Всегда на посту - Иван Данилович Бондаренко

На прощание Иван Фёдорович пожал Николаю руку и сказал:

— Я хочу тебе верить. Только надо делом доказать, что ты стал достойным человеком.

С тех пор Степура никогда не проходил мимо Ивана Фёдоровича, чтобы не поздороваться с ним, не перекинуться словом.

Вот и теперь, увидев ещё издалека старшину милиции, Николай поспешил рассказать ему обо всех своих семейных новостях. Луценко спросил Николая, как здоровье сына, посоветовал купить жене новый платок. В магазинах он видел очень красивые. Разговор шёл непринужденно.

Рядом остановилась какая-то женщина с двумя малышами.

— Стойте здесь и никуда не уходите, а я сейчас, — приказала она им, а сама куда-то ушла.

Издалека послышался стук колёс поезда. Вот поезд появился из-за поворота.

— Московский, — сказал Луценко, поворачиваясь лицом к путям, и как будто окаменел — малыши решили перебежать пути, но споткнулись и упали на рельсы.

— Что с вами? — собирался спросить Ивана Фёдоровича Степура и не успел.

Единственное, что запомнилось Николаю, это отчаянный рывок Луценко туда, прямо под колёса.

Степура опомнился, когда всё закончилось. На противоположной стороне пути плакали испуганные дети. А Луценко...

Вот оно, то горе, которое всколыхнуло до глубины души Григория Богданюка. Перестало биться сердце его учителя, искреннего друга, советчика.

Весь город пришёл проводить в последний путь своего героя — старшину милиции Ивана Фёдоровича Луценко. Цветы, цветы, множество букетов, свежих, ярких. Казалось, всё сердечное тепло, розданное Иваном Фёдоровичем людям, снова возвращается к нему, чтобы согреть мёртвое тело, попытаться вдохнуть в него жизнь.

— Какого человека не стало, какое большое горе, — плакала, не скрывая слёз, мать Григория.

Богданюк оглянулся. Многие женщины вокруг так же плакали.

...Прошло несколько лет. Богданюк стал образцовым милиционером. Понемногу к нему пришёл опыт. Он научился в сложной обстановке молниеносно принимать правильные решения, отличать опасного нарушителя общественного порядка от человека, впервые сбившегося с верного пути. Его фотография висела на Доске почёта рядом с фотографией Ивана Фёдоровича Луценко, навсегда занесённого в список личного состава работников райотдела. И после смерти учитель продолжал шагать в одном строю со своим учеником.

— Запомни, в нашем деле нет мелочей, — поучал теперь Богданюк своего первого стажёра, а тот, как когда-то Григорий, смотрел куда-то в сторону и всем своим видом давал понять, что ему надоели эти бесконечные наставления.

— Богданюк! — вдруг позвал дежурный. — Бери напарника и выходи в 21 час на маршрут. Хватит с него теории, пусть попробует немного практики.

Прежде всего сотрудники милиции посетили штаб дружины, выяснили, сколько человек вышло на дежурство, на каких объектах будет сосредоточено их внимание. Милиционеры уже собирались распрощаться с дружинниками, когда в штаб прибежала женщина.

— На улице... Тельмана... хулиганы убивают какого-то мужчину, — едва произнесла она. — Быстрее...

Сотрудники милиции поспешили на место происшествия. С ними ещё двое дружинников.

— Не отставайте, ребята, — бросил им Григорий.

Бежать было недалеко, но это не успокаивало Богданюка.

Дорога была каждая минута. Вот и улица Тельмана. Вокруг всё тихо, спокойно и только в конце улицы в тёмном переулке стоит небольшая группа людей. Слышны голоса. Видимо, о чём-то спорят.

— Надо проверить, — сказал Григорий помощникам.

— Да, — кивнули они в ответ.

Но в этот момент неизвестные увидели милиционеров и бросились разбегаться.

— Стой, — крикнул Григорий и побежал вслед. Он чуть не догнал беглецов, но вдруг остановился. На том месте, где стояли преступники, лежал мужчина, рядом валялся большой нож. Теперь в первую очередь нужно было спасать раненого. Ведь жизнь человека важнее всего.

— Останься с дружинниками, отвези пострадавшего в больницу, — сказал Богданюк своему напарнику и побежал вперёд.

В одном из переулков мелькнула фигура.

«Не уйдёшь», — подумал Григорий, резко поворачивая следом. — Стой, буду стрелять!

Человек остановился, резко обернулся, в руках у него что-то блеснуло.

«На нож не похоже, неужели пистолет?» — мелькнула мысль.

Но Богданюк не остановился, не свернул, не мог свернуть, потому что перед ним был преступник. В этом теперь не было никакого сомнения. Надо любой ценой разоружить, обезвредить его, иначе он ещё натворит много бед. Дуло пистолета направлено прямо в грудь Григорию. Но преступник почему-то замялся. Видимо, хотел выстрелить в упор, чтобы заглушить звук выстрела. Это спасло Богданюка. Резким ударом он выбил пистолет у преступника и мгновенно схватил его за руки. Изо всей силы скрутил их, заломил их за спину. Бандит отчаянно, в бессильной ярости, пытался вырваться. Но напрасно. Богданюк крепко прижал его к стене дома, связал. Затем наклонился, поднял пистолет и прислушался.

Из темноты доносились звуки борьбы. Вскоре всё затихло, а через минуту появился молодой помощник Григория, ведя перед собой ещё одного участника преступления.

— Раненого я отправил с дружинниками на машине, — пояснил он.

— Вишь какой, — искренне удивился Богданюк. — Ловкий. Я начинал хуже. — И ещё подумал: «Хорошие люди идут тебе на смену, Иван Фёдорович. Не опозорят чести твоего боевого милицейского мундира».

След ладони

Телефонный звонок разбудил начальника отдела областного управления милиции майора Константина Фёдоровича Рыбакова посреди ночи. Дежурный сообщил, что в селе Малютино ограблена колхозная касса, а сторож ранен.

Рыбаков отдал распоряжение о немедленном выезде оперативной группы и пошёл умываться.

— Вот тебе и выспался, — думал он, растирая полотенцем грудь и шею.

Однако раздражения или недовольства не было. За двадцать лет службы уже привык вскакивать так среди ночи, брать в руки собранный в дорогу чемоданчик и спешить на место происшествия.

Ещё на мгновение остановился перед зеркалом, пригладил чёрные, без единой седой волосинки волосы, взял на руку плащ и вышел из квартиры.

Машина уже ждала. Все члены оперативной группы были в сборе.

Через каких-то пятнадцать минут трудолюбивый «газик» с красной полосой на боку уже катился по заснеженным полям, выискивая в золотистой бескрайности путь к деревне. Служебная собака Альт нервно прижималась к коленям своего проводника, тихонько скуля, когда машину подбрасывало на ухабах. В кабине было тихо, ни один из пассажиров не нарушал молчания. Рыбаков был благодарен им за это. Тревожно было у него на душе. Вот уже более года не происходило в этом районе ни одного преступления, ни одного серьезного правонарушения. А сколько сил для