Опыты для будущего: дневниковые записи, статьи, письма и воспоминания - Александр Михайлович Родченко

Мне нравятся кактусы, хочется собрать их, как коллекцию. Они растут и принимают новые формы. Но трудно, в магазинах их нет. Есть на окнах, я видел, м. быть, заходить и просить продать?

Как будто 13 декабря 1937 г.

Сегодня в «Правде» Керженцев написал о Мейерхольде «Чужой театр». Это конечно очень жестоко. Но его «Зинаида» довела театр «до себя». Это не на пользу нам, бывшим формалистам. Что же будет с Мейерхольдом?

1938

21 марта 1938 г.

Три месяца прошло, и я позабыл свой корабельный дневник.

Была выставка, я получил премию 2000 р., ездил в Ленинград, болтался с творческими мастерами… Идет весна и 14 градусов тепла.

2 апреля 1938 г.

Помню, в юности я писал дневник в маленьких тетрадях каждый день, событий не было, писалось так: «Встал в 8 часов, пил чай, в 2 часа обедал. Сижу на крыше и смотрю на двор».

Сделал вчера выставку фото в клубе писателей. Выставились: Петрусов, Кислов, Прехнер, Микулина, Фридлянд, Альперт, Халип, Еремин, Лоскутов, Марков и я.

Я выставил 23 вещи. На вернисаж не пошел, пошла Варвара.

Видел вчера три вещи Дейнеки «Вратарь», «Купающиеся мальчики» и «Отец и сын». Это не живопись, почти фото, раскрашенные фото. Это декоративно-плакатное начало. А вещи огромные.

3 мая 1938 г.

Варвара была в Клубе писателей, виделась с Семой Кирсановым, он очень важный, как мыльный пузырь.

У моего щита много народа, смотрят.

6 мая 1938 г.

Фотодела не дают покоя.

Хочется заниматься живописью. Думаю о том, чтобы она была русской, советской и, может быть, исторической.

8 мая 1938 г.

На носу лето. Планы большие. Писать, писать…

Также и собираюсь снимать спорт: «Динамо», детский павильон и водную станцию.

Еще парусное судно «Товарищ» идет в плавание. Вот таковы планы.

15 мая 1938 г.

Научиться не только писать в дневник всё, что рассказывают, но и записывать то, что записываешь в блокнот.

Например, «Решил, что нужно написать большую картину 200×300, в духе Питера Брейгеля „Фашизм“».

Огромные уши,

Глаза,

Щупальцы,

Деньги, Разврат,

Убийство детей, женщин, стариков,

Разрушение: Городов, Садов, Музеев,

Сожжение книг,

Бегство: Эйнштейна, Генриха Манна, Цвейга и др.,

Вооружение: Морской бандитизм.

13 мая 1938 г.[243]

Нет… Никак не пишется.

Печатаю и отделываю цирк – 8 фото для Чехословацкой выставки.

О выставке в Клубе писателей ни слуху ни звука… Почему теперь так?

По моей просьбе, наконец, Татьяна достала русский калужский крестьянский костюм. Хочу поснимать, нужно было бы на пейзаже. Костюм интересен, Татьяне очень идет.

21 мая 1938 г.

Дал на выставку Отделу массовых предприятий свои фото. Прошли через худ. совет фото:

Скачки, Пирамида, «Динамо», Танец с лентами, под куполом цирка, у приемника, Дуров с морскими львами, Парад в цирке, В цирке, Хоровод.

6 мая 1938 г.

Прочитал куски из дневника братьев Гонкуров: как здорово. Лучше всякого романа…

Ждем выписанных фотоаппаратов для цветного фото. Мне тоже обещано.

Вчера пробовал для показа проявитель. Печатал 90×130 с «Лейки». Выходит очень здорово, прямо живопись. Для автора достаточно иметь пять больших работ для выставки.

Пропуска на стадион «Динамо» не достали. Завтра поеду к Муське Швецовой, у нее чудный сад и чудные цветы[244].

Трудно достать пропуск… Хотелось бы снимать, что хочешь и где хочешь. Лизавета еще не приехала из Вологды, я ей послал карикатуры и письмо.

12 мая 1938 г.

Лизавета (Игнатович) была в колхозах Вологды, снимала для сельхозвыставки. Рассказывала, что колхозники, когда подходишь к ним в поле и говоришь, вместо старого: «Бог в помощь!», скажешь: «Слава труду!», отвечают хором: «Спасибо!» и низко кланяются.

Старая колхозница, стахановка, спрашивает: «Лизанька, ты девица аль замужняя?» – «Замужняя, бабуся». – «И давно, милая?» – «Десять лет». – «И дети есть?» – «Есть дочь». – «А что ж ты, милая, такую трудную работу ведешь, замучаешься…»

Лизавета проявляла у нас 30 катушек пленки, печатала контрольки и писала тексты…

Тяжело идет работа… А кто ее будет видеть и читать?

А я «собиратель своего творчества».

17 мая 1938 г.

Рисую футбол, большие темперы. Читаю «Руслан и Людмилу». Может быть, надо сделать иллюстрации для выставки.

Странное время. Все шепчутся, все боятся…

Честного человека это не должно касаться…

1 июня 1938 г.

Были у Ковригина[245], там был художник Черемных, он орденоносец. Но он недоволен множеством бездарных художников. А кажется, кто ему мешает работать, как хочешь. Он не формалист.

Я не выставляюсь, мне не удается писать так, как было бы нужно.

Но если что плохо, то виноват только я и я…

Ковригин – это очень тихий и неплохой парень и способный. У него есть изобразительная культура. Он снимает под Переплетчикова и Нестерова… Ему 40 лет.

4 июня 1938 г.

Сегодня умерла от гангрены Регина Лемберг, сестра Жени Лемберг.

У папы не осталось никого, ему 60 лет.

Как грустно и странно…

7 июня 1938 г.

Состоялась кремация Регины. Я тоже ходил и чувствовал себя плохо… Подошла ко мне ее подруга, и отведя от людей, спросила: «У меня Ваши письма к Регине, что с ними делать?»

– Я ответил: «Уничтожьте».

– «Я это и хотела сделать, но без Вас не решилась»…

Когда я уходил, она грустно смотрела на меня. Она одна знала, кто я был для Регины…

А письма… Ну, куда их теперь… Они были для нее…

14 июля 1938 г.

Жара стоит, + 40 градусов.

С творческими мастерскими ничего не выходит, с Американской Международной выставкой тоже, ничего не идет. Остались одни мечты.

Нет еще аппаратуры для цв. фото.

Африка. Я загорел как негр.

17 августа 1938 г.

Настроение грустное, разочарование в друзьях…

Тысячи мелочей, забот.

Снимал спорт-парад на Красной площади.

Снимал на «Динамо».

Снимал состязания РККА, и всё не блещет.

18 августа 1938 г.

Странное чувство… Могу сделать так много интересного…

Занимаюсь фото и чувствую себя почти совсем не нужным… Никому не нужным…

Что же нужно делать?

Странно жить художнику, у которого нет ни одного поклонника.

Скажете, вот интеллигент, формалист.

Нет, я не интеллигент…

Я почти знаю, что не надо делать, как Герасимов и Бродский. А вот как нужно, не знаю. Не могу как все…

Всякий вопрос рассматривается с политической точки зрения. Это перегиб. Нужно руководство искусством такое, чтоб помогло творить, давало идеи широкого диапазона.

Сегодня грустно. Болит сердце.

Никак не начну печатать.

Читаю письма Флобера. Как они интересны! Как они насыщенны и смелы!

Вот как нужно думать и работать!

Что есть для Всесоюзной