Мой друг убил Кеннеди? История Ли Харви Освальда - Эрнст Петрович Титовец

что, скорее, это была Марина), предложил навестить Инессу вместе с ними. В понедельник вечером 6 ноября мы втроем отправились к Марининой подруге. Я никогда не встречал ее раньше, но много слышал о ней от Марины. В основном она говорила, что Инесса – симпатичная блондинка, с которой мне следовало бы обязательно познакомиться.

Одним из привлекательных моментов семьи Инессы, как я узнал по дороге, было то, что у них был телевизор – предмет роскоши того времени. Иметь телевизор было престижно, а просмотр телевизионных передач превращался почти в ритуальное событие2.

По рассказу Марины, Инесса жила близко от моего дома. Действительно, мы жили на одной и той же улице, только по разным сторонам. Удивительно жить в такой непосредственной близости от ее дома и никогда не встретить симпатичную блондинку, соответствующую описанию Марины.

Алик сетовал, что всякий раз, когда Инесса приходила к ним домой, первое, что она делала, это рылась на кухне в поисках еды и поглощала все, что попадалось ей на глаза. Вот почему она была такой толстой, считал Алик.

Инесса оказалась симпатичной блондинкой среднего роста, склонной к полноте, что, однако, придавало ее фигуре сексуальность. Она жила со своей еврейской семьей: матерью, отцом, старшим братом и младшей сестрой. Вся семья была в сборе.

Как старые добрые друзья Марина и Алик были тепло встречены объятиями и поцелуями. Я был единственным, кого нужно было представить.

Марина и Инесса сразу же стали центром притяжения в нашей небольшой компании. Наблюдая за ними, я пытался понять, что могло объединить этих двух симпатичных девушек. Они обе были несколько категоричны и непосредственны, высказывали свое мнение по любому поводу – как одета кинозвезда, политика, мода или такая мелочь, как заколка для волос. Обе оказалась заядлыми курильщицами и производили впечатление эмансипированных девушек без комплексов.

По моему мнению, им обеим не хватало целомудренности. Это меня и настораживало. Как бы они не затронули щекотливую тему секса с чисто физиологических позиций, чтобы показать, что для них не было запретных тем. Меня как медика это вряд ли смутило бы, но я опасался за других.

Вне предела слышимости старших они обе, не моргнув глазом, употребляли набор сочных выражений из бранной лексики. Несмотря на все это, в этих двух живых и привлекательных девушках было какое-то порочное очарование.

Все собрались вокруг телевизора. Пили чай. Девушки начали перебирать своих знакомых и делиться новостями, перескакивая с одной темы на другую. Это не мешало им комментировать телепрограммы и задавать риторические вопросы окружающим, не ожидая ответа.

Сидя за чашкой чая, Алик, как обычно, был в основном слушателем и наблюдателем. Меня также вполне устраивала моя нетребовательная роль статиста. Наших случайных одобрительных или неодобрительных возгласов, как следовало из контекста разговора, было достаточно, чтобы создавалось впечатление нашего активного участия в общей беседе.

Я был заинтригован, когда из щебетания подруг узнал, что Инесса вращалась в утонченном богемном мире киноактеров и режиссеров. Она небрежно упомянула имена некоторых местных знаменитостей кино и театра – молодых восходящих звезд, с которыми была очень дружна. Инесса говорила о них как об особой высокой касте жрецов искусства, к которой в равной степени принадлежали она и Марина.

Алик время от времени осведомлялся о незнакомом имени или слове, всплывавших в разговоре. Исчерпав тему своих киношных друзей, девушки начали строить планы навестить в ближайшем будущем других своих друзей, не связанных с искусством.

Затем их разговор перешел к последней моде и тому, в какой одежде Алик будет хорошо выглядеть. Подразумевалось, что они лучше разбираются в таких вещах и муж Марины одобрит все их предложения. Алику явно нравилось словесное проявление заботы о нем. Он вовсе не возражал против того, что Марина лишь для проформы спрашивала его мнение о том, что она уже решила за него.

Мне нравилось тепло этого дома, когда мы сидели и вместе пили чай, смотрели телевизор, а каждый по-своему комментировал, что там происходило. Единственное, что меня беспокоило, так это постоянное курение Марины. Но я знал, что уговаривать ее отказаться от этой пагубной привычки, к сожалению, было бесполезно.

Алик, Марина и я ушли вместе. Инесса пошла нас провожать. В ожидании автобуса я все же посоветовал Марине, что в ее нынешнем состоянии ей лучше не курить. Я выполнил свой профессиональный долг, но сомневался, что она когда-нибудь последует моему доброму совету. Пришел автобус, и супруги Освальды отправились домой.

Мы с Инессой пошли обратно. Ее пачка сигарет уже была у меня в кармане: она сказала, что ей некуда ее положить. Мы поболтали о том о сем. Внезапно Инесса заговорила о наставших трудных временах для Марины, которые возникли на ее работе после того, как коллеги узнали о том, что она предпринимала шаги, чтобы уехать со своим мужем в Америку. Слушая ее, я не мог избавиться от ощущения, что моя новая симпатичная знакомая старается подвести меня к разговору об Освальде и выудить о нем какую-то информацию. Возможно, Инесса просто выражала сочувствие Марине. Я сказал, что я полностью сочувствую Марине, особенно в ее нынешнем состоянии.

Забегая вперед, отмечу, что некоторое время я продолжал встречаться с Инессой. В одночасье она познакомила меня со своими богемными друзьями. У меня были моменты смущения в этой говорливой и колоритной компании, пока я не понял, что эти люди зачастую не имели в виду то, что они говорили. Прежде всего они старались оказать эмоциональное воздействие на свою аудиторию, даже если она состояла из одного человека. Наивные и доверчивые были их любимой публикой, перед которой можно было покрасоваться и разыграть свои старые избитые репризы. Когда видишь их в реальном свете, они становятся достаточно безобидными. К сожалению, многие из них были склонны к чрезмерному употреблению алкоголя. Сама симпатичная блондинка Инесса предпочитала нетрадиционные сексуальные отношения.

Глава 32. Расставание

Прощай! И если навсегда, то также навсегда прощай.

Джордж Гордон Байрон

Процесс получения виз на поездку в США, по мнению Освальда, слишком затягивался, и он винил в этом бюрократические препоны. Алик пытался делать все возможное, чтобы ускорить процедуру. В конце августа и сентябре он нанес несколько визитов в Министерство иностранных дел, Министерство внутренних дел и паспортно-визовый отдел – все по поводу выдачи виз. Были вежливые обещания ускорить процесс, но, по мнению моего приятеля, все происходило не так быстро, как ему хотелось бы.

В начале октября Алик отправил в американское посольство в Москве письмо с