Долгие Дороги - Дэн Марко

– Да, верно, кем бы ты ни был… На обычного солдата в форме ты тянешь с трудом, даже без учёта волос и роста. Как тебя звали до… ну скажем до твоего «воскрешения»? Какой национальности твоё имя?

– Ребис. – коротко ответил претеритант.

– Нет, это то я понял. Я имею в виду…

– Я не думаю, что за именем скрывается чья-то определённая личность. – вмешался Даниэль, останавливая диалог. – Не думаю, что сами Ребис знают об этом лучше, чем учёные из моего отдела. По крайне мере, они мне об этом не сообщили.

Ахав ещё раз внимательно осмотрел андрогина. Он не ощущал какого-либо дискомфорта находясь рядом с одним из претеритантов, о которых до этого только читал, или учитывая недавние события, видел воочию.

«Навряд ли «это» или этот белокурый великан имел что-то общее, кроме роста, с тем безумцем из пещеры» – с этой мыслью, мужчина сжал в руке трость и направился вперёд, сохранив свои опасения на будущее.

Дорога, казалось, не заканчивалась, а солнце напротив медленно склонялось к горизонту. Под массивом одной из упавших частей зданий, группа была вынуждена сделать привал, на этот раз на ночь.

Ребис, как претеритант не нуждались в отдыхе или пище, чего нельзя было сказать о других членах трио. Кое-какие припасы возможно можно было бы найти в ближайших развалинах. Однако, пока Даниэль разжигал небольшой костёр из веток упавших деревьев, Ахав достал небольшой мешок из своего плаща.

–Я бы конечно сейчас «расслабился» чем-нибудь. Но боюсь у тебя с собой даже морфия нет, а меньшее меня не берёт. – начал бельгиец, почёсывая свою бледную руку через ткань. – Не знаю как твой друг-подруга, но я планирую насладиться тем немногим приятным, что было в том царстве безумных.

С этими словами, он опустил руку в мешок. Даниэль был более чем согласен поесть что-нибудь. Стресс, а также преодоление большего расстояния пешком вскоре дали о себе знать в виде голода.

– Смог утащить кое-что со столов из той пещеры, когда бежали. Некогда, честно говоря, не думал, что мне придётся красть еду из Рима ожившего императора Нерона, но всё рано или поздно происходит впервые. – смеясь ответил мужчина, копаясь в мешке.

Однако внезапно он замер, а лицо под тканью скривилось в гримасе отвращения.

– Это ещё что за?!…

Это привлекло внимание обоих членов группы, как раз в тот самый момент, когда мешок был перевёрнут, высыпая содержимое наружу.

Вместо ожидаемых Ахавом обилия яств, на земле оказалась отвратная куча грязи, гнилого мяса и костей. Мерзкий запах тут же ударил в нос, чуть не вызвав у обоих людей рвотный позыв.

Никто из них, не мог понять, как именно до недавнего времени изысканная, почти что идеальная на вид пища оказалась сборищем отбросов. Неужели, даже еда в том злополучном месте была ещё одним обманом? Но до того, как осознание полностью открылось им, глаза Даниэля заметили отчётливый силуэт среди этого скопления. Подойдя ближе, он с холодным ужасом осознал, что этим силуэтом оказался полусгнивший оторванный человеческий палец.

В этот момент, понимание пришло. То мясо, которым его кормили в пещере…

Вестерфозе не смог больше терпеть, когда рвота вырвалась из его рта. Слёзы проступили в глазах. Мрачная картина застыла в разуме учёного. Он не хотел верить в произошедшее. Не мог себя заставить поверить.

Реакция Ахава была более сдержанная, не смотря на схожее потрясение. Он нашёл причину такой реакции Даниэля, и с отвращением сгрёб останки в сторону. Затем сел возле огня и устало потёр голову ничего не говоря.

Ребис лишь безучастно смотрели на происходящее. Претеритант не могли сказать, что испытывали смежные чувства. Человеческие останки, выступавшие в виде чьей-то еды, навряд ли были тем, чем ещё можно их удивить.

Даже сочувствие по отношению к компаньону было тем, что осталось без внимания с их стороны. Должны ли они были помочь ему с этими чувствами? Что им нужно было действительно ощущать? Они затруднялись, как должны были повести себя в данный момент.

Одно оставалось точным – им было жаль Даниэля. Хоть они и не понимали, откуда исходила эта жалость, и была ли она искренней.

Даниэль, ушёл, толком не оправившись, ничего не сказав своим спутникам. Слишком тяжело было для него даже сейчас что-либо говорить. С трудом переплетая ноги, он направился прочь, меж развалин и кусков дроблёного камня, лишь бы не видеть, забыть случившееся.

Наткнувшись на неглубокий ров, заполненный грязной мутной водой. Припав к краю, он принялся омывать лицо, промывать глаза, из которых ещё текли слёзы.

Но сколько бы он не старался, отвратительное чувство в груди и животе не отпускало его ни на секунду, а повторяющийся из раза в раз вопрос в голове не замолкал: «Что же я наделал?»

Нерон знал об этом. Даниэль был уверен, что претеритант был в курсе каждой своей иллюзии. Скармливая своему народу их же останки, или даже ещё живых людей.

А теперь, он был причастен к этому. Повёлся на сладкую ложь, поддавшись своим низменным желанием. Даже если он не знал, теперь учёный был соучастником этого ужасного кровавого банкета. Был соучастником убийства.

Но хуже всего было то, что Император оказался прав, когда говорил, что каждый человек мечтал лишь о своём благе, своих потребностях.

Даниэль не мог заставить себя простить. Не мог заставить себя забыть этот ужас.

Закрыв лицо руками он замер на месте, не в силах больше подняться…

Тишину нарушил скрежет динамика, зазвучавший на его шее.

– Судя по отсутствию других сигналов ты один. – голос, который Вестерфозе меньше всего хотел сейчас слышать, раздался вновь. – А судя по твоей мозговой активности и учащённому сердцебиению, что-то не так. Может расскажешь мне, что тебя так испугало?

Даниэль не ответил.

– Ты слышишь меня, я знаю. – голос Вергилия, на этот раз был спокойней чем обычно.

– Пошёл прочь. – тихо, но достаточно четко процедил сквозь зубы учёный.

Эти слова, однако, не разозлили мужчину на той стороне динамика.

– Это из-за того претеританта, Нерона верно? Что-то связанное с его иллюзиями…

– Замолчи. – сумел выдавить из себя учёный, чувствуя, как вкус желчи вновь появился на языке.

– И что ты собираешься делать дальше? Забиться в угол и ждать голодной смерти? Корить себя за содеянное вечно?

Сквозь едва ясное сознание, к Даниэлю вернулось чувство. Чувство злости. Злости к Вергилию, ненадолго отогнавшее апатию.

– Хватит! Хватит! – не выдержав закричал он. – Я сыт по горло твоими чёртовыми приказами, ясно?

Что-то начало скапливаться внутри учёного ещё тогда, с момента перемещения, с того момента, когда он был схвачен