Николай Кузнецов. Строптивый ставленник Сталина - Владимир Виленович Шигин

по военно-морским силам. Однако уже в июне 1948 года был снят с должности и отозван в Москву. Точная причина этого неизвестна, однако среди ветеранов ВМФ ходили разговоры, что адмирал пострадал… за любовь к антикварным книгам.

Дело якобы обстояло так. Трибуц прилетел в Порт-Артур (ставший нашей военно-морской базой) с инспекцией. Помимо кораблей и береговых частей ему показали и Дом офицеров (бывшее офицерское собрание царского флота). Осматривая библиотеку, Трибуц увидел много ценных дореволюционных книг, которые бережно сохранили японцы. Он распорядился погрузить их в кофры и отправить в свою ленинградскую квартиру. Не успел самолет с пересадками долететь до Ленинграда, о библиофильской слабости адмирала доложили Сталину. Уставший от подобных поступков генералов и маршалов, тот поступил предельно жестко. Трибуца сняли с должности, а книги отправили в библиотеку Военно-морской академии. Карьеру он закончил начальником факультета Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова.

После завершения судебного процесса Кузнецов с 8 марта по 12 июня 1948 года официально находился в распоряжении главнокомандующего ВМС, а фактически находился дома и ждал дальнейшего решения своей судьбы. Он прекрасно понимал показательный характер судебного процесса над ним и его соратниками. В своих воспоминаниях он прямо пишет о том, что это было частью воспитательной работы Сталина с генералитетом. Увы, от осознания этого легче не становилось. По воспоминаниям Кузнецова, в то время он находился в тяжелом психологическом состоянии. И суд чести, и заседание Военной коллегии Верховного Суда не прошли для него бесследно. Особенно угнетала участь осужденных товарищей. Именно тогда у Кузнецова случился первый сердечный приступ.

Адмирал В. Ф. Трибуц. 1946 г. Из архива журнала «Морской сборник»

Адмирал Ф. С. Октябрьский. Послевоенное фото. Из архива журнала «Морской сборник»

Спустя три недели Кузнецову сообщили, что он назначен заместителем главнокомандующего войсками Дальнего Востока по морской части вместо снятого с должности Трибуца. Думается, такое назначение стало для Кузнецова большой неожиданностью. Весьма сурово наказав его подчиненных, к самому Кузнецову Сталин неожиданно проявил изрядную снисходительность. Должность подразумевала категорию полного адмирала. По словам Кузнецова, встретивший его случайно в Кремле Молотов туманно намекнул, что ему «придется на некоторое время съездить „туда“». Это значило, что Молотов уже советовался со Сталиным относительно дальнейшей судьбы Кузнецова и знал, что опала не будет долгой.

* * *

Между тем Сталин стал понимать, что несколько поторопился с понижением статуса ВМФ. К 1950 году он окончательно пришел к выводу, что следует снова дать военно-морскому флоту самостоятельность, иначе армейцы просто не дадут ему развиваться в полной мере, прибирая в свою пользу единый оборонный бюджет. Кроме того, в связи с началом практической реализации десятилетнего плана военного кораблестроения в конце 40-х годов изменилась и концепция развития Вооруженных сил СССР. Прежде всего это касалось ВМФ, который Сталин снова решил сделать океанским, а следовательно, самостоятельным. Восстановившаяся после войны судостроительная промышленность уже позволяла начать эту работу. В связи с этим была подготовлена новая реформа центральных органов военного управления.

На заседании Высшего военного совета Министерства Вооруженных сил 23 января 1950 года Сталин признал, что допустил ошибку, подчинив ВМФ армии. Согласно дневниковым записям Октябрьского, в то время первого заместителя главнокомандующего ВМС, Сталин заявил, что «ВМС много пострадали от объединения (в Министерство Вооруженных сил СССР. — В. Ш.)… О ВМС, как правило, забывают, все время надо напоминать, где же у вас ВМС…»

В своих воспоминаниях Кузнецов пишет, что, узнав о новом повороте в военно-морской политике Сталина, был весьма удивлен. К этому времени бывший нарком бесповоротно стал сторонником единого органа руководства вооруженными силами — при известной самостоятельности ВМФ. Под «самостоятельностью» Кузнецов подразумевал прежде всего самостоятельную строку государственного бюджета. Поэтому возвращение Сталина к самостоятельному военно-морскому министерству Кузнецов счел шагом назад. Впрочем, в данном случае мнение опального контр-адмирала никого не интересовало.

Согласно указу Президиума Верховного Совета СССР от 15 марта 1950 года Министерство Вооруженных сил СССР переименовывалось в Военное министерство СССР и из него выделялись Военно-морские силы, для управления которыми образовывалось Военно-морское министерство во главе с адмиралом И. С. Юмашев. Новое Военно-морское министерство включало Морской Генеральный штаб, два главных управления (Главное политическое управление и Главное управление ВВС), 29 управлений, 20 отделов, пять служб и комиссий. Сразу же после его создания стало ясно, что руководить им Юмашеву не придется. Флот снова ждали большие перемены.

Глава 23. Снова командующий тихоокеанским флотом

Должность заместителя главнокомандующего войсками Дальнего Востока по ВМС была достаточно высокой, по крайней мере выше должности командующего флотом. И в то же время достаточно формальной, так как реальных войск в подчинении у заместителя главкома не было. Впрочем, в тот момент Кузнецову выбирать не приходилось. Во-вторых, было очевидно, что чем дальше от Москвы будет находиться сейчас Кузнецов, тем лучше. Ему надо было прийти в себя от всего пережитого, да и чем меньше о нем пока будут вспоминать в Москве, тем лучше. К тому же с главнокомандующим войсками Дальнего Востока маршалом Р. Я. Малиновским у Кузнецова были почти приятельские отношения. Все это гарантировало спокойную службу. Поэтому, вне всяких сомнений, Николай Герасимович был рад назначению.

По пути на Дальний Восток Кузнецов проезжал Свердловск. Там находился маршал Жуков, также попавший в опалу и командовавший Уральским военным округом. Узнав о том, что Кузнецов направляется в Хабаровск, Жуков предложил ему встретиться и по-товарищески пообщаться, однако Кузнецов предложение Жукова проигнорировал. Николай Герасимович объяснял это так: «В эти годы мы с ним встречались несколько раз на сборах в Москве, и, помнится, он обижался: „Почему вы не заехали ко мне, когда проезжали мимо Свердловска?“ Признаюсь, никаких особых причин к этому не было, кроме той, что в Свердловске я останавливался всего на несколько часов. Он же, видимо, расценил это как умышленное нежелание встречаться с опальным маршалом. Такими мотивами я никогда не руководствовался, хотя знал, что двум опальным встречаться в те годы было неразумно»[79].

Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский. Из открытых источников

В этом он был несомненно прав. Жуков же расценил такое поведение как трусость и предательство, хотя отношения между ними никогда особо теплыми не были.

С маршалом Малиновским никаких недоразумений не возникало. Вскоре после прибытия Кузнецов принял участие в больших учениях, координируя деятельность 5-го, 7-го военно-морских флотов и Амурской флотилии с войсками Дальневосточного, Забайкальского и Приморского округов. Учения прошли успешно.

Из воспоминаний адмирала Ю. А. Пантелеева:

«Позднее, когда я был командующим Тихоокеанским флотом и