"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

Мейсону повезло. Он недолго колесил по узким улочкам городка. После расспросов ему объяснили, где живет Мария Робертсон.

Мейсон затормозил у невысокого одноэтажного дома в густой зелени сада. По узкой тропинке он подошел к невысокому крыльцу, несколько мгновений улыбаясь постоял на крыльце — и только потом его рука легла на звонок.

Дверь распахнулась, и Мейсон отступил в сторону. Женщина с еще влажным бельем, перекинутым через руку, с недоумением смотрела на пустое крыльцо.

— Чертовы мальчишки, — улыбнувшись сказала она и уже собиралась отступить назад в дом, как вдруг Мейсон сделал шаг и оказался лицом к лицу с Марией Робертсон.

Глаза женщины быстро заморгали, рот искривился, но потом на нем появилась радостная улыбка.

— Мейсон Кэпвелл? — воскликнула женщина. — Я не верю своим глазам, ты жив?

«Странно, почему она сказала так» — молнией пронеслась в голове Мейсона мысль.

— Ты в моем доме после стольких лет?

— Да, Мария, это я. И я даже сам не знаю, что я здесь делаю, просто мне очень надо тебя увидеть.

— Входи, входи, — женщина немного виновато улыбнулась, — извини, у меня не убрано.

Она провела Мейсона Кэпвелла в гостиную, усадила на диван, а сама еще несколько мгновений суетливо оглядывалась по сторонам, не зная куда же сбросить влажное белье.

— Мейсон… Мейсон Кэпвелл… А ведь я тебя очень часто вспоминала и даже… — Мария улыбнулась, — иногда я тебя видела во сне.

— А я тебя вспомнил только сегодня, вспомнил, и приехал.

— Что же произошло из ряда вон выходящее, чтобы ты, Мейсон Кэпвелл, вспомнил обо мне? — женщина опустилась в кресло напротив Мейсона, забросила ногу за ногу.

— Мария, я даже боюсь обо всем говорить, что со мной произошло. Я не уверен, что ты меня правильно поймешь, поверишь всему тому, что я смог бы рассказать.

— Мейсон, да ты совсем не изменился, ты такой, каким был раньше, тогда, в колледже. Только волосы у тебя чуть длиннее, да и взгляд какой‑то усталый. А вот губы… — произнесла Мария и запнулась.

Мейсон слегка улыбнулся.

— Ну что же, договаривай.

Мария улыбнулась еще шире. Да, губы у Мейсона были теми же, такие же мягкие, и та же улыбка блуждала на них. Улыбка, против которой нельзя было устоять.

И Мейсон понял, что хотела сказать Мария. Она тоже помнила тот первый поцелуй на заднем сиденье машины отца Мейсона.

— Так что случилось? Что привело тебя ко мне? — спросила Мария.

Мейсон задумался.

— Я же тебе уже говорил, я и сам не знаю, почему здесь. Я просто почувствовал, что не могу не приехать.

— Хорошо, ты расскажешь обо всем после. Может, хочешь выпить? — Мария поднялась со своего места и заспешила к бару.

— Нет, — резко остановил ее Мейсон.

— В чем дело? — изумилась женщина.

— Я не пью.

— Не очень‑то на тебя похоже.

— Я и сам себе удивляюсь в последнее время, — голос Мейсона немного дрогнул, и Мария Робертсон поняла, что лучше его сейчас не расспрашивать, ведь он и в самом деле бы какой‑то странный.

Женщина посмотрела на своего нежданного гостя. Тот все так же улыбался ей, но ничего не говорил.

— Может, мы тогда пообедаем? — предложила Мария.

Мейсон кивнул и потер рука об руку.

— Я страшно проголодался и, если ты меня накормишь, я не откажусь от обеда.

На столе появились кушанья, но Мейсон ел абсолютно механически, совершенно не задумываясь о том, вкусно приготовлены блюда или же нет.

Он и в самом деле ощутил резкий приступ голода. Ему казалось, что не сможет остановиться, съест все, что будет поставлено на стол.

Мария с удивлением следила за Мейсоном.

Она стояла, прижавшись спиной к стене, скрестив на груди руки.

— А ты что не ешь? — спросил Мейсон, внезапно опомнившись.

— Для меня приятнее смотреть на то как ты ешь, — ответила женщина.

— Мария, неужели это такое приятное зрелище?

— Кому как, мне например, смотреть на то, как мужчина обедает — очень приятно, — Мария пожала плечами и улыбнулась. — Мейсон ведь я давно этого уже не вижу, — глаза женщины сделались грустными.

— А что такое? — поинтересовался Мейсон.

— У меня нет мужа, поэтому я не могу видеть, как он обедает. Хотя мне всегда приносило большое удовольствие зрелище обеда. Мне нравится смотреть на то, как мужчина ест. Муж оставил нас, когда сыну было четыре года.

Мейсон как‑то немного испуганно огляделся.

— А где сейчас твой сын? Он, наверное, уже большой парень?

— Да, ему двенадцать с половиной, а сейчас он в школе.

— Ах, в школе, — Мейсон отложил вилку, — он, наверное, хорошо учится?

— Учится он не очень, ему не нравится ходить в школу, он больше любит читать книжки и сидеть за этим чертовым компьютером.

— Смышленый, наверное, парень, — и Мейсон вспомнил мальчика, которого он вытащил из пылающего самолета.

Он вспомнил Ника Адамса и почему‑то сын Марии, которого он никогда не видел, и Ник Адамс стали одним и тем же лицом.

И Мейсон представил Ника в этом доме, представил его с книгой у экрана компьютера — и ему сразу же стало немного легче.

— Ты надолго сюда, Мейсон? — спросила женщина.

— Что? Ты спрашиваешь, надолго ли я сюда?

— Да, я спрашиваю, надолго ли ты и по каким делам?

Мейсон пожал плечами и принялся быстро соображать, зачем он здесь и по каким делам оказался в маленьком городке.

— Я не знаю, Мария, — растерянно произнес он.

— Такого не может быть, — ответила женщина.

— Но я абсолютно честно говорю, дел у меня сейчас никаких нет и как я здесь оказался — для меня самого загадка.

Мария немного скептично улыбнулась.

— С таким кейсом, как у тебя, Мейсон, ездят только по очень важным делам.

— Так тебя смущает мой кейс? Если ты хочешь знать, то он вообще не мой.

— А чей?

— Сейчас он принадлежит мне, — немного туманно ответил Мейсон.

А Мария не стала вдаваться в подробности, ее немного насторожила путаная манера Мейсона изъясняться. Она каким‑то шестым чувством, присущим только женщинам, поняла, что с Мейсоном