Опасная граница - Томас Дж. Барфилд

падением Кайфына в 1234 г. Но даже после этой победы монголы вывели из Китая так много своих войск, что династия Сун попыталась занять большую часть бывшей цзиньской территории. Монгольские войска отбросили сунцев назад.

Другие военные кампании Чингис-хана против районов с оседлым населением осуществлялись по той же схеме. Когда вслед за падением Чжунду посланники хорезмшаха прибыли к Чингис-хану, то последний заверил их, что считает хорезмшаха властителем Запада (Трансоксании и Ирана), а себя полагает властителем Востока. Чингис-хан просил только, чтобы его купцам было разрешено беспрепятственно перемещаться между двумя империями. Монгольское посольство прибыло в Хорезм весной 1218 г., чтобы подписать мирный договор. Хотя хорезмшах и был возмущен тем, что Чингис-хан назвал его «сыном», он согласился подписать договор. Однако через несколько месяцев торговый караван монголов был уничтожен наместником Отрара. Монгольский посол, направленный выразить протест против таких действий, был убит. Согласно монгольской традиции, убийство дипломатов и нарушение договора считались ужасными преступлениями и требовали возмездия. Чингис-хан собрал для похода на запад почти всю свою армию. В 1219 г. Отрар был уничтожен. В 1220 г. были захвачены самые большие города Трансоксании (Бухара, Самарканд, Термез и Ургенч), при этом было убито огромное количество людей. На следующий год монголы ограбили Хорасан, разрушили Мерв, Балх, Герат и Нишапур. К 1222 г. они достигли берегов Инда. Отдельная группа монгольских войск обошла вокруг Каспийского моря и разбила кочевников-кипчаков на юге Руси[255].

Это был первый случай, когда крупная кочевая держава прямо с границ Китая приступила к захватам оседлых государств на западе. Стратегия внешней границы с ее террором и опустошением посеяла хаос в хрупкой экологической системе региона. Если Китай мог восстановить большие потери в населении за относительно короткий период, то разрушения в Средней Азии давали о себе знать еще многие годы. Города, чье население достигало сотен тысяч человек, были полностью уничтожены. Ирригационные системы были разрушены, что крайне затруднило восстановление экономики. Один из очевидцев, побывавший в этом районе целых 100 лет спустя после монгольского нашествия, все еще говорил

о руинах, оставшихся после разрушений, учиненных монголами, и всеобщего истребления людей, произошедшего в те дни… Более того, несомненно, что, даже если в течение тысячи лет никакие бедствия не коснутся этой страны, невозможно будет восстановить все разрушенное и вернуть землю обратно в то состояние, в котором она была ранее[256].

Как и в Китае, Чингис-хан увел свои войска из большинства районов Средней Азии, которые он опустошил. Под контролем монголов остался только Хорезм, управляемый немонгольским правительством. Трудно понять, почему монголы нанесли этому региону такой огромный вред, а затем покинули его. Кочевники, которые до этого проникали в Юго-Западную Азию из степи, всегда пытались, и обычно успешно, основывать новые династии и сами становились правителями. Монголы же, с их опытом противостояния на китайской границе, отказывались брать на себя функции управления.

Последним вторжением Чингис-хана в области проживания оседлого населения была война против тангутов. Тангутский правитель отказался прислать ему войска для проведения военных кампаний на западе, сказав: «Если ты не имеешь силы, чтобы победить других, зачем же ходить так далеко, чтобы стать ханом?»[257]. Когда война с хорезмшахом закончилась, Чингис-хан направил против тангутов монгольскую армию, которая полностью разрушила их государство и уничтожила города. Как и другие военные кампании, это вторжение было не столько завоеванием, сколько наказанием за нарушение договора. Во время последнего из сражений тангутского похода в 1227 г. Чингис-хан умер.

Стратегия и политика монголов

Стратегия внешней границы, нацеленная на вымогательство, оказалась ненужной в связи с огромными военными успехами Чингис-хана. Политика разрушения и ограбления Китая закончилась полным разорением китайской территории. Монголы, похоже, не осознавали масштабов своих политических просчетов в Китае и продолжали действовать скорее как грабители, чем как завоеватели.

Прежде кочевники также неоднократно проникали в глубь территории Китая: сюнну, например, один раз ограбили предместья Чанъани, а тюрки несколько раз атаковали Чанъань и Лоян. Военное вторжение монголов, однако, было лучше организовано. Монгольское войско, в отличие от других степных армий, было дисциплинированным, маневренным и, самое главное, владело навыками осады городов и крепостей. Монголы быстро привлекли в свою армию китайских инженеров, обладавших опытом осады городов, тогда как для других кочевников городские стены оставались неприступными. Сочетание скорости, огромной силы и технической оснащенности давало монгольской армии преимущества даже перед численно превосходящим противником. Монголы разработали тактику молниеносной войны, которая до сих пор изучается военными стратегами[258].

Чингис-хан отличался от других предводителей кочевников одним очень важным качеством: он любил давать генеральные сражения. Традиционный подход кочевников к ведению боевых действий при встрече с многочисленным, хорошо организованным противником заключался в том, чтобы уклоняться от сражения до тех пор, пока враг не истощит свои силы и не начнет отступление. Военные кампании персов против скифов или ханьского У-ди против сюнну доказали эффективность такого подхода. Кочевники обычно нападали на слабого соперника и отступали при встрече с сильным. Чингис-хан, напротив, был склонен к рискованным операциям, полагаясь на эффективность своих войск и тактических приемов в открытом бою. Впервые он продемонстрировал это при атаках на Ван-хана, а затем на найманов. Конечно, он был знаком с опытом использования тактического отступления для заманивания врага в засаду (наиболее часто применявшейся монголами ловушки), но никогда не использовал стратегического отступления на длительные расстояния для того, чтобы избежать встречи с противником. Вместо этого он выбирал наилучшую тактическую позицию для боя и атаковал.

Преимущества такого подхода обнаружились в первом походе монголов против империи Цзинь. В решающем сражении у Гуань-эр-цзюя в 1211 г. Чингис-хан, имея всего около 65 000 конников, встретился с цзиньским войском, насчитывавшим по крайней мере 150 000 человек, причем цзиньская конница по численности равнялась всей монгольской армии[259]. Большинство предводителей кочевников отступили бы, не рискуя начать сражение против столь крупной армии. Чингис-хан же атаковал и разбил войска Цзинь. Подобные решительные действия Чингис-хана определялись двумя факторами. Первый, позитивный, заключался в том, что монголы были очень дисциплинированны в бою. Все подразделения четко выполняли приказы, а командующие туменами являлись талантливыми военачальниками. Вторым, отрицательным, фактором был страх Чингис-хана перед последствиями своего отступления. Не имея твердой поддержки со стороны племен, он опасался, что бесславное возвращение в Монголию политически дискредитирует его и созданный с таким трудом племенной союз распадется. Чингис-хан стал правителем степи, постоянно рискуя всем, что у него было: поражение в любом из сражений против кереитов, найманов или чжурчжэней могло положить конец его карьере. Даже укрепив свое положение, он продолжал отвечать агрессией на любые угрозы.

Центром