Скотленд-Ярд. Самые громкие убийства, которые расследовала полиция Лондона - Саймон Рид

Изыскания в городке Херн-Бэй показали, что 26 августа 1910 года Бесси в возрасте 33 лет вышла замуж за «реставратора картин» Генри Уильямса, причем перед этим он ухаживал за ней всего несколько дней. У Бесси имелось неплохое приданое: после смерти отца она получила в наследство 2500 фунтов (на нынешние деньги примерно 355 000 фунтов, или 452 000 долларов). Эту сумму ей выплачивали постепенно, в виде ежемесячного пособия[784]. Вскоре после того, как они поженились, Уильямс украл все накопления Бесси, обвинил ее в том, что она заразила его венерической болезнью, и бросил, оставив после себя довольно мерзкое письмо:

Дорогая, боюсь, ты растоптала все мои сияющие надежды на счастливое будущее. Я подхватил от тебя болезнь из тех, которые называют дурными. То, что ты оказалась в таком состоянии, лишь доказывает, что ты не смогла соблюсти нравственную чистоту… Я не хочу сказать, будто ты имела связь с другим и заразилась от него. Но возможно либо это, либо то, что ты просто не соблюла чистоту, даже не вступая в связь.

За этим безосновательным обвинением последовал неприкрытый шантаж. «Реставратор» писал, что в попытке найти средство от подхваченной болезни едет в Лондон, но все эти усилия могут занять несколько лет и, возможно, «обернутся огромными расходами». Он отнюдь не намеревался покрывать эти расходы самостоятельно и писал, чтобы Бесси соврала родным: мол, деньги, которые она получила из фонда, учрежденного отцом, хранились в кожаной сумке, но эту сумку недавно украли. «Если ты не последуешь моему совету слово в слово, — грозил сбежавший муж, — ты станешь причиной многих неприятностей, и вся эта история попадет в Полицейский суд, так что ты покроешь позором и себя, и всю свою родню»[785].

Несмотря на эту тактику выжженной земли, парочка — просто не верится — помирилась 18 месяцев спустя, когда Бесси, отдыхая в городке Уэстон-сьюпер-Мэр, случайно увидела Уильямса на пляже, где он «смотрел куда-то в море». С момента безрассудного воссоединения для Бесси началось движение по той же мрачной дорожке, по какой вскоре последуют Элис Барнем и Маргарет Лофти. Пара поселилась в городке Херн-Бэй, в доме 80 по Хай-стрит. 8 июля 1913 года Уильямс уговорил Бесси написать завещание, указав его в качестве единственного наследника. А на другой день приобрел ванну[786].

Адольфус Хилл, торговец скобяными изделиями, сообщил детективам, что Уильямс заходил к нему в магазин, поскольку его заинтересовала подержанная ванна.

— Спросил, почем она, я сказал — два фунта, — рассказал Хилл. — Через денек-другой пришла его жена, предложила тридцать семь шиллингов шесть пенсов{81}, я согласился. Ванну им доставили девятого июля.

Полиция конфисковала купальную емкость (как и ванны в Блэкпуле и Хайгейте) и перевезла в Лондон.

За несколько дней до смерти Бесси муж привел ее на прием к местному врачу по фамилии Френч и заявил, что жена недавно перенесла «припадок». Бесси не стала спорить, а доктор не видел оснований сомневаться в правдивости слов Уильямса. Врач прописал успокаивающее. В субботу, 12 июля{82}, Уильямс вызвал Френча в дом на Хай-стрит. Доктор застал Бесси в постели; похоже, она пребывала в добром здравии. Но Уильямс утверждал, что у нее случился еще один приступ. И Бесси вновь не стала опровергать заявление мужа. Френч прописал другое успокаивающее и откланялся. Вечером того же дня Бесси написала своему дяде письмо, где говорилось:

Во вторник вечером со мной случился ужасный припадок, а в четверг вечером еще один. Я очень ослабела и страдаю от нервов и головной боли — все это, похоже, очень потрясло весь мой организм. Муж ко мне очень добр, он делает для меня что может. Благодаря ему за мной ухаживают лучшие из здешних докторов, они постоянно обеспечивают меня лечением, посещают меня днем и ночью[787].

Казалось, Бесси была вынуждена написать письмо под диктовку: все эти неумеренные похвалы Уильямсу и преувеличения насчет медицинского ухода выглядели весьма подозрительно. Проверка биографий дюжины врачей, практиковавших в городке Херн-Бэй в июле 1913 года, показала, что Френч среди них «является обладателем самого свежего врачебного диплома». На следующий день, в воскресенье, 13 июля, Бесси скончалась, принимая ванну[788].

В восемь утра того же дня Уильямс срочно вызвал Френча: «Не могли бы вы прийти как можно скорее? Боюсь, моя жена умерла». Врач поспешил к нему. Входная дверь оказалась не заперта. Поднявшись наверх, он обнаружил Бесси в ванне. «Лицо было обращено вверх, — отмечал Френч, — туловище лежало на наклонной стенке емкости, ступни находились над уровнем воды, чуть ниже края ванны. Положение тела мешало ногам соскользнуть вниз. Голова находилась под водой полностью, туловище — частично. Рот, конечно, также покрывала вода; руки покоились по бокам. В правой кисти обнаружился кусок мыла. Ванна была наполнена чуть более чем на три четверти»[789].

Врач подтвердил, что Бесси мертва, помог перенести тело в спальню и известил о произошедшем полицию. Констебль Джонатан Китчингем прибыл на место в половине одиннадцатого утра. Осмотрев тело, он «не нашел совершенно никаких следов насилия». Уильямс заявил полисмену, что он и Бесси «утром, в 7:30, поднялись вместе, после чего он вышел купить рыбы. Вернулся около восьми часов утра, отпер дверь, прошел в столовую и позвал жену». Ответом было молчание, так что муж заглянул в несколько комнат внизу, а уже потом поднялся в спальню, где супруги установили ванну. Там-то он и нашел Бесси, лежавшую под водой.

Ничто в этой истории не вызвало подозрений. Коронер, не видя причин для дополнительного расследования, провел свое публичное следствие в понедельник днем; единственными свидетелями, выступившими в ходе процедуры, стали Френч и сам Уильямс. Присяжные вынесли вердикт: «Смерть от несчастного случая, вызванного припадком, который произошел в ванне». Но родственники Бесси не согласились с такой версией событий и потребовали полноценного, со вскрытием, обследования тела. Однако подобный осмотр так и не был проведен. Несчастную похоронили днем во вторник, 15 июля. Утром того же дня Уильямс зашел в контору к владельцу дома, чтобы разорвать договор аренды. Он довольно успешно притворился скорбящим вдовцом, даже порыдал над своей утратой. Впрочем, добавил:

— А ведь неплохо вышло, что я ее уговорил написать завещание?[790]

* * *

Вернувшись в Лондон, инспектор Нил пересмотрел целую гору улик, которая скопилась у него на столе в полицейском участке Кентиш-Тауна (и постоянно росла). Каждый отчет по делу,