250 дней в царской Ставке. Дневники штабс-капитана и военного цензора, приближенного к высшим государственным и военным чинам - Михаил Константинович Лемке

закону, суд нашел, что деяние, изложенное в 1-м пункте, по своим признакам составляет предусмотренное 142-й, 2 п. 144 ст. XXII кн. С. В. П. 1869 г., изд. 4, противозаконное бездействие власти, выразившееся в неучинении должных распоряжений к приведению крепости в оборонительное положение, за что виновные, в случаях особо важных, как в данном деле, подвергаются отдаче в исправительные арестантские отделения гражданского ведомства на сроки, определенные в 31 ст. Улож., суд, по обстоятельствам дела и ввиду признанных уменьшающих вину обстоятельств, не находя возможным назначить заключение в крепости, определил отдачу в исправительные арестантские отделения по низшей мере 5-й степени сроком на 1 год; деяние, изложенное в пункте 2, по своим признакам составляет предусмотренное 245 ст. той же XXII кн. самовольное оставление во время боя крепости, не вызывавшееся исполнением долга службы, за что виновные подвергаются: лишению всех прав состояния и смертной казни или ссылке в каторжные работы от 4 до 15 лет, причем суд, по обстоятельствам дела и ввиду признанных двух уменьшающих вину генерала Григорьева обстоятельств, признал возможным избрать низшее из указанных в законе наказаний, но в высшей мере, то есть каторжные работы на 15 лет. Сему последнему наказанию подсудимый подлежит по правилам о совокупности преступлений.

По всем изложенным соображениям и на основании высшей меры 3-й степени 14, 16, 142, 2 п. 144, 2 ч. 145, 245 ст. XXII кн. С. В. П. 1869 г., изд. 4 и 906 ст. XXIV кн. С. В. П. 1869 г., изд. 4, особое присутствие Двинского военно-окружного суда постановило: подсудимого, бывшего коменданта Ковенской крепости генерала от кавалерии В.Н. Григорьева, как признанного виновным: в противозаконном бездействии власти, выразившемся в неучинении должных распоряжений к приведению крепости в оборонительное положение и в самовольном оставлении во время боя крепости, не вызывавшемся исполнением долга службы, при уменьшающих вину его обстоятельствах, по лишении воинского звания, чинов, орденов, знаков и медалей, дворянства и всех прав состояния, исключить из военной службы и сослать в каторжные работы на 15 лет с последствиями в 22–26, 27 и 28 ст. Улож. о наказаниях указанными.

На подлинном имеется надпись: «Приговор утверждаю, 8 октября 1915 г. гор. Минск. Генерал от инфантерии Эверт».

► Начальник штаба никогда не ходит в частные кинематографы предоставляя это ежедневное удовольствие Пустовойтенко и Носкову. Пока они сидят там, он работает за двоих и несколько раз пройдет в конец коридора, где помещается генерал-квартирмейстер, чтобы спросить жандарма: «А генерала еще нет?»

► Генерал-майор М.К. Дитерихс, генерал-квартирмейстер Юго-Западного фронта, по аттестации Пустовойтенко, ужасный интриган. Мысль сделать «сумасшедшим» генерала Михаила М. Драгомирова принадлежала ему, чтобы занять его место начальника штаба фронта, что, однако, не удалось. Теперь и Иванов понял его.

► Сегодня был здесь генерал-лейтенант Абрам М. Драгомиров, командир 9-го армейского корпуса, с двумя Георгиями. Правда, им служится легко, благодаря памяти отца, но личные военные качества Абрама и без этого выдвинули бы его.

Сын своего отца, он знает военное дело, как свое ремесло, занимается им и интересуется. Гражданственности ни с него, ни с подобных ему спрашивать, конечно, не приходится: политическое невежество отличает всех военных, а выдающихся и особенно. Положительно, кажется, можно занести как аксиому, что эполеты с двумя полосками и диагональные – верное ручательство в политической безграмотности.

► Все ожидают, что 6 декабря Алексеев получит генерал-адъютанта. Не думаю. Разумеется, это не будет оценкой его работы, знаний и способностей, но не было бы лишним просто для того, чтобы в идиотском общем мнении подравнять его с теми (Эверт, Щербачев и др.), кого он неизмеримо выше.

► Недавно редактор «Правительственного вестника» князь Урусов обратился к начальнику штаба с просьбой о командировании в действующую армию сотрудника газеты Масловского. Беляев направил ее к Алексееву и приложил следующую «справку из дел отдела генерал-квартирмейстера главного управления Генерального штаба»:

«Московский градоначальник письмом от 22 июля 1914 г. на имя начальника Императорской Николаевской военной академии, но адресованным ошибочно бывшему уже в то время начальником Генерального штаба генерал-лейтенанту (ныне генералу от инфантерии) Янушкевичу, сообщил, что, по имеющимся у градоначальника агентурным сведениям, Сергей Дмитриевич Масловский состоит сотрудником, хотя и легальных органов, журнала „Заветы“ и газеты „День“, но крайне левого направления. Вслед за сим из Департамента полиции поступило добытое секретным путем письмо из Петрограда от редактора журнала „Заветы“ (легально издававшийся орган партии социалистов-революционеров, закрытый на все время войны), который рекомендовал С.Д. Масловского (псевдонимы коего С. Мстиславский и С. Димитриев) в орган конституционно-демократической партии и пацифистов „Русские ведомости“ для доставления ему обобщающих статей о событиях войны. Этот документ и послужил поводом московскому градоначальнику сделать вышеприведенное сообщение о Масловском генералу Янушкевичу, который на письме градоначальника положил такую резолюцию: „Генерал – квартирмейстеру и начальнику Императорской Николаевской военной академии. Это уже 2-й случай с г. Масловским. 1-й прошел благополучно. Если что-либо подобное повторится, придется уволить немедленно. Подобное направление в стенах академии недопустимо. 25 июля“. При сообщении согласно этой резолюции сведений о г. Масловском генерал-лейтенанту кн. Енгалычеву в письме было отмечено, что в 1910 г. из Министерства внутренних дел уже поступали указания о причастности г. Масловского к деятелям партии социалистов-революционеров».

Сегодня Алексеев телеграфировал генералу Беляеву: «Ходатайство о допущении в действ, армию, коллежского советника Масловского отклоняется, о чем, вследствие письма вашего высокопревосходительства от 15 ноября, уведомляю».

► 26 ноября здесь будет георгиевский праздник, из каждого корпуса приезжают по одному офицеру и по два нижних чина.

► Проект Воейкова о мобилизации спорта утвержден Советом министров.

22-е, воскресенье

К тону разговора Алексеева с царем. Как-то, сидя на докладе в той комнате, где он всегда происходит, царь спрашивает начальника штаба: «А в этой комнате занимается кто-нибудь без меня?» – «Никак нет, ваше величество». – «Почему?» – «Да так, какая-то она неуютная, неудобная…» Другой сказал бы: «Как можно, ваше величество, мы храним ее неприкосновенной и т. д.».

► Когда Пустовойтенко поздравил царя с Георгиевским крестом, он, махнув рукой, сказал: «Не заслужил, не стоит поздравлять»…

► Приезжающие из штаба Западного фронта удивляются нашей простоте во время обеда и завтрака. Прежде всего, там все стоят точно на своих местах и чинно ждут Алексея Ермолаевича Эверта. Он входит не по-алексеевски – не торопясь, важно проходит к генеральскому столу и становится на свое место. Тогда штабной поп читает молитву, благословляет на все стороны столы, и после того все садятся.

Замечательная черта нашей служилой братии: как только человек по своей фамилии может быть заподозрен в неправославии, так он усиленно подчеркивает свое православное благочестие.

23-е, понедельник

Мне удалось установить, что в