Создатели Красной армии - Владимир Робертович Анищенков

На юге начала собираться Добровольческая армия из генералов и офицеров, не признавших власть большевиков. Хотя поначалу она не представляла серьезной военной силы. У генерала Краснова читаем: «К вечеру пришедшие из Новочеркасска люди принесли страшные известия. Атаман Каледин застрелился. […] Он просил помощи для Дона у Добровольческой Армии. Корнилов ответил, что он держаться дальше в Ростове не может и что, если Дон хочет спасаться, он должен дать ему казаков. Приказали генералу Богаевскому дать все, что он может, на помощь Корнилову. У Богаевского нашлось всего восемь казаков. Алексеев и Корнилов решили идти на восток, там искать счастья и спасать офицеров для будущей Русской армии»[19].

Со временем при помощи «заинтересованных иностранных государств» Добровольческая, Донская, Кубанская и другие белые армии собрали в общей сложности 300 тысяч штыков.

Параллельно с организованными военными силами сколачивались десятки отрядов повстанческих формирований и просто разбойничьих банд, вступивших на путь борьбы за «свободу» народа. Повылезало вообще все, что старалось не выпячиваться при крепкой власти. Они были везде. По всей необъятной России.

Чтобы противостоять столь многочисленным антибольшевистским и антироссийским силам, нужна была не менее многочисленная армия. Однако призыв добровольцев в Красную армию собрал всего 120 тысяч бойцов. Как в песне:

В Красной армии штыки, чай, найдутся.

Без тебя большевики обойдутся.

Пришлось отказаться от принципа привлечения в армию сознательных добровольцев и переходить к традиционному виду набора с помощью мобилизации. Декретом от 29 июля все военнообязанное население страны в возрасте от 18 до 40 лет было взято на учет и установлена военно-конская повинность.

«Формирование регулярной армии в Советской республике оказалось делом чрезвычайно трудным по своей новизне, – писал генерал А.А. Самойло. – Оно сильно тормозилось, кроме того, выступлением против начинаний В.И. Ленина “военной оппозиции”, защищавшей партизанщину, боровшейся против использования столь нужных для армии военных специалистов и насаждения в армии крепкой революционной дисциплины».

Введение обязательности военной службы привело к быстрому росту вооруженных сил cоветской власти. По данным на 15 сентября 1918 года, в Красной армии числилось уже 450 тысяч человек, не считая тыловых войск. Предполагалось довести численность Красной армии до миллиона штыков. К концу гражданской войны она насчитывала более 5 миллионов.

Надо отметить, что с помощью мобилизации пытались пополнить свои ряды все противоборствующие стороны, но не всем это удавалось. Бывали случаи, когда мобилизация приводила к обратным результатам. Например, принудительный набор на Западной Украине в войска киевской Директории вызвал восстание. Подобные последствия имел колчаковский призыв в Сибири. Пришлось спешно сворачивать такую мобилизацию. Жаловалось на низкую эффективность обязательного призыва и руководство Добровольческой армии.

По мере расширения географии интервенции и роста численности Красной армии потребность в опытных военных кадрах значительно возрастала. На призыв о добровольном вступлении в Красную армию откликнулись многие офицеры и генералы старой Русской армии. Главными мотивами, по которым они продолжили службу в рядах РККА, были необходимость остановить врага, возродить армию и сохранить страну. Но очень скоро выяснилось, что военных специалистов катастрофически не хватает.

29 июня 1918 года Совет народных комиссаров издал декрет, согласно которому вводилась мобилизация бывших офицеров и военных чиновников. К сентябрю 1919 года в ряды Красной армии было дополнительно зачислено 35 тысяч офицеров и генералов, 4 тысячи военных чиновников и несколько тысяч военных врачей.

Конечно же, рядовой состав Красной армии составляли представители трудового народа, а вот командный почти поголовно был старорежимный. В особенности штабные. Начиная со штабов дивизий – сплошь военспецы.

Таковыми, к слову, были и многие герои гражданской войны, о которых мы помним по советским учебникам. Все знают легендарного комдива Василия Ивановича Чапаева, но не все, – что он кавалер трех Георгиевских крестов, фельдфебель царской армии, между прочим, женатый на дочери священника.

Семен Михайлович Буденный был участником еще русско-японской войны, выпускником Офицерской кавалерийской школы, старшим унтер-офицером, награжденным «полным георгиевским бантом».

В известной советской песне поется:

Шел отряд по берегу,

Шел издалека,

Шел под красным знаменем

Командир полка.

Голова обвязана,

Кровь на рукаве,

След кровавый стелется

По сырой траве.

«Хлопцы, чьи вы будете,

Кто вас в бой ведет?

Кто под красным знаменем

Раненый идет?»

А вел в бой хлопцев бывший подпоручик Императорской армии Николай Александрович Щорс, командир партизанского отряда, воевавшего с немцами, а затем Первой Украинской советской дивизии, громившей петлюровцев. Сохранилась «Отповедь пану-гетьману Петлюри» Николая Щорса: «Мы, таращанцы, богунцы и другие украинцы, казаки, красноармейцы, получили твое похабное воззвание.

Как встарь запорожцы султану, так и мы тебе отвечаем.

Был у нас гетман Скоропадский, сидел на немецких штыках. Сгинул, проклятый. Но вот новый гетман объявился – Петлюра. Продал родину, мать, продал бедный народ.

Скажи, Иуда, за сколько грошей продал ты Украину? Сколько платишь своим наймитам, чтобы песьим языком мутили селянство, поднимали его против власти трудовой бедноты? Скажи, Иуда, скажи, предатель, только знай, не пановать панам больше на Украине. Мы – сыны ее, бедные труженики – головы сложим, а ее обороним, чтобы расцвела на ее вольной земле рожь на свободе. […] Да, мы братья российских рабочих и крестьянства, как братья всем, кто борется за освобождение трудящихся.

Уж мы тебе бока намяли под Коростенем, Бердычевом, Проскуровом. Уже союзники твои оставили Одессу. […]

Прочь иди в петлю, проклятый! Давись, собака!»

Погиб Николай Щорс в бою с петлюровцами. «Противник открыл сильный пулеметный огонь и, особенно помню, проявлял “лихость” один пулемет у железнодорожной будки… Щорс взял бинокль и начал смотреть туда, откуда шел пулеметный огонь. Но прошло мгновение, и бинокль из рук Щорса упал на землю, голова Щорса тоже», – писал в своих мемуарах заместитель легендарного начдива Иван Дубовой.

Особо колоритна фигура Григория Ивановича Котовского. По его собственному утверждению, он происходил из шляхетского рода, владевшего имением в Подольской губернии. Стал признанным авторитетом бессарабского бандитского мира. Этаким благородным разбойником. Был арестован за уклонение от воинской службы и определен служить в 19-й Костромской полк. После очередного бандитского налета приговорен Одесским военно-окружным судом к смертной казни через повешение, от которой его спас генерал Брусилов. В 1917 году Котовский был условно освобожден и направлен на фронт, где за храбрость был награжден и произведен в прапорщики. После революции командовал многими соединениями Красной армии, в том числе 17-й кавалерийской дивизией Червонного казачества. Но погиб отчаянный храбрец в собственном доме от бандитской руки в отместку за разорение одесской «малины». Котовский заставил служить «братву» в регулярной армии, а воровского авторитета Мишку Япончика расстрелял за нарушение воинской дисциплины. В Виннице его набальзамированное тело было установлено в мавзолее.

Не менее интересна судьба отпрыска молдавского дворянского рода, эсера,