Страсть. Женская сексуальность в России в эпоху модернизма - Ирина Анатольевна Жеребкина

228

А зависит, как оказывается, например, от торговли её мужа Н. В. Макеева – сотрудника Лувра в период фашистской оккупации – конфискованными у евреев картинами. См. Берберова Нина. Курсив мой, с. 144.

229

Фраза Тынянова о своих учениках. Цит. по: Гинзбург Лидия. Человек за письменным столом. Л.: Советский писатель, 1989, с. 56.

230

Предметом нашего анализа являются не только их академические, но и внеакадемические тексты: Герштейн Эмма. Мемуары. СПб.: ИНАПРЕСС, 1998; Гинзбург Лидия. Записные книжки. Новое собрание. М.: Захаров, 1999, а также воспоминания и переписка Ольги Фрейденберг с Пастернаком: Переписка Бориса Пастернака. М.: Художественная литература, 1990.

231

Harris Jane Gary. The Crafting of a Self: Lidiia Ginzburg’s Early Journal // Sexuality and the Body in Russian Culture / ed. by Jane T. Costlow, Stephanie Sandler and Judith Vowles. Stanford: Stanford University Press, 1993, р. 280.

232

Гинзбург Лидия. Записные книжки. Новое собрание, с. 123.

233

Гинзбург Лидия. Человек за письменным столом. Л.: Советский писатель, 1989, с.13.

234

«Мне легко показать, – писала она, – исходя из хронологии работ Марра, свою полную самостоятельность… Авторитет Марра и ортодоксальность его фанатичных учеников часто сбивали меня, неопытную, с толку, а частью давили и терроризировали. Но внутренне я очень скоро сбросила с себя всякое принуждение». См.: Фрейденберг О. М. Воспоминания о Н. Я. Марре // Восток Запад. Исследования, переводы, публикации. М.: Наука 1988, с. 200.

235

Гинзбург Лидия. Записные книжки. Новое собрание, с. 36.

236

Мандельштам Надежда. Вторая книга. Париж: Ymca-Press, 1983, с. 243.

237

Советская культура не оказалась исключением: именно в этот период, как известно, создаются концепции языка русского авангарда, русских формалистов и бахтиновская концепция языка, получившие мировую известность и влияние в культуре XX века.

238

Язык, выступая основным средством реализации субъективности, в то же время является и основным средством кастрации: парадокс, но кастрированный на уровне языка постреволюционный интеллигентный субъект автоматически лишается не только языкового/ символического места в «новом мире», но и условий буквального/ внесимволического выживания: ведь кроме сложных и болезненных идентификационных проблем, литературоведческая научная работа для всех трех женщин становится единственным источником существования и буквального физического выживания в это суровое время – голода и партийных чисток 20-х годов, террора, доносов и лагерей 30-х, войны и блокады 40-х (все они пережили ленинградскую блокаду), безвременья 50-х и политического цинизма 60-х годов. Поэтому известные слова Тынянова «что же, они пришли к столу, когда обед съеден» о ситуации женщин/учениц формалистов, кроме символической зависимости указывают также на прямую, физическую зависимость в ситуации буквального физического выживания в науке и литературном творчестве, что делает ещё более драматической их жизненную ситуацию.

239

Гинзбург Лидия. Человек за письменным столом, с. 13.

240

Напомним, что различие мужского и женского субъекта у Лакана не имеет отношения к делению по признаку биологического пола.

241

Gallop Jane. The Daughter’s Seduction. Feminism and Psychoanalysis. Ithaca: Cornell University Press, 1982, р. 97.

242

Как специалист по Лермонтову, Герштейн была хорошим текстологом, противопоставляющим «текстологию» («реальность») литературной теории («виртуальной реальности», в частности, литературной теории формалистов), чему способствовала её долголетняя работа в музеях и архивах.

243

См. характерный эпизод демонстрации строго проверенной «истины» из Мемуаров Эммы Герштейн: «Анна Андреевна сказала, что так он (В. Г. Гаршин. – И. Ж.) всегда заходит к ней, возвращаясь домой с работы, что живет он на улице Рубинштейна. Сейчас (1991) я проверила это и убедилась, что Гаршин действительно жил на этой улице, в доме, стоящем на углу Фонтанки, а больница, где он работал, помещалась на Петроградской стороне. Вероятно, он сходил с трамвая на Невском, переходил Фонтанку по Аничкову мосту, после чего ему оставалось только повернуть направо, чтобы дойти до своего дома. Но он сворачивал налево и шел к Шереметевскому дворцу, где во дворе жила Анна Андреевна» (Герштейн Эмма. Мемуары, с. 265).

244

Мандельштам Надежда. Вторая книга, с. 509.

245

Одно из важнейших понятий теории русского формализма.

246

Гинсбург Лидия. Записные книжки. Новое собрание, с. 85.

247

Гинсбург Лидия. Человек за письменным столом, с. 422.

248

Фрейденберг – Пастернаку, от 25. VII. 10 // Переписка Бориса Пастернака, с. 40.

249

Там же.

250

Дьяконов И. М. По поводу воспоминаний О. М, Фрейденберг о Н. Я. Марре // Восток – Запад. Исследования, переводы публикации, с. 178.

251

Фрейденберг – Пастернаку, от 25. VII. 10 // Переписка Бориса Пастернака, с. 37.

252

См., например, Lydia Ginzburg’s Alternative Literary Identities: A Collection of Articles and New Translations / Ed. Emily Van Buskirk and Andrei Zorin. Russian Transformations: Literature, Culture and Ideas, vol. 3. Oxford: Peter Lang, 2012.

253

Гинзбург Лидия. Записные книжки. Новое собрание, с. 224.

254

Там же, с. 205–206.

255

Там же, с. 184.

256

Там же, с. 193.

257

Там же, с. 455.

258

Там же, с. 11.

259

«Изучая Л. Толстого, – пишет Б. Эйхенбаум, – и эпоху 50-60-х годов, я обратил внимание на один исторический факт: появление в эту эпоху огромного количества всяких “чудаков”… Они были уверены в себе, влюблены в себя, поглощены собой. Они считали себя гениями и требовали славы. То и дело попадая в смешное или жалкое положение, они проклинали Россию, судьбу, историю… Их было много, но большая их часть не оставила никаких следов своего существования. Они сдавались с возмущением, но без боя». (Эйхенбаум Борис. Маршрут в бессмертие. Жизнь и подвиги чухломского дворянина и международного лексикографа Николая Петровича Макарова. М.,