Скотленд-Ярд. Самые громкие убийства, которые расследовала полиция Лондона - Саймон Рид

Спилсбери объяснил инспектору Нилу, что всякий эпилептический припадок можно разделить на три отчетливо различающиеся фазы.

— Первая — состояние крайнего напряжения тела в сочетании с крайней неподвижностью, так называемая тоническая стадия. Она длится всего несколько секунд, — рассказывал он. — Вторая — стадия движений… лица и туловища [а также конечностей]. Это так называемая клоническая стадия, которая обычно длится минуту-другую. Третья, и последняя, — стадия истощения. Как правило, она сопровождается потерей сознания… и ее последствия могут ощущаться еще несколько часов[801].

Бесси, женщина ростом 5 футов 7 дюймов{83}, умерла в ванне длиной всего 5 футов. «Борт ванны в районе головы имеет уклон, — отметил Спилсбери, — и если бы ее ноги упирались в узкий конец емкости, то в тот момент, когда тело охватило судорожное напряжение, эти судороги, скорее всего, просто вытолкнули бы голову из воды».

Во время клонической стадии происходит быстрое подергивание рук и ног по направлению к туловищу и обратно.

Патологоанатом заявил:

— Не думаю, чтобы в таком случае голова женщины погрузилась бы под воду в ходе второй стадии эпилептического припадка, так как ее туловище, особенно нижней своей частью, покоилось бы на дне ванны, а значит, все тело вряд ли смещалось бы в сторону ножного конца этой емкости.

Но если у Бесси все-таки случился припадок, в конце она должна была потерять сознание.

— Если иметь в виду длину тела и размеры емкости, — отметил Спилсбери, — вряд ли она целиком погрузилась бы в воду на стадии релаксации.

Дно ванны и ее наклонный бортик «поддерживали бы верх туловища и голову».

Причем даже если бы Бесси потеряла сознание в ванне, она едва ли утонула бы.

— Если купальщик принимает ванну, сидя в обычном положении, и теряет сознание, то его тело, расслабляясь, опускается на наклонный борт ванны, — объяснял Спилсбери. — Если затем вода из ванны поступит в организм через рот или нос, это окажет заметное стимулирующее действие и, скорее всего, заставит купальщика очнуться.

Изучив проблему со всех сторон, патологоанатом решил сделать шаг вперед.

— Нет такого положения, в котором человек мог бы в подобном случае с легкостью уйти под воду, потеряв сознание, — заявил он. — Да, если вы стоите в ванне вертикально или опустились на колени, при обмороке вы можете упасть ничком и в результате легко утонуть. Но тогда тело лежало бы в воде лицом вниз.

Бесси же нашли лежавшей лицом вверх. В правой руке она сжимала мыло, что вроде бы указывало на внезапную смерть. Но что же, собственно, случилось? Доктор Френч, видевший тело Бесси в ванне, рассказал следователям, что обе ее ноги были вытянуты, а ступни упирались в торцовую стенку ванны, чуть не доходя до края.

— Я не могу дать никакого объяснения, — заметил Спилсбери, — каким образом женщина в ходе эпилептического припадка могла бы принять такое положение самостоятельно[802].

Возможно, здесь-то и крылся ответ: она приняла такую позу не самостоятельно. Что, если кто-то без предупреждения схватил ее за щиколотки, дернул их вверх — и в результате голова ушла под воду? Вызвало бы это внезапную смерть?

Существовал единственный способ выяснить это наверняка. Инспектор Нил рассказывает:

Я заручился содействием одной великолепной пловчихи, с раннего детства привыкшей прыгать в воду, нырять и плавать. Все три ванны наполнили водой. Одевшись в купальный костюм, эта юная леди продемонстрировала нам различные позиции.

В ходе двух опытов юная пловчиха, растянувшись во весь рост в ванне, подвергалась давлению вниз в области лба. Хотя в таком положении купальщица относительно беспомощна, она все же может выбросить руки в стороны, чтобы вцепиться в края ванны. Тем не менее сильное давление на лоб могло бы вызвать удушье и бесчувственное состояние уже в первые секунды. Более того, когда я и мои сержанты попробовали проделать с ней это, результат едва не оказался фатальным.

Далее решено было попробовать более полное внезапное погружение. Я совершенно неожиданно для испытуемой поднял ее ноги. Она легко скользнула под воду; я пристально наблюдал за нею, и мне казалось, что она неподвижна.

Тут я схватил ее за руку — та оказалась вялой и расслабленной. Вскрикнув, я ухватил ее под мышку и поднял ее голову над водой. Голова бессильно упала набок. Испытуемая была без сознания. Почти полчаса мы с моими детективами приводили ее в чувство с помощью искусственного дыхания и тонизирующих средств. Казалось, дело принимает серьезный оборот, но тут начались быстрые изменения к лучшему, и ее прелестное лицо начало наливаться естественной окраской, свойственной молодой здоровой женщине. Мы порядочно перепугались, так что с этого момента все опыты в ваннах были прекращены. Позже испытуемая рассказала: как только она ушла под воду (когда ее ноги оказались в воздухе), ей в рот и в ноздри тут же устремилась вода. Больше она ничего не помнила. Очнувшись, увидела наши встревоженные лица, склонившиеся над ней[803].

* * *

23 марта 1915 года, во вторник, Джордж Джозеф Смит предстал перед Полицейским судом на Боу-стрит, которому предстояло изменить предъявляемые ему обвинения. «На каждом очередном слушании дела, — писала лондонская газета The Weekly Dispatch, — происходят какие-то новые ошеломляющие перемены. Последние новости: Смит, которого вначале обвиняли в том, что он способствовал внесению фальшивой записи о своем бракосочетании в Бате, теперь обвиняется в убийстве Беатрис Констанс Манди, Элис Барнем и Маргарет Элизабет Лофти, причем все они были утоплены в ваннах»[804].

Главного прокурора представлял Арчибальд Бодкин. The Dispatch сообщала из зала суда:

— Удивительно!

Вот какое слово мистер Бодкин, наименее эмоциональный и юридически строгий представитель стороны обвинения, вынужден был, сдерживая себя, снова и снова употреблять в ходе своей вступительной речи на очередном слушании, прошедшем на Боу-стрит по делу о «Невестах в ванне». Это было еще самое мягкое определение, применимое к поведанной им истории о предполагаемых деяниях Джорджа Джозефа Смита, которого вновь заключили под стражу для продолжения следствия[805].

На краткое изложение дела у Бодкина ушло почти три с половиной часа. «Он произнес примерно 11 600 слов, — подсчитал один репортер, — но все равно не затронул все предполагаемые браки подсудимого». Обвинитель подробно обрисовал «то умение, с каким всех трех женщин подвергли внезапному и безмолвному умерщвлению». Он описывал Смита как наглого, дерзкого убийцу, после каждого утопления вовсе не опасавшегося коронерского следствия и риска разоблачения. Смит нажил на гибели Элис