Русь и норманны - Генрик Ловмянский

При этом придется также признать, что переводчик дважды перевел древне-шведскую фразу, имевшую значение "с родом своим и верной дружиной": один раз в соответствии с ее истинным смыслом, второй раз — приняв его (неясно, каким образом, если он только что перевел это выражение верно) за личные имена. Более того, чтобы образовать имя Трувор из thru varing (приводимая форма именительного падежа varing в данной фразе, кстати, невозможна, так как синтаксис фразы требовал бы формы дательного падежа), переводчик должен был бы восстановить этимологически исходную форму vár — "обет, клятва", никогда не имевшую значения "дружина", "отряд воинов" (заметим, что вопрос об этимологии слова vaeringi до сих пор остается дискуссионным; см.: Jacobsson G. La forme originelle du nom des varègues. — Scando-Slavica, 1954, t. 1, p. 36–43). Однако текст легенды о призвании варягов не несет никаких следов, позволивших бы заподозрить в нем перевод. Возведение же имен Синеус и Трувор к упомянутым фразам фонетически невозможно. Поэтому подобное предположение не может быть убедительным.

115

О договорной основе приглашения норманнов см. выше, прим. к с. 133.

116

А. А. Шахматов, на реконструкцию текста начальной летописи и точку зрения которого опирается X. Ловмяньский, считал, что изначальной Русью было Киевское государство, основанное скандинавами ("росами" "Вертинских анналов") ок. 840 г. Во второй половине IX в., по Шахматову, в Новгороде сложилось варяжское государство, варяги Олега подчинили южную Русь и восприняли ее название (см. общее изложение концепции: Шахматов А. А. Древнейшие судьбы русского племени. Пг., 1919, с. 53 и сл.). Однако из летописных известий не следует, что варяги восприняли это название от какой-то южной руси. Более того, из контекста "Повести временных лет" очевидно, как отмечает Д. С. Лихачев (ПВЛ, ч. II, с. 252–253), что "варяги, словене и прочий" прозвались русью с момента провозглашения Киева столицей — матерью городов русских: учитывая подвластные Олегу города — от Ладоги до Киева, — можно предположить, что название Русь здесь имеет широкий смысл.

117

Именно это помещение руси среди германских народов отражает либо имевшуюся у составителя "Повести временных лет" информацию, либо его стремление привести перечень народов в соответствие с легендой о призвании варягов — руси.

118

Объяснение включения легенды о призвании варягов стремлением показать единство правящей династии и изначальностью ее задачи установить порядок в стране и в настоящее время является широко распространенным. См.: Lichačev D. S. The Legend of the Calling-in of the Varangians, and Political Purposes in Russian Chronicle-Writing from the Second Half of the XI-th to the Beginning of the XII-th Century. — Varangian Problems… p. 170–185.

119

Иноземное (чаще всего от троянцев, греков, римлян) происхождение того или иного народа было для средневековых историографов важнейшим способом установить исторические связи во всемирном масштабе, включить историю отдельного народа во всемирно-исторический процесс, создать стройную картину существования человечества от потопа до своего времени. Эта тенденция особенно ярко проявилась в XI–XIII вв. и вызвала к жизни появление многих "ученых" исторических легенд, в частности в Скандинавии и Англии.

120

В последнее время распространено представление об аутентичности текста договора 907 г. См.: Сахаров А. Н. Дипломатия Древней Руси. М., 1980, с. 104–134.

121

Автор придерживается распространенного среди историков мнения об идентичности корней рус– и рос-. См. ниже, прим. к с. 177.

122

Сообщение Бертинских анналов — одно из наиболее дискутируемых в связи с норманнской проблемой известий, имеющее большое количество толкований. Мнение Гедеонова и согласившегося с ним автора данной книги о том, что названием рос здесь обозначены шведы (и шире — норманны) на русской службе, является сейчас наиболее распространенным (Пашуто В. Т. Внешняя политика… с. 23–24; Сахаров А. Н. Указ. соч., с. 42–46, там же библиография вопроса).

123

По новейшим данным, время составления "Баварского географа" — первая четверть IX в. до 821 г. См.: Pilař О. Dilo neznámého bavorského geografa. — Historická geografie. Praha, 1974, № 12, s. 205–282.

124

Об употреблении названия русь в немецких источниках, в том числе и в "Баварском географе" см.: Назаренко А. В. Об имени "Русь" в немецких источниках IX–XI вв. — Вопросы языкознания, 1980, № 5, с. 46–57.

125

Топонимические исследования выявили две группы сходнозвучащих географических наименований, в первую очередь гидронимов с корнем рос– и корнем рус-. Первые локализуются в среднем Поднепровье (гидронимы Рось, Роська, Россава из др. — русск. Ръсь, и производные топонимы Поросье, Родня и др.). Вторые — на северо-западе Руси (гидроним Русса/Руса, топоним Русса и др.). Первые образуют довольно обширный куст наименований на небольшой территории, тогда как вторые немногочисленны и разбросаны. Этимология гидронима Ръсь > Рось считается неясной (Трубачев О. Н. Названия рек правобережной Украины. Словообразование. Этимология. Этническая интерпретация. М., 1968, с. 237, 262). в связи с различным происхождением звуков — ō– и — у– в древнерусском языке очевидно, что корни рос– и рус– имеют различное и независимое происхождение и не могут рассматриваться как этимологические дублеты (Мейе А. Общеславянский язык. М., 1951, с. 45–46; Назаренко А. В. Указ. соч., с. 46–47), хотя и ныне некоторые историки (не лингвисты) полагают их идентичными и взаимозаменяемыми. На разное происхождение корней рус– и рос– указал еще В. А. Брим (Брим В. А. Происхождение термина "Русь". — В кн.: Россия и Запад, ч. I. Пгр., 1923, с. 5–10. См. также: Новосельцев А. П. Указ. соч., с. 363, прим. 48). Можно предполагать на основании употребления в древнерусских памятниках только формы рус– и в этническом, и в территориальном значении, что ко времени появления древнейших письменных памятников (во всяком случае, первого договора Руси с Византией 907 г.) корень рус– вытеснил форму с — о– корневым, которая, видимо, существовала в более раннее время в Среднем Поднепровье и отразилась в византийских источниках в виде [греч.] в начале IX в. (см, ниже прим. к с. 190).

126

Проблема изначальности "Русской земли" в узком или широком смысле значительно осложнена несколькими обстоятельствами. Во-первых, многие исследователи (см., например, Рогов А. И. О понятии "Русь" и "Русская земля" (по памятникам письменности XI — нач. XII вв.). — В кн.: Формирование раннефеодальных народностей. М., 1981, с. 151–156; Шаскольский И. П. Известие Бертинских анналов в свете данных современней науки. — В кн.: Летописи и хроники. 1980 г. М., 1981, с. 43–55) следуют весьма авторитетной точке зрения М. Н. Тихомирова, А. Н. Насонова и В. А. Рыбакова об изначальности "Русской земли" в узком смысле, высказанной в конце 40-х – начале 50-х годов, и не учитывают новых материалов. Во-вторых, эта точка зрения согласуется с очевидным ранним развитием южнорусской территории в Среднем Поднепровье, частично совпадающей с позднейшей Русской землей в узком смысле (Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества,