Исчезнувшая в полночь - Джейк Андерсон

Даже на неформальных форумах вроде веток комментариев под роликами на YouTube можно обнаружить повышение сознательности в отношении душевных заболеваний. Один мой друг с биполярным расстройством выкладывает на Facebook свою новую книгу комиксов «Нирвана и Биполярник» (Nirvana and Bipolar Мап), в которой описывает маниакально-депрессивные приключения.

Это значимое явление, которому следовало бы случиться намного раньше, поскольку люди с душевными заболеваниями, или ненейротипичное сообщество, традиционно оказываются в уязвимом положении. Одна из причин тому — наши болезни способны оказывать разрушительное воздействие на когнитивные функции, эмоции и личность, мешая нам объединяться и заниматься общественной деятельностью.

Другая — и, как мне кажется, более важная — причина заключается в пронизывающей нашу культуру сильной стигматизации душевных недугов. Многие люди до сих пор относят психиатрические заболевания к духовным или психологическим слабостям. Многие до сих пор считают — и зачастую выражают свою позицию прямым текстом, — что болезни вроде хронической тяжелой депрессии представляют собой личный конструкт, исправить который можно, всего лишь изменив взгляд на мир или образ жизни. В обоих случаях вина за страдания ложится на плечи страдающего. Для тех, кто понимает сложный, включающий в себя почти бесконечное число вариаций комплекс причин, лежащих в основе психических заболеваний, подобные заявления зачастую звучат столь же абсурдно и беспочвенно, как заявления, что люди с врожденным пороком сердца сами виноваты в своей болезни или что они зря пьют лекарства вместо того, чтобы устранить порок сердца при помощи позитивной энергии.

Борьба со стигматизацией — одна из первоочередных задач нового правозащитного движения. Знала она о том или нет, Элиза Лэм определенно была активисткой, сражавшейся на переднем крае этой войны, когда публично рассказывала о своем противостоянии с депрессией и биполярным расстройством. Многие авторы описывают в книгах свою борьбу с психическими заболеваниями, в их числе — такие знаменитости, как Кэрри Фишер, внесшая неоценимый вклад в дело защиты людей с биполярным расстройством, однако мы редко встречаем людей, в режиме реального времени выкладывающих в сеть хронику своего сражения с болезнью. За это Элиза заслуживает высшей похвалы.

В интернет-комментариях мне случалось читать о том, что Элизе приходилось сталкиваться с сильной дискриминацией из-за своих культурных корней. В своих блогах она не говорит об этом напрямую, однако она, несомненно, ужасно стыдилась из-за того, что доставляла беспокойство родным и вынуждала их тратиться на ее лечение. Существует хорошо обоснованное исследование, согласно которому жители Азии и выходцы из этого региона реже распознают и лечат душевные болезни членов семьи. Эндрю Соломон, усердно изучавший душевные болезни по всему миру, отмечает: «В Юго-Восточной Азии, например, многие избегают этого предмета [депрессии и душевных болезней] вплоть до малодушного отрицания его существования»[51].

Во время нашей работы над документальным фильмом Дженевив и Вильгельмина — обе они американки китайского происхождения — подтвердили, что культурная стигма в отношении душевных заболеваний в азиатской среде существует, причем весьма значительная. Более того, они сообщили, что во многих азиатских сообществах люди, узнав об истории Элизы Лэм, с изрядной долей вероятности объяснят ее сверхъестественными или паранормальными явлениями. Мы с Джаредом смогли убедиться в этом лично, когда в китайской продюсерской компании нас спросили, не могли бы мы сместить акцент нашего фильма в сторону паранормального хоррора.

Разумеется, стигма в отношении психических недугов свойственна всем социально-демографическим группам — и более того, процветает во всех обществах. Знаменательно, что в канадской продюсерской компании нас тоже спросили, не могли бы мы чуть больше сфокусироваться на паранормальных явлениях. Для многих людей — в любой точке планеты — тайные мучения разума страшнее любого призрака, поэтому кинематографисты попросту не хотят пугать столь обширный сегмент аудитории.

Тема психических заболеваний играла в моем исследовании важную роль по многим причинам, не только из-за того, что я и сам сражался с душевным недугом. Одна из наших расследовательниц в 2018 году узнала, что ее племянница покончила с собой. Когда я рассказывал моим интервьюируемым о «психиатрическом» аспекте книги, многие из них доверяли мне истории своих собственных сражений. К примеру, женщина-экстрасенс, жившая в Cecil в ту неделю, когда пропала Элиза, рассказала о своем опыте пограничного расстройства личности — его иногда относят к биполярному спектру. Клайд Льюис признался мне, что в детстве был свидетелем того, как психическое заболевание сильно повлияло на жизнь близкого ему человека.

Кроме онлайн-сообществ немалую пользу способны принести и группы поддержки по месту жительства. Клайд и его продюсер Рон каждый месяц проводят собрания под названием Ground Zero Lounge. Клайд лично встречается с фанатами своего шоу и отвечает на их вопросы. Когда я присутствовал на таких встречах, то был удивлен тем, что обсуждение выходило далеко за рамки конспирологии и паранормальных явлений. Многие гости рассказывали о своем душевном здоровье, о том, как справляются с болью без опиоидов (таких, как кратом или медицинская марихуана), и затрагивали множество других жизненных вопросов.

В эпоху, когда дискурс нашего существования в значительной мере определяет интернет, такие личные встречи позволяют вновь вспомнить о том, сколь многое мы можем сделать, чтобы помочь кому-то рядом.

МАШИНА БЕЗУМИЯ

Одна из подспудных тем этой книги — противостояние правды и иллюзии. Оно возникает всякий раз, когда кто-то пытается разгадать тайну или докопаться до причины событии.

Иллюзии вторгаются в нашу историю практически на каждом шагу. Иллюзии — главная примета многих душевных заболеваний, а также многих конспирологических теорий, особенно экстремальных, тех, что всплывали на форумах при обсуждении дела Элизы Лэм.

С диагностической точки зрения, иллюзии — один из четырех характерных признаков психотического расстройства; три других — галлюцинации, неорганизованная речь и нарушенное или бессознательное поведение.

В книге «Недоверчивые умы» (Suspicious Minds: Why We Believe Conspiracy Theories)[52] Роб Бразентон отмечает, что иллюзии адаптируются под культурные особенности и изменяются в ходе исторического процесса, принимая формы, соответствующие культурному пейзажу и мировоззрению эпохи.

Наиболее распространенными иллюзиями являются: бред преследования (самая распространенная) — убежденность в том, что за человеком кто-то следит или пытается ему навредить; бред отношения — убеждение, что случайные предметы или события имеют особое отношение к человеку (здесь возможны элементы синхроничности); мания величия — убежденность в своем могуществе, собственной важности или богоизбранности; нигилистический бред — убежденность в некой катастрофе; соматический бред, вкладывание или отнятие мыслей; бред воздействия, бред ревности, бред вины или греха, эротомания и т. д.

Следует помнить, что иллюзии не обязательно проистекают из ложных убеждений.