Моя жизнь. Моя вера - Махатма Ганди

них – мистером Китчином – вам представится случай познакомиться ниже. Их пребывание в моем доме часто стоило жене горьких слез. К несчастью, по моей вине на ее долю выпало много таких испытаний. Это был первый случай, когда друзья-англичане жили у меня в доме как члены семьи. Во время пребывания в Англии я проживал в домах англичан, но там я приспосабливался к их образу жизни, и это было похоже на жизнь в пансионе. Здесь дело обстояло наоборот. Друзья-англичане стали членами моей семьи. Они во многих отношениях приспособились к индийскому образу жизни. Хотя обстановка в доме была европейской, но внутренний распорядок был большей частью индийский. Помнится, мне бывало несколько трудно обращаться с ними как с членами семьи, но я могу с уверенностью сказать, что они чувствовали себя совсем как дома под моей крышей. В Йоханнесбурге у меня были более близкие знакомые среди европейцев, чем в Дурбане.

XII. Знакомства с европейцами

(продолжение)

В моей конторе в Йоханнесбурге одно время служили четыре клерка-индийца, которые, пожалуй, были скорее моими сыновьями, чем клерками. Но они не могли справиться со всей работой. Невозможно было вести дела без машинописи. Среди нас знал ее только я один, да и то неважно. Я обучил машинописи двух клерков, однако они плохо знали английский язык. Одного из клерков мне хотелось сделать бухгалтером, так как нельзя было вызвать нового сотрудника из Наталя: ведь, чтобы приехать в Трансвааль, нужно было разрешение, а из соображений личного порядка я не считал возможным просить об одолжении чиновника, выдающего пропуска в Трансвааль.

Я не знал, как поступить. Дела стремительно накапливались, казалось невозможным, несмотря на все мои старания, справиться с профессиональной и общественной работой. Мне очень хотелось нанять клерка-европейца, но я не был уверен, что белый мужчина или белая женщина станет служить в конторе «цветного». И все-таки решил попробовать.

Я обратился к знакомому агенту по пишущим машинкам и попросил найти мне стенографистку. У него было на примете несколько девушек, и он обещал попытаться уговорить одну из них служить у меня. Он встретился с шотландской девушкой по имени мисс Дик, которая только что приехала из Шотландии. У нее было желание честно зарабатывать себе на жизнь в любом месте; кроме того, она нуждалась. Агент направил ее ко мне. Она сразу же произвела на меня благоприятное впечатление.

– Вы согласны служить у индийца? – спросил я.

– Конечно, – решительно ответила она.

– На какое жалованье вы рассчитываете?

– Семнадцать с половиной фунтов стерлингов. Это очень много?

– Отнюдь нет, если вы будете работать так, как я хочу. Когда вы сможете начать?

– Сейчас же, если вам угодно.

Я был очень доволен и тотчас начал диктовать ей письма.

Она стала для меня скорее дочерью или сестрой, чем просто стенографисткой. У меня едва ли были основания быть недовольным ее работой. Часто ей доверялись дела на суммы в тысячи фунтов стерлингов, она вела бухгалтерские книги. Она завоевала мое полное доверие, но что гораздо важнее, поверяла мне свои сокровенные мысли и чувства, обратилась за советом при выборе мужа, и я имел удовольствие выдать ее замуж. Когда мисс Дик стала миссис Макдональд, она должна была оставить меня, но даже после замужества оказывала мне услуги, если я вынужден был обращаться к ней.

Однако теперь на ее место нужна была новая стенографистка, и мне удалось нанять другую девушку. То была мисс Шлезин, представленная мне мистером Калленбахом, о котором читатель узнает в свое время. Сейчас она работает учительницей в одной из средних школ Трансвааля. Когда она пришла ко мне, ей было примерно лет семнадцать. Временами ни я, ни мистер Калленбах не могли выносить проявления ее идиосинкразии. Она пришла не столько для того, чтобы работать в качестве стенографистки, сколько стремясь приобрести опыт. Расовые предрассудки были чужды ей. Она, казалось, не считалась ни с возрастом, ни с опытом. Она не поколебалась бы даже оскорбить человека, сказав ему в лицо то, что думает о нем. Ее порывистость часто ставила меня в затруднительное положение, но ее простодушие и непосредственность устраняли все трудности так же быстро, как они возникали. Я часто подписывал, не просматривая, письма, которые она печатала, так как считал, что она владеет английским языком лучше, чем я, и всецело полагался на ее преданность.

Долгое время она получала не больше шести фунтов стерлингов в месяц и даже отказывалась, чтобы я прибавил ей до десяти. Когда я убеждал ее взять больше, она говорила:

– Я здесь не затем, чтобы получать у вас жалованье. Я здесь потому, что мне нравится работать с вами, нравятся ваши идеалы.

Однажды ей пришлось взять у меня сорок фунтов стерлингов, но она настояла, что берет их в долг и выплатит всю сумму в текущем году. Ее мужество было равноценно ее самоотверженности. Это была одна из тех женщин, с которыми я имел удовольствие встречаться, чья душа была чиста как кристалл, а мужеством она могла бы поспорить с любым воином. Теперь она взрослая женщина. Я не знаю сейчас так ее умонастроений, как в то время, когда она работала вместе со мной, но знакомство с этой молодой дамой навсегда останется для меня святым воспоминанием. Поэтому я покривил бы душой, если бы утаил то, что знаю о ней.

Работая, она не имела покоя ни днем ни ночью. Отваживалась отправляться поздно вечером с поручением и сердито отвергала всякое предложение сопровождать ее. Многие и многие индийцы обращались к ней за советом. Когда во времена сатьяграхи почти все руководители были заключены в тюрьму, она одна без посторонней помощи руководила движением. Она распоряжалась тысячами фунтов стерлингов, в ее руках были огромный объем корреспонденции и газета «Индиан опинион», но она никогда не знала усталости.

Я могу без конца говорить о мисс Шлезин, но закончу эту главу характеристикой, данной ей Гокхале. Гокхале знал каждого из моих товарищей по работе. Многие ему нравились, и он часто высказывал о них свое мнение, однако первое место отводил мисс Шлезин.

«Я редко встречался с жертвенностью, чистотой и бесстрашием, которые увидел в мисс Шлезин, – заявил он. – Среди ваших товарищей по работе она, по моему мнению, занимает первое место».

XIII. «Индиан опинион»

Прежде чем продолжить рассказ о близких знакомых европейцах, я должен остановиться на двух-трех важных обстоятельствах. Однако об одном из моих знакомств следует сказать раньше. Поступления ко мне на работу мисс Дик было недостаточно, нужны были еще