Николай Кузнецов. Строптивый ставленник Сталина - Владимир Виленович Шигин

близко познакомился с маршалом Р. Я. Малиновским, я много раз слышал от него очень хорошие отзывы о Н. Г. Кузнецове. Маршал считал его отличным моряком, очень образованным и прекрасным волевым адмиралом. Высокого мнения о Н. Г. Кузнецове были многие генералы, служившие на Дальнем Востоке, все они не понимали смысла суда и того, в чем же, по существу, была вина Н. Г. Кузнецова. Находясь в Хабаровске, Николай Герасимович часто писал мне в академию письма с просьбой о высылке ему различной морской научной литературы, что я с большим удовольствием и делал»[80].

Н. Г. Кузнецов проверяет боеготовность бригады эсминцев. Владивосток. 1951 г. Из архива А. А. Раздолгина

В начале 1950 года серьезно заболел командующий 5-м ВМФ вице-адмирал А. С. Фролов, однокашник Кузнецова по Военно-морскому училищу, спасенный им в 1942 году от расстрела под Керчью. Фролова перевели на преподавательскую работу в Академию Генштаба, встал вопрос о преемнике. Несколько кандидатур, предложенных Юмашевым, Сталин отклонил и предложил назначить Кузнецова. По-видимому, Сталин решил, что Кузнецов уже усвоил преподанный ему урок и «вожжи» можно немного отпустить. Так в феврале 1950 года контр-адмирал Кузнецов стал командующим флотом.

Совсем рядом, в Корее, вот-вот должна была начаться война, грозившая перерасти в прямое столкновение СССР с США. Ближе всех к району боевых действий находился как раз 5-й ВМФ. Ясно, что в критический момент ему придется вступить в боевые действия с многократно превосходящими силами противника. Во главе флота необходим самый опытный и грамотный адмирал. Кузнецова же имел опыт командования Тихоокеанским флотом, а в 1945 году успешно координировал действия Тихоокеанского флота и Амурской флотилии с наступающей в Маньчжурии армией. Помимо этого, за плечами Кузнецова были годы руководства Наркоматом ВМФ в годы войны, участие в разработке многочисленных стратегических операций, то есть он имел огромный опыт военного руководства и обладал стратегическим мышлением. Это было именно то, что тогда требовалось на наших морских тихоокеанских рубежах. Лучшей кандидатуры, чем Кузнецов, сложно было себе представить.

Притом что формально по статусу командующий 5-м ВМФ был значительно ниже, чем заместитель главкома войсками ДВ, в реальности она была более значима. Для самого Кузнецова столь ответственное назначение было очень важно не только с точки зрения карьеры, но прежде всего психологически. «На ТОФе я окончательно оправился от пережитого», — вспоминал он позднее. Заместителем его оказался вице-адмирал В. А. Касатонов, которого он прекрасно знал еще по Главному Морскому штабу и с которым с первого дня службы у него сложились доверительные товарищеские отношения.

К сожалению, в своих воспоминаниях о периоде своего второго командования Тихоокеанским флотом Кузнецов практически ничего не написал. Почему так случилось, в точности неизвестно. Возможно, из соображений секретности.

* * *

В состав 5-го ВМФ входила эскадра кораблей, базировавшаяся во Владивостоке (2 легких крейсера и полтора десятка эсминцев), Владивостокский военно-морской оборонительный район, соединения подводных лодок и ВВС, а также военно-морская база Порт-Артур.

В составе боевого ядра 5-го ВМФ находились легкий крейсер «Каганович», три эсминца, десять подводных лодок и 56 торпедных катеров. Авиация 5-го ВМФ составляла 425 истребителей, 114 торпедоносца и 118 бомбардировщика.

Помимо Владивостокской военно-морской базы флоту подчинялась Порт-Артурская военно-морская база на южной оконечности Ляодунского полуострова в Желтом море. В ее состав входили бригады подводных лодок, торпедных катеров и морской пехоты, дивизионы фрегатов, тральщиков и морских охотников. Опасность состояла в том, что в случае начала боевых действий база оказывалась в морской блокаде, фактически отрезанной от Владивостока. Это серьезно осложняло наше стратегическое положение на море.

С началом войны в Корее, 25 июня 1950 года, СССР принял меры по наращиванию своих вооруженных сил на Дальнем Востоке и усилению военно-морской базы Порт-Артур. Она являлась важным звеном в системе обороны восточных рубежей СССР и Северо-Восточного Китая. Группировка советских войск подчинялась маршалу Малиновскому и служила не только тыловой базой для воюющей Северной Кореи, но и мощным потенциальным «ударным кулаком» против американских войск в регионе Дальнего Востока. Личный состав сухопутных сил СССР с семьями офицеров на Ляодуне составлял более 100 тысяч человек.

Владивосток. Начало 50-х гг. Из открытых источников

В первый же день войны Кузнецов перевел Тихоокеанский флот в полную боевую готовность, развернул подводные лодки в назначенных районах. Согласно директиве Генерального штаба, в случае появления американских кораблей в Японском море Кузнецов должен был поднять в воздух разведывательную и ударную авиацию, заставив американцев покинуть акваторию.

Чтобы нарастить силы в Порт-Артуре и одновременно продемонстрировать силу и решимость, Кузнецов уже 26 июня принял решение о походе в Порт-Артур эскадры 5-го ВМФ. Ее планировалось усилить кораблями соседнего 7-го ВМФ. Однако буквально на следующий день командующий ВВС США генерал Ванденберг объявил о подготовке ядерного удара по советским военным базам и прежде всего по Владивостоку и Порт-Артуру, если СССР вмешается в конфликт.

Чтобы не провоцировать американцев, поход эскадры 5-го ВМФ был отменен. Одновременно Кузнецов приказал командованию Порт-Артурской ВМБ проводить боевую подготовку в Желтом море у берегов базы.

Н. Г. Кузнецов с группой адмиралов и офицеров на 7-м ВМФ. Из архива А. А. Раздолгина

По воспоминаниям адмирала А. П. Михайловского, служившего тогда в Порт-Артуре, ситуация была настолько сложной, что большинство офицеров отправило свои семьи в Советский Союз.

Большие трудности испытывали части авиации флота, дислоцированные в районе Порт-Артурской военно-морской базы. Особенно много беспокойства у Кузнецова вызвала только что переданная флоту 194-я бомбардировочная дивизия. Все 126 самолетов Ту-2, выпуска 1944–1948 годов, требовали ремонта, а экипажам еще только предстояло учиться летать над морем и действовать против кораблей.

Сложности имелись в организации связи, в использовании новых средств радиолокации и гидроакустики. Перевооружение береговых узлов связи и кораблей новыми средствами радиосвязи только начиналось. Особенно большое внимание уделял Кузнецов системе оповещения противовоздушной обороны и отработке ее действий.

Случались и боестолкновения. Так, 26 июня 1950 года при входе в Корейский пролив четыре южнокорейских тральщика подвергли артиллерийско-пулеметному обстрелу кабельное судно «Пластун» Тихоокеанского флота, следовавшее из Владивостока в Порт-Артур. Преследование продолжалось до 6 часов утра, погибли командир судна капитан-лейтенант Колесников и два матроса, ранено 13 человек. С «Пластуна» был открыт ответный огонь из двух 45-миллиметровых пушек и четырех крупнокалиберных пулеметов. Судно, получившее две пробоины в подводной части корпуса и разрушения палубных надстроек, своим ходом вернулось во Владивосток. О происшествии Кузнецов доложил в Москву, прося разрешения на более активные ответные меры в случае будущих подобных провокаций американцев. Москва промолчала.

Для борьбы с подводными лодками 5-го ВМФ американцы 29 июня сформировали в японском порту Сосебо особую флотилию