Не имеющий известности - Михаил Борисович Бару

на соседнее имение. Дело дошло до императрицы, и она приказала псковскому наместнику генерал-поручику Якову Сиверсу: «Команду воинскую, находящуюся в деревне графа Матвея Апраксина, Псковского наместничества Порховского уезда лежащей, прикажите из оной тотчас вывесть; по содержанию же записи, при сем вложенной, препоручите уездному суду в точности исследовать и вас уведомить для немедленного мне донесения». Порховский уездный суд провел расследование, результаты его были доложены царице, и, как она писала Сиверсу, «оказалось, что деревни графа Матвея Апраксина, в том уезде состоящие, подвержены были крайним жестокостям и отягощены необычайными и самыми разорительными поборами. В отвращение того Мы за благо и нужно находим, чтоб верхний земский суд Псковского наместничества к деревням помянутого графа Апраксина определил опекунов, которые, обложа те деревни по состоянию их против околичных, другими помещиками владеемых, управляли бы оными добропорядочно на основании Учреждения об опеках и, собирая положенные доходы, исправно казенные в казну, а помещичьи графу Апраксину отдавали; и вследствие того дать указы в те деревни, дабы оные в послушании определяемым опекунам и под их распоряжением состояли». Принятые меры… не помогли, и тогда Екатерина Алексеевна приказала: «Для удержания в должном повиновении крестьян в деревнях графа Матвея Апраксина, состоящих в Порховском уезде, требуемую вами воинскую команду прикажите ввесть и расположить в тех деревнях, подтвердя начальнику ея, чтоб она отнюдь по них не стреляла и никакого вреда и разорения им не делала, но только осталась в жилищах их до тех пор, покуда сии крестьяне обратятся к надлежащему послушанию». Часть крестьян все же не хотела обращаться к надлежащему послушанию, и тогда царица, потеряв терпение, написала Сиверсу: «…а между тем ничто вам не препятствует противящихся предать суду уездному, не употребляя, однако ж, мер военных».

В мае 1780 года через Порхов в направлении Могилева проехала Екатерина Вторая. Не просто так проехала, как проезжают иные цари по свежеуложенному асфальту перерезать какую-нибудь красную ленточку, выступить перед собранными по этому случаю на митинге обывателями, отобедать чем бог послал у городничего и укатить дальше, а остановилась, ознакомилась с делами и… Впрочем, вот что записано об этом событии в документе под названием «Дневная записка путешествия Ее Императорского Величества через Псков и Полоцк в Могилев, а оттуда обратно через Смоленск и Новгород»: «Онаго города присутствующие, также дворянство и купечество жалованы были к руке, а между тем собраны были по всем присутственным местам сведения о каждом особенно и обо всех вообще, о успехах в судопроизводстве, о колодниках, о нерешенных делах, об училищах, больницах, о торге, промыслах, фабриках, заводах, о числе всякого звания жителей, о доходах, недоимках, также об общих пользах и нуждах этого города. По освидетельствовании присутственных мест оказалось, что по учреждению о губерниях все места для управления находятся в действии, снабжены установленным числом заседателей и приказных служителей. Дела в срочное время не всегда очищаются за справками. Нерешенных дел сорок три, в том числе уголовных два. Колодников семь. Денег на лицо от разных сборов две тысячи двести сорок рублей. Недоимок за прежние годы одиннадцать тысяч триста девяносто четыре рубля; оброчные статьи на откупу за восемьдесят девять рублей. Жителей всякого звания тридцать тысяч двести шестьдесят четыре. Церквей в городе две, в уезде сорок четыре; монастырей три. Купечество торгует только в своем городе всяким лавочным товаром на десять тысяч рублей. Под призрением опеки дворян шесть, под призрением сиротского суда мещанских детей три. Общие нужды состоят в том, что, после пожара, не в силах строиться по плану. Ея Императорское величество соизволила пожаловать сему городу: на построение ста дворов две тысячи рублей; на училище сто рублей; на богадельню сто рублей, трем монастырям на каждый по двести рублей, да на построение соборной церкви в три года семь тысяч рублей. В том городе был обеденный стол, после которого были допущены к руке того уезда дамы, и потом, в 3 часу пополудни, изволила отправиться далее в путь…»

Нельзя сказать, что Порхов на следующий день после визита Екатерины Великой зажил новой жизнью, но в ноябре следующего года был конфирмован новый план Порхова, и город по нему начал строиться. Попробуй не начни, если императрица дала на построение ста дворов 2000 рублей. На полях этого плана заметим, что в Порхове к тому времени было десятка три улиц разной длины и переулков. Улицы, а тем более переулки названий не имели. Названием наградили только одну – Дворянскую. Впрочем, и эта была не столько улицей, сколько набережной торговой стороны города. Здесь же, в торговой части города, находился и дом городничего. В этой же части города как раз перед визитом императрицы были построены путевой дворец со службами и городской магистрат.

Через три года после визита на подаренные 7000 рублей начали строить посреди города Троицкую соборную церковь и за три года ее построили. Раз уж зашла речь о церкви, то нельзя не сказать, что через семь лет после первого визита императрица снова проехала через Порхов по пути в Киев[122] и подарила городу серебряное позолоченное блюдо. В середине блюда был герб Псковской губернии и вокруг него надпись: «Осенением небес, учреждением Вторыя Екатерины», а по краям вычеканена другая надпись: «Всемилостивейшей Государыни Императрицы Екатерины Вторыя премудрыя матери отечества во время Ее Величества благоволительного чрез Псковское наместничество шествия на сем поднесено от Псковского градского общества хлеб и соль в 1787 году». Блюдо это хранилось в соборной церкви до 1922 года, а потом… пропало. Через тридцать восемь лет пропала и сама церковь.

Между утверждением плана строительства Порхова и началом постройки соборной церкви в 1782 году утвердили герб Порхова: «В голубом поле древний, много потерпевший от осад замок, обновляемый починкою, что означает возрастающее ныне благосостояние онаго». Что касается «обновляемого починкою», то можно было бы вспомнить, как за полтора десятка лет до утверждения герба полицейское управление Порхова завело дело «о разломке воротной стены», но кто старое помянет…

Про подаренные монастырям и городской богадельне деньги говорить смысла нет, а вот про то, как порховские власти распорядились сотней рублей, которые Екатерина Вторая дала на организацию малого народного училища, стоит рассказать, но, поскольку его организовали лишь через десять лет после ее визита, мы сначала скажем несколько слов о торговле и промышленности, которые стали развиваться в Порхове и уезде в последнее двадцатилетие XVIII века.

Между всеми этими пожертвованиями и торговлей вкупе с промышленностью втиснем подписанный 4 августа 1784 года императрицей указ об учреждении в Порхове почты и новое каменное здание