История борьбы Московского государства с Польско-Литовским. 1462–1508 - Геннадий Федорович Карпов

отнесена к 1499 году, но достоинство этой летописи Стрыйковского и при не очень внимательном изучении, открывается скоро; она составлена из нескольких летописей и самым небрежным образом; у него часто встречается, что об одном событии рассказано по два раза и под разными годами. Но здесь дело не об летописцах, а об правительственных памятниках. В Истории России, в 5-м томе, в примечании 109, указано на разногласие таких памятников, «долженствующих иметь авторитет неоспоримый;» мне желательно было отыскать причину такого разногласия. В Голицынской выписке из Статейных списков (находится в Архиве министерства иностранных дел, под названием № 2 польских дел) нет и намека, чтобы в конце ответа на посольство было упоминание о Ведрошской битве. По-видимому, что не сами издатели Метрики в Актах Западной России сделали, по неотчетности, это дело, свидетельствует обозначение листов под изданным посольством: посольство на одном месте, а ответ на другом. Для объяснения этого дела мне случилось самому встретить, и тоже прежде нашел проф. И. Д. Беляев, который, на вопрос проф. С. М. Соловьева, отвечал во «Временнике Императорского общества истории древностей российских при Московском университете» (1853 г., кн. 1), о годе Ведрошской битвы, именно, что под № 179 Актов Западной России, в 1-м томе, существует смесь двух посольств в одно. На первых страницах 192 № Актов Запад. Рос., под которым напечатан Московский статейный список (который, в смутное время, поляки взяли себе, а после третьего раздела Польши он возвратился в Pоссию), находится речь литовского посла в Москве, пана Нарбута, в 1501 году, и она слово в слово схожа с прибавкой № 179, в которой говорится о Ведрошской битве. Но теперь возникает вопрос о том, каким же образом могло случиться, что посольства разных годов в Литовской метрике смешаны в одно? И. Д. Беляев предполагает, что вся эта смесь «ясно показывает (?), что эта часть Литовской метрики списана с Московской посольской книги (во время пребывания Статейных списков в Польше), и списана небрежно, с пропусками, с переменой листов». Во-первых, не может быть, чтобы через 100 слишком лет поляки стали поправлять свои государственные бумаги по московским; а во-вторых, Литовская метрика так составлена, что предположить подобного никак нельзя. Я предполагал (см. мой отчет в Жур. Мин. Нар. Пр. 1865 г., Дек. кн.), что при записке в Метрику множества накопившихся правительственных бумаг писцы перемешали бумаги и записали их дурно. Во всяком случае, дело можно было решить несравненно лучше, если такие сомнительные напечатанные памятники сличить с подлинной рукописью Литовской метрики. Я видел книги Литовской метрики и в них нашел следующее. Во-первых, большей частью, где издатели Актов Западной России ссылались, что такой-то памятник напечатан из 6-й книги записей, то должно искать этот памятник в 5-й книге, и обратно. Во-вторых, пункты посольств, находящихся в Метрике (это также относится и к посольству, что под № 179), издатели Актов Западной России в одном месте соединяли, а в другом расставляли, по собственному благому усмотрению. Издатели исправляли слог актов и вставляли целые слова, например, почти в начале каждого пункта вставлено слово «всказал», а его в подлиннике не имеется; впрочем, для иных, может быть, это неважно. Издатели, в примечании к № 179, на стр. 206, написали: «В заглавии отмечено: Посольство до великого князя Ивана Васильевича паном Станиславом Петровичом, наместником Смоленским, а писарем Федком Григорьевичем. Выше: месяца февраля 28 дня, индикта 3». Это примечание не совсем верно. (Такое же почти заглавие дано этому посольству и в сборнике Муханова; там это посольство напечатано под № 70 и 71, но несравненно лучше, чем в Актах Западной России). Неверность заглавия заключается в следующем, что будто выше поставлено месяца февраля 28 дня, индикта 3. Мои глаза насилу могли усмотреть, что действительно весьма выше, в конце посольства к татарскому Мурзе Тивикилею, поставлено только «индикта 3», о месяце же феврале ничего не сказано. Но между этим обозначением времени и настоящим заглавием посольства находится на листе пустое место строчек на 6. При этом нужно заметить, что в Метрике год, месяц и число обыкновенно обозначаются (хотя и очень редко, так как большей частью бумаги в Метрике без обозначения времени их происхождения) в конце посольства. Итак, это посольство по Метрике без числа, и его можно узнать только по нашим польским делам, именно верющая грамота литовских послов от 5 марта, а приехали в Москву послы 23 апреля. Как же случилась прибавка посольства Нарбута к речам Станислава Кишки? Как я прежде предполагал, что, должно быть, писцы, записывавшие в Метрику посольства, произвели эту смесь, то, проверивши по подлинной Метрике, в этом еще больше убедился. Именно: эта часть Метрики составлена так, что в 5-й книге записей находятся большей частью государственные бумаги (например, посольство в разные государства), причем в некоторых частях книги держались, при записке бумаг, леточислительного порядка, а в других частях встречается полная смесь всяких бумаг различных времен. В той части, где находится посольство, что напечатано в Актах Западной России под № 179, держались леточислительного порядка, но при этом, где, по времени, следовало бы написать посольство Нарбута 1501 года, там написан ответ на посольство Станислава Кишки, а где должен был быть, по месту, этот ответ, там посольство Нарбута; но все-таки самое посольство Нарбута с посольством Станислава Кишки в Метрике не смешано так, как смешали его издатели Актов. В Метрике иногда, при записке посольств в одно государство, отделяли их не таким большим пустым местом, как между посольствами в разные государства, но все-таки разставка между посольством Кишки и Нарбута существует. Но, кроме этой разставки, всякий может видеть, по изданному в Актах, что посольство Нарбута начинается обширным титулом великого князя Александра, таким титулом, который обыкновенно употребляется в начале посольских речей, и не повторяется при каждом пункте одной и той же речи посла. Впрочем, это всего лучше можно видеть из напечатанного не в Актах Западной России, а в сборнике Муханова, на странице 101, где, не мудрствуя, напечатано так, как в первый раз представляется написанное в Метрике.

Теперь нужно сказать о том, что в речах Станислава Кишки из Литовской метрики находятся в конце два пункта, которых нет в Статейном списке, а в Статейном списке в ответе на это посольство, есть пункты, которых нет в ответе в Метрике. Эти пункты речей Станислава Кишки хотя и не записаны в Статейном списке, однако были говорены в Москве, потому что лишние пункты Статейного списка есть ответ на эти пункты Метрики.

Как же случилась