Диалог с Богом. История противостояния и взаимодействия человечества с Творцом - Джордан Питерсон

Он сказал: Владыка Господи! по чему мне узнать, что я буду владеть ею?

Господь сказал ему: возьми Мне трехлетнюю телицу, трехлетнюю козу, трехлетнего овна, горлицу и молодого голубя.

Он взял всех их, рассек их пополам и положил одну часть против другой; только птиц не рассек.

И налетели на трупы хищные птицы; но Аврам отгонял их.

При захождении солнца крепкий сон напал на Аврама, и вот, напал на него ужас и мрак великий.

И сказал Господь Авраму: знай, что потомки твои будут пришельцами в земле не своей, и поработят их, и будут угнетать их четыреста лет,

но Я произведу суд над народом, у которого они будут в порабощении; после сего они выйдут [сюда] с большим имуществом,

а ты отойдешь к отцам твоим в мире и будешь погребен в старости доброй;

в четвертом роде возвратятся они сюда: ибо мера беззаконий Аморреев доселе еще не наполнилась.

Когда зашло солнце и наступила тьма, вот, дым как бы из печи и пламя огня прошли между рассеченными животными.

В этот день заключил Господь завет с Аврамом, сказав: потомству твоему даю Я землю сию, от реки Египетской до великой реки, реки Евфрата:

Кенеев, Кенезеев, Кедмонеев,

Хеттеев, Ферезеев, Рефаимов,

Аморреев, Хананеев, [Евеев,] Гергесеев и Иевусеев.

Быт 15:8–21

Так совершается ритуал: в жертву торжественно приносятся трое животных и две птицы, на которых в виде пламени и дыма сходит дух Божий – и проходит через разделенные туши, указывая, что завет одобрен божеством. Что именно представляет собой завет? Договор между двумя сторонами, которые соглашаются предпринять определенные действия или воздержаться от их совершения: это контракт, соглашение, сделка. Почему отношения с источником Бытия сами по себе осмысляются как договорные? Ответ заключен в природе самого действия, на что указывалось прежде: действия в настоящем (жертвы) окупятся в будущем. Таким образом, труд становится сделкой с будущим – долговой распиской, предлагаемой Богом: «Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит» (Быт 4:7). Это также в природе отношений: внутренний голос совести не принуждает и не заставляет. Он советует, но его нужно слушать.

В истории о Каине и Авеле Бог отвергает второсортные жертвы Каина, и это ставит последнего перед выбором: он может измениться и отправиться в путь, чтобы сделать все правильно, или обратиться к Содому, скатиться вниз, к озлобленности и обиде, потрясти кулаком перед Богом и Его несправедливостью и положить начало кровавому хаосу. Брат Авеля, своенравный тиран и ревнивец, решает приносить неправильные жертвы – он отказывается предложить лучшее в настоящем, ставя под угрозу не только собственное будущее, но и будущее своих потомков и более широкого сообщества. И этим Каин не просто отказывается от Бога. Он поступает гораздо хуже – вступает с Ним во вражду. В истории изначальных братьев-антагонистов тайно кроется мысль о том, что отношения с божественным неизбежны; единственный вопрос – это их природа. По крайней мере отчасти так происходит потому, что человек – это личность, а личности по сути своей существуют во взаимоотношениях – контрактах, соглашениях, переговорах или заветах, – с чем бы им ни пришлось столкнуться.

Разве тот факт, что каждый из нас – личность, не указывает на то, что именно «личность» противостоит миру и находится с ним в отношениях? И если это правда (а разве это неправда?), то все наши глубочайшие усилия по пониманию и адаптации должны быть прежде всего направлены на уточнение и прояснение природы этих отношений. Каин мог относиться к вечному духу бытия и становления как к отцу, союзнику и направляющему духу, предлагая ему, как уважаемому предводителю, все самое лучшее. Он мог принять полную ответственность за свои проблемы, какими бы значительными и даже очевидно несправедливыми они ни были, поднять свой окровавленный крест и побрести наверх, как бы плохо ему ни было и сколько бы ошибок он ни допускал. Или же он мог сделать шаг вперед с недоверием, утаив все лучшее для своего ограниченного «я», и отнестись к Богу, которому никогда не нравится такое утаивание, как к врагу. Каин – это тот, кто всегда выбирает последний путь, приглашая самого дьявола и воплощая в себе саму модель вечного противника. Каждый раз, когда перед нами встает выбор, он всегда один и тот же. Мир проявляет себя как прямое следствие такого выбора.

Аврам – потомок Сифа, а не Каина – приносит правильные жертвы, выстраивает плодотворные отношения с тихим и кротким голосом внутри и проходит искупительное жизненное приключение. Не случайно его история – первая после катастроф хаотического потопа и возникновения тоталитарного государства. Он – та личность, чей способ бытия и становления вечно устанавливает правильное положение вещей, в которое входит и обеспечение успеха – радикального и долговечного – для потомков. Почему в тексте так настоятельно говорится об их судьбе? Это действительно странный вопрос во времена, испытавшие столь сильное влияние Дарвина и Фрейда, не говоря уже о французском постмодернисте Мишеле Фуко, по некоторым мнениям – самом цитируемом (содрогнитесь!) ученом в мире; во времена, когда главенство сексуального импульса, стремление к воспроизводству, считается первостепенным в сфере личной мотивации, а также определяющей целью жизни как таковой. Даже биологи, которым стоило бы задуматься, в основном согласны с этим: например, знаменитый «эгоистичный ген» не заботится ни о чем, кроме репликации любой ценой, – или так гласит история. Однако если учесть и разумно рассмотреть все обстоятельства, то разве интересы индивида, живущего великим приключением, не должны идеально «сонастраиваться» с произведением потомства? Тогда гармония установилась бы от инстинкта до небес, и не было бы никакого неизбежного противостояния между биологическим импульсом, мотивацией или влечением (неадекватные осмысления) и социальным порядком – никакой хаотичной войны всех против всех, предложенной Гоббсом, или антитезы общества и благородного дикаря, о которой писал Руссо.

Путь, который Бог предложил Авраму, скорее всего, сделает его отцом даже в невероятно трудных условиях, что обозначено рождением Исаака даже у его престарелой жены, а во-вторых, он в прямом смысле станет прародителем народа, хотя и не сразу. Как осмыслить эту судьбу наиболее широко – и как она проявляется в жизни Аврама? Понимание этого требует обсуждения пола, но в самом широком смысле. Иными словами, нужно говорить не только о поле, но и о том, какую роль он играет в нашей жизни