Николай Кузнецов. Строптивый ставленник Сталина - Владимир Виленович Шигин

противолодочных патрульных сил, что говорило о серьезности их намерений. В начале июля ВМС США получили разрешение топить «неизвестные» подводные лодки в случае их агрессивных действий против американских кораблей. Американцы провели как минимум две операции против наших подводных лодок, правда, без реального применения оружия. Поэтому каждый выход кораблей 5-го ВМФ мог стать боевым. Фактически и командующий флотом, и его штаб весь 1950 год и первую половину 1951 года работали в режиме военного времени.

Служивший в это время на большом охотнике за подводными лодками БО-122 «Связист» М. И. Хнытиков вспоминал: «Мы следили за американскими подводными лодками, расстреливали мины. Корейцам помогали, насколько это было возможно, чтоб нейтралитета не нарушать… Мы не раз подбирали из воды корейских моряков. Если удавалось спасти катер, брали его на буксир и тащили в наши приграничные бухты».

Тем временем ВМС США начали наращивать авиационную и корабельную разведку в районе Владивостока и Порт-Артура. Практически каждый день Кузнецову докладывали о появлении эсминцев США в Желтом море и субмарин в районе Приморья. Все это заставляло находиться начеку и в готовности к любым провокациям.

В конце августа 1950 года американцы попытались демонстративно блокировать Порт-Артур. Помимо очередного отряда эсминцев в Желтое море вошло специальное судно радиоэлектронной борьбы, которое постановкой радиопомех пыталось дезориентировать работу связи Порт-Артурской ВМБ. Только когда по приказу Кузнецова в море вышли наши корабли, американцы удалились.

Немало опасений вызывала военная ситуация и в самой Корее. По воспоминаниям адмирала флота В. А. Касатонова, в августе Кузнецов с тревогой говорил ему о том, что северокорейцам, по-видимому, не удастся сбросить в море американский оперативный десант на Пусанском плацдарме, так как на подходах к полуострову американцы завоевали полное господство в море и в воздухе. Как показали дальнейшие события, прогноз Кузнецова полностью сбылся.

Серьезный инцидент произошел 4 сентября 1950 года в 26 км к юго-востоку от порта Дальний. В Желтом море был обнаружен неопознанный эсминец. Для разведки был послан советский двухмоторный самолет «Бостон» в сопровождении двух истребителей с указанием не приближаться менее чем на 15 км к кораблю. На подходе он был атакован одиннадцатью американскими истребителями и упал в море на расстоянии 8 км южнее острова Хайян-Дао. Чтобы оправдать нападение, представитель США в ООН пустил в ход версию о том, что советский самолёт якобы прошел над кораблем к центру эскадры и открыл огонь по американским истребителям. В действительности самолет находился на расстоянии более 10 км от эсминца и огонь не открывал. Экипаж погиб.

Советское правительство заявило протест правительству США и возложило на американцев ответственность за преступные действия. После этого инцидента в сентябре 1950 года по инициативе Кузнецова в Порт-Артуре был сформирован 55-й авиационный корпус ВМС, который включил в себя все летные части Порт-Артурской ВМБ.

Война вплотную подходила к нашим границам. Американские самолёты то и дело нарушали советское воздушное пространство, и командованию флота приходилось поднимать истребители для перехвата. Произошли и боевые столкновения. В октябре 1950 года новейшие американские реактивные самолеты F-80 нанесли неожиданный удар по аэродрому Сухая Речка в Хасанском районе Приморья, в 100 км от советско-корейской границы. На аэродроме базировался 821-й истребительный полк 190-й истребительной авиационной дивизии ВВС 5-го ВМФ, укомплектованный старыми поршневыми самолетами. Удар получился неожиданным. На аэродроме было уничтожено семь самолетов. По официальным данным, потерь в личном составе не было, по другим — погибло до двадцати человек. Кузнецов немедленно выехал на аэродром, чтобы разобраться, почему вовремя не сработала местная ПВО. Одновременно он приказал командующему ВВС флота спланировать ответный удар по одному из американских аэродромов. Однако в самый последний момент уже готовую операцию отменили из Москвы, дабы не накалять и без того сложную обстановку. В случае с Сухой Речкой решено было удовлетвориться выступлением с трибуны ООН и личными извинениями президента США Г. Трумэна.

* * *

В октябре 1950 года произошла трагедия в бухте Новик на острове Русский. При выгрузке с минного заградителя «Ворошиловск» одна из мин сорвалась с тросов и взорвалась.

Соседние мины не сдетонировали, но горящая взрывчатка буквально засыпала судно и пирс, заполненный минами с других заградителей. Объявили тревогу, приказали пустить орошение в погреба, а команде откатывать мины от очага взрыва. Вызвали пожарный взвод, но справиться с огнем не удавалось. Еще немного — и рванут горящие мины, за ними — лежащие на пирсе, а затем и огромный склад с десятками тысяч тонн взрывчатки. Грозила катастрофа, по масштабу сравнимая разве что с Хиросимой: на волоске висела судьба не только острова Русский, но и Владивостока. Каждая выигранная минута, пока моряки откатывал мины, оборачивалась сотнями спасенных жизней.

…От второго взрыва разлетались стекла по всему Владивостоку. Из команды корабля чудом уцелели единицы, отброшенные в море. Пожарный расчет погиб целиком. По воспоминаниям адмирала Касатонова, вместе с Кузнецовым они выехали на причал. На фоне страшной картины разрушений командующий спокойно говорил с матросами, которым оказывали медицинскую помощь. А потом — похороны на кладбище Подножья, тоже в присутствии адмирала.

Председателем комиссии по разбору происшествия Кузнецов назначил своего начштаба, а из Москвы же летела комиссия морского министерства во главе с замминистра Абанькиным. Недруги требовали судить командующего, начальника штаба и других. Николай Герасимович оставался предельно спокоен. Телеграммой доложил Сталину о случившемся, выяснил через Поскребышева его реакцию. Сталин молча расписался, что означало: информация принята, телеграмму велено подшить в дело. То есть разбираться будет комиссия Абанькина.

К ее прибытию свое расследование В. А. Касатонов уже завершил:

«…Можно считать установленным, что пожар и последовавший затем взрыв произошли от воспламенения ВВ (взрывчатого вещества. — В. Ш.) в мине АМД-1000 в момент удара и трения мины, когда ее укладывали на палубу при выгрузке из трюма. Основными причинами пожара и взрыва мин являются:

1. Нарушение личным составом корабля правил выгрузки боезапаса…

2. Техническая несовершенность минно-подъемных средств ЗМ „Ворошиловск“, требующих особой осторожности при погрузках и выгрузках…

3. Допуск новой мины АМД на вооружение всех классов кораблей без отработки ее для корабельных условий: нет никакого предохранения корпуса от могущих быть ударов на корабле… нет приспособлений для крепления мин… мины не центрированы…

4. Некачественное снаряжение мин АМД-1000 на заводе, установленное анализом и испытанием ВВ мин АМД, оставшегося после взрыва, произведенными контрольно-химической лабораторией арсенала флота… Анализ показывает неравномерность распределения компонентов по массе заряда, в некоторых местах гексоген имеется в количествах выше установленного, что резко повышает чувствительность отдельных участков заряда к удару»[81].

Итак, флотская комиссия назвала главные причины взрыва — технические: низкое качество изготовления мин АМД и непригодность «Ворошиловска» для их постановки. Нарушения со