Скотленд-Ярд. Самые громкие убийства, которые расследовала полиция Лондона - Саймон Рид

«Последний вариант во всех отношениях очень походил на оригинал [т. е. на записку, найденную при трупе], — отметил Уэнсли позже. — В тот момент я понял: прояснение остальных пунктов дела лишь вопрос времени»[846].

Но времени потребовалось немного. Детектив-сержант Коллинз с помощью ключей, найденных при Вуазене, когда его обыскивали в участке, открыл дверь нижнего подвала в доме 101 по Шарлотт-стрит (подвал находился под цокольным этажом, где размещалась квартира Вуазена). Внутри стоял омерзительный запах гнили и разложения. В промозглом подвале Коллинз под тусклыми лампочками увидел окровавленные мясницкие колоды, а также пилы и ножи, все в запекшейся крови. В камине среди золы он нашел боек молотка. Кроме того, сержант обнаружил точильный камень для ножей (на нем тоже виднелась кровь) и два коричневых бумажных пакета, похожие на тот, который нашли на теле жертвы. «Коврик перед камином был, казалось, влажным от крови; рядом лежал мешок, также с влажной кровью на нем», — сообщал сержант. Здесь же висели «мужская рубашка, совсем мокрая (от воды), с плохо смытыми пятнами крови, и женская домашняя куртка из фланели, тоже очень мокрая и с пятнами крови». Рядом — полотенце, задубевшее от высохшей крови; к нему пристала сережка. В одном из темных углов была деревянная бочка, наполненная опилками. В ней сержант нашел части тела некоей женщины — голову и кисти рук[847].

Коллинз вызвал доктора Бернарда Спилсбери.

Патологоанатом произвел беглый осмотр находок на месте. «След от сильного обваривания» целиком покрывал тыльную сторону правой кисти и почти весь средний палец. На левой кисти не обнаружилось шрамов и других повреждений, однако на безымянном пальце осталась вдавленность: вероятно, когда-то на нем было кольцо. Кровь и опилки покрывали часть безжизненного лица, оказавшегося под руками Спилсбери, и пятнали пышную шапку «волос светлого цвета». Врач заметил ссадины на кончике и на правой стороне носа, а также «серьезные синяки» на правой стороне лица. Справа на голове выделялась темно-красная рана длиной около дюйма. Глубокий разрез шел от виска возле правого уха «и, дойдя до щеки, превращался в большое отверстие». Голову отрубили чистым ударом, прошедшим посередине шеи и рассекшим глотку. Сережка в правом ухе была такая же, как та, что прилипла к полотенцу. Уже в сент-панкрасском морге Спилсбери обнаружил, что «позвонки, еще соединенные с головой, подходят к позвонкам найденного ранее туловища»[848].

Голову отмыли, и на ней обнаружилось еще больше повреждений. Спилсбери заметил большие раны, обнажавшие кость на темени и на затылке. «Смерть наступила после того, как были получены эти травмы головы, — заключил он, — через полчаса или, возможно, позже. Травмы могли быть нанесены посредством мощных ударов и не могли стать результатом какой-то случайности. Такие повреждения должны были вызвать немедленную потерю сознания. Причиной смерти стали шок и потеря крови, последовавшие за травмами головы». Из Франции вызвали Поля, мужа Эмильен. Он опознал тело. Поль сообщил инспектору Уэнсли, что стал получать меньше писем от Эмильен после того, как она познакомилась с Вуазеном, а в тех письмах, которые жена все-таки присылала, она иногда упоминала о Вуазене и «о том, как хорошо он к ней относится»[849].

Теперь перед Уэнсли и Спилсбери стояла новая сложнейшая задача — реконструкция самого преступления. Они использовали бензидин, кристаллическое вещество, которое когда-то применялось при изготовлении красителей. При обработке пятна крови бензидином возникает голубое окрашивание — следствие химической реакции. Пятна в квартире Эмильен и вода в ведре на умывальнике дали голубую окраску, однако, как полагал Спилсбери, обнаруженное количество крови «было не таким большим, какого следовало бы ожидать, будь убийство совершено именно там». Патологоанатом считал, что Эмильен потеряла не меньше двух пинт{90} крови. Обильные брызги и многочисленные размазанные пятна, обнаруженные по всему подвальному жилищу Вуазена, также дали положительный результат при тестировании. Но что это была за кровь — человеческая или (как утверждал Вуазен) кровь зарезанного им теленка?[850]

Применив научные методы, которые еще не были доступны инспектору Ричарду Таннеру во время даддлуикского расследования 1866 года, Спилсбери выяснил, что в подсохшей грязи цвета ржавчины содержатся как кровь человека, так и кровь животных. Лишь в 1901 году немецкий ученый Пауль Уленгут разработал тест, позволяющий отличить одну разновидность крови от другой. Он впрыснул кролику вытяжку, содержащую белковые молекулы куриного яйца, затем взял у этого кролика пробу крови и смешал ее с яичным белком [в первоначальном смысле слова, то есть с белой частью яйца]. В полученном месиве белковые молекулы яйца отделились от жидкости, образовав мутную субстанцию, которую Уленгут назвал преципитином. Испытания на других животных показали, что «кровь каждого… содержит свой особенный белок, заметно отличающийся от других». Введя кролику человеческие клетки, исследователь обнаружил: то же самое верно для человеческой крови. Результаты опытов Уленгут изложил в статье под длинным названием «Метод изучения различных типов крови, особенно полезный для дифференциальной диагностики человеческой крови», подчеркнув, что его открытие «должно иметь особую важность для судебной медицины»[851].

Используя сыворотку Уленгута, неутомимый Спилсбери обнаружил в подвале Вуазена «человеческую кровь повсюду» — на стенах, на полу, на потолке. Особенно много ее было вокруг двери черного хода, ведущего во внутренний двор позади здания. «Шаг за шагом, — писал Уэнсли, — мы заполняли пробелы, пока не получили довольно цельное представление обо всей этой мрачной драме, хотя некоторые детали приходилось домысливать»[852].

Патологоанатом Спилсбери был привычен к разделке человеческого тела, но и его взволновало это убийство. Картина «раздробленных и расчлененных фрагментов» Эмильен, собранных воедино на столе морга, несколько дней не выходила у него из головы. Так или иначе, эти фрагменты рассказывали интересную историю. Раны на голове доходили до кости, однако череп под ними не треснул. Тупой инструмент, которым орудовал бы человек, обладающий силой и габаритами Вуазена, вызвал бы гораздо более серьезные повреждения. Спилсбери заключил, что эти роковые удары, скорее всего, нанесла Рош. Инспектор Уэнсли совершенно не сомневался, что Эмильен и Вуазен были любовниками. «Неизвестно, знала ли она о том, что он сожительствует с Берт Рош, но прежде наверняка никогда не встречалась с этой женщиной, — писал детектив. — Я склонен думать, что она [Эмильен] раньше вообще не знала об ее существовании». В этом-то и крылась первопричина разыгравшейся трагедии[853].

Уэнсли выдвинул такую версию. Вечером в среду, 31 октября 1915 года, когда германские «Готы» полетели над Лондоном, сбрасывая свой смертоносный груз, Эмильен «пришла в голову мысль провести ночь в укромном убежище — в