Гражданин Бонапарт - Николай Алексеевич Троицкий

Яффе», получил мировой резонанс. В стихотворении А.С. Пушкина «Герой» Поэт на вопрос Друга о Наполеоне «Когда ж твой ум он поражает своею чудною звездой?» ответил: «не в бою» и «не на троне», а в чумном госпитале.

Одров я вижу длинный строй,

Лежит на каждом труп живой,

Клеймённый мощною чумою,

Царицею болезней… Он,

Не бранной смертью окружён,

Нахмурясь ходит меж одрами,

И хладно руку жмёт чуме,

И в погибающем уме

Рождает бодрость…

Небесами Клянусь: кто жизнию своей

Играл пред сумрачным недугом,

Чтоб ободрить угасший взор,

Клянусь, тот будет небу другом,

Каков бы ни был приговор Земли слепой[911].

С этими строками Пушкина согласилась Марина Цветаева — в статье «Пушкин и Пугачёв», а В.В. Маяковский воспел подвиг Наполеона, ободрявшего больных чумой, «смелостью смерть поправ», — воспел в стихотворении «Я и Наполеон»[912].

Оставив больных (не только чумой) и раненых солдат в лазаретах Яффы, один из которых был открыт в монастыре братии Ордена Святой земли, Наполеон повёл Сирийскую армию далее на северо-восток — к Сен-Жан д'Акру. Перед выступлением в поход (судя по записям Наполеона, ещё до 8 марта, т.е. до расстрела турецких военнопленных) он отправил одного за другим двух гонцов с письмом к Джеззар-паше. Этот 63-летний наместник турецкого султана в Сирии избрал Сен-Жан д'Акр своей опорной базой. Кстати, турки называли крепость Аккрой, а ныне это город Акка в Израиле.

Джеззар-паша (1720–1804), по происхождению босниец, а по имени Ахмет, начал свою карьеру, будучи рабом у правителя Египта Али-бея, и выдвинулся за счёт беспощадного истребления всех своих конкурентов с крайней, просто звериной жестокостью, которая и доставила ему прозвище «джеззар», что значит «палач» или «мясник». Такое прозвище ему понравилось, и он сделал его своим именем[913]. Вот как вспоминал о нём участник походов в Египет и Сирию, в прошлом один из лидеров термидорианского Конвента, а в будущем Государственного совета Первой империи граф Антуан Тибодо: «Этот жестокий и предприимчивый человек, управлявший всем в Сен-Жан д'Акре на правах визиря, одновременно был министром, канцлером, казначеем и секретарём <…>. Этот оригинал принимал аудиенции, сидя на простом ковре, в комнате без всякой мебели. Около него были разложены неизменные его атрибуты — пистолет, карабин, топор и кривая сабля <…>. Большая часть его слуг была им изувечена. У одного не было уха, у другого глаза, у третьего руки и т.д. Тайна его гарема никому не была доступна, никто не знал числа его жён. Всякая женщина, однажды попавшая в эту таинственную тюрьму, навсегда исчезала для мира. Он собственноручно убивал из них каждую, верность которой вызывала в нём малейшее сомнение»[914].

В письме к Джеззару Наполеон предлагал мир и дружбу, угрожая в противном случае «злом» расправы. «Станьте моим другом, будьте недругом мамлюков и англичан, — гласил текст письма, — и я сделаю Вам столько же добра, сколько причинил и могу ещё причинить зла <…> 8 марта я двинусь на Сен-Жан д'Акр. Мне необходимо получить ваш ответ до наступления этого дня»[915]. Джеззар-паша первому гонцу ничего не ответил, но отпустил его, а второго приказал убить[916]. Теперь французские солдаты шли на Сен-Жан д'Акр с тем же чувством мести «за своих», как это было в Яффе.

19 марта войска Наполеона подошли к Сен-Жан д'Акру и стали лагерем на склонах горы Турон, обложив крепость. Наполеон знал, что во время трёхлетней (1191–1194 гг.) осады её крестоносцами лагерь осаждающих находился на тех же склонах. Едва ли он ожидал, что его осада затянется на 62 дня — с 19 марта по 21 мая, поскольку отзывался об укреплениях Сен-Жан д'Акра презрительно: «une bicoque» — «избушка на курьих ножках». Но 19 марта он столкнулся здесь с тремя неожиданностями, из которых каждая представлялась неприятнее других.

Наполеон сразу же с высокого холма, который носил имя Ричарда Львиное сердце, а ныне носит имя самого Наполеона, увидел, что в крепости не только укреплены старые башни, но и воздвигнута вдоль крепостных стен новая линия укреплений, оснащённая, как оказалось, артиллерийскими батареями из 250 орудий. К тому времени он узнал и другое: в номинальном подчинении у Джеззар-паши руководят обороной крепости два выдающихся специалиста, лично известных Наполеону,

Первым из них был военный инженер Антуан Ле Пикар де Фелиппо (1768–1799), который окончил Парижское военное училище в одном классе с Наполеоном (то был класс академика Г. Монжа), причём в один день с ним держал выпускной экзамен по математике у другого академика — П.С. Лапласа. С началом революции родовитый дворянин и роялист де Фелиппо эмигрировал, но в 1797 г. после переворота 18 фрюктидора ненадолго вернулся во Францию и здесь 21 апреля 1798 г. совершил беспримерно дерзкую акцию, последствия которой больно ударили по Французской Республике и лично по Наполеону. Де Фелиппо и два его сообщника, переодетые в жандармскую форму, явились к начальнику тюрьмы Тампль (главной в Париже) и предъявили ему подложный, но очень искусно имитированный приказ Директории передать им содержавшегося в тюрьме опаснейшего врага Франции — английского офицера, будущего адмирала У.С. Смита, взятого в плен под Тулоном[917]. Начальник тюрьмы выполнил этот «приказ», а когда тюремные и все прочие власти, вплоть до самой Директории, спохватились и всполошились, преступников уже и след простыл. Так де Фелиппо чуть ли не из самого ада раздобыл для Джеззар-паши второго, столь же, если не ещё более ценного помощника.

Уильям Сидней Смит (1764–1840), по выражению А.3. Манфреда, «один из последних представителей вымирающего племени британских пиратов», который «мог бы по праву считаться законным наследником» самого Френсиса Дрейка[918], моряк не только английского, но также шведского и турецкого флотов, отсидевший четыре года во французской тюрьме, а потом заседавший в английском парламенте (а на Венском конгрессе 1815 г. представлявший экс-короля Швеции Густава-Адольфа IV), этот злой гений Наполеона, противостоявший ему ещё в Тулоне, теперь вновь встал на его пути.

Дело в том — и это оказалось для Наполеона главной, трагической для него неожиданностью, — что 18 марта, за день до подхода Сирийской армии к Сен-Жан д'Акру, английская эскадра, которой командовал Сидней Смит, перехватила морские транспорты французов. Добычей англичан стали запасы продовольствия, амуниция, боеприпасы, а главное — 40 тяжёлых осадных орудий. Наполеон отправил их к Сен-Жан д'Акру морем, полагая, что доставить туда артиллерию сухим путём, через глубокие пески Синайской