Опасная граница - Томас Дж. Барфилд

из тех крайне редких случаев, когда шаман выступал в качестве политического деятеля в кочевой среде), он скорее всего представлял собой попытку сыновей Мунлика получить причитавшуюся им по наследству долю власти. Теб-Тенгри полагал себя сводным братом Чингиса, имеющим право управлять хотя бы несколькими племенами, в то время как Чингис-хан стремился сохранить единоличную власть любой ценой. Даже после того как Чингис-хан постановил, кто будет его наследником, он чрезвычайно остро реагировал на любое проявление неповиновения со стороны своих сыновей. Например, он крайне разгневался, когда последние решили разделить добычу, захваченную в Ургенче, не выделив ему доли. Он грозился жестоко наказать их, но его успокоили советники. В конце жизни Чингис чуть не начал войну со своим сыном Джучи, вняв необоснованным слухам о готовившемся им восстании.

Таблица 6.1. Воинские подразделения, находившиеся под командованием родственников и наследников Чингис-хана

Первое распределение (1206–1210 гг.)

Распределение войск на момент смерти Чингис-хана (1227 г.)

Источник: Secret History. § 242; Cleaves. P. 175; Hsiao. Military Establishment. P. 11.

Вероятно, из-за этих инцидентов Чингис-хан еще существеннее уменьшил количество войск, находившихся под командованием членов его семьи, и к 1227 г. (когда он умер) оно значительно отличалось от первоначального (табл. 6.1). При первом распределении 44 500 из 95 000 воинов подчинялись ближайшим родственникам Чингис-хана (47 %). В 1227 г. это число снизилось до 28 000 при общей численности армии в 129 000 человек (22 %), что является как абсолютным, так и относительным уменьшением. Все сыновья получили одинаковые по размеру армии, но гораздо менее многочисленные, чем прежде. Впервые Кюлькан, сын молодой любимой жены Чингис-хана, был включен в состав военачальников наряду со своими братьями. Толуй не получил личных войск, поскольку, будучи самым младшим сыном, он наследовал отцовские очаг и «имущество» (заключавшееся в 110-тысячной монгольской имперской армии). Существенные изменения коснулись и армий родствеников. Потомки Хасара продолжали испытывать на себе последствия ссоры, когда-то имевшей место между Чингис-ханом и его братом, и получили наименьшее число воинов. Потомки Бельгутая, единокровного брата Чингиса, были вообще исключены из списков. Только армии Алчидая и его сыновей, потомков Чингисова брата Хачиуна, умершего еще до того, как Чингис-хан пришел к власти, были несколько увеличены. В целом сподвижники Чингис-хана получили гораздо больше, чем родственники.

Главным нововведением Чингис-хана было создание гвардейского корпуса кешик. Кешик возник из его личной стражи, насчитывавшей 70 дневных и 80 ночных стражников. Позднее их число было увеличено до 800 ночных и предположительно 700 дневных (включая стрелков-колчаноносцев, посыльных и кравчих). В дальнейшем численность кешика была снова увеличена, и в 1206 г. он состоял из 10 000 человек, набранных из всех подразделений армии. Командовали кешиком 10 тысячников. Наиболее важной частью кешика считалась ночная стража, которая была личной гвардией хана. Затем следовали элитное подразделение стрелков-колчаноносцев, баатуды (отборные бойцы) и 7 отрядов дневной стражи. Служившие в старом кешике считались старшими по отношению к новобранцам[244].

Чингис набирал в кешик представителей всех слоев общества. Командирами в кешике являлись сыновья или иногда младшие братья тысячников. Таким образом, кешиктены (гвардейцы кешика) были представителями младших ветвей или поколений в армии.

При составлении для нас корпуса нашей гвардии надлежит пополнять таковой сыновьями нойонов-темников, тысячников и сотников, а также сыновьями людей свободного состояния, достойных находиться при нас как по своим способностям, так и по выдающейся силе и крепости. Сыновьям нойонов-тысячников надлежит явиться на службу не иначе, как с 10 товарищами и одним младшим братом при каждом. Сыновьям же нойонов-сотников — с пятью товарищами и одним младшим братом при каждом. Сыновей же нойонов-десятников, равно и сыновей людей свободного состояния, каждого, сопровождают по одному младшему брату и по три товарища…[245]

Кешик был не просто гвардейским корпусом Чингис-хана. Набранные в него сыновья и младшие братья военачальников становились гарантами лояльности собственных семей правительству и формировали первую значительную группу знати, которая была обязана своим продвижением руководству империи, а не племенам. Представители старшего поколения любили вспоминать времена разбойной вольницы и могли в будущем замыслить мятеж с целью восстановления своей независимости. Их сыновья и младшие братья, напротив, связывали свое будущее с империей и представляли собой серьезную сплачивающую силу. Для того чтобы подчеркнуть значение кешика, Чингис-хан издал указ, в котором приказал считать кешиктенов рангом выше, чем обычных солдат и военачальников, составлявших основу регулярной армии:

Мой рядовой гвардеец выше любого армейского начальника-тысячника. А стремянной моего гвардейца выше армейского начальника — сотника или десятника. Пусть же не чинятся и не равняются с моими гвардейцами армейские тысячники: в возникающих по этому поводу ссорах с моими гвардейцами ответственность падет на тысячников[246].

Служба в гвардии позволяла использовать талантливых людей на благо империи, и гвардия стала стартовой площадкой для будущих монгольских лидеров. Эта стратегия была настолько эффективной, что по мере расширения империи старое деление по племенному принципу потеряло свое значение. Ни один человек под страхом смерти не имел права переходить из одного воинского подразделения в другое без специального на то разрешения. Введение этого непременного условия и создание императорской гвардии придали монгольской армии такую монолитность, о которой ранее в степи не слыхивали. Армия имела строгую дисциплину, подчинялась центральному командованию и была подготовлена скорее к коллективному, чем к индивидуальному бою. Тех, кто, невзирая на приказы, нарушал боевой порядок ради грабежа или самовольно начинал сражение, сурово наказывали.

Многие из идей Чингис-хана, касавшихся армии, не были новыми. Десятичная система организации использовалась уже сюнну. Кидани были первыми, кто создал конные части, подчинявшиеся жесткой дисциплине, тогда как сюнну и тюрки имели хоть и грозные, но плохо организованные армии. Укрупнение кешика и стремление уменьшить значение племенных институтов в империи было делом совершенно новым и объяснялось, по-видимому, тем, что Чингис-хан как правитель не имел надежной опоры среди племен. Прежние степные правители также имели личных сподвижников, но только Чингис-хан поставил лично преданную ему разноплеменную знать выше собственной семьи. Таким образом, политическая организация монголов не была высшей стадией развития древней степной традиции, а являлась скорее отклонением от нее. Как и маньчжурские правители, Чингис-хан пытался создать институционализированное государство, которое не основывалось бы более на конфедеративных принципах. По этой причине оно оказалось самым эффективным (и уникальным) из всех степных империй. После распада Монгольской империи кочевники вернулись к старой и менее эффективной модели имперской конфедерации.

Монгольские завоевания

Из всех иноземных династий, правивших Северным Китаем, только монголы происходили из северной степи. Предшествующие кочевые империи, которые возникали