Давайте помолимся! (сборник) - Аяз Мирсаидович Гилязов

взгляд, это Ростислав Иванович Илечко. Кем он был? Откуда, какими тайными дорогами пришёл в эти невесёлые степные края? Этого я не смог выведать, не узнал. Хочешь тебе – гордый вид, хочешь – пристально смотрящие из-за стёкол, в каждом взгляде излучающие спокойствие, умиротворённость, величие красивые, сурьмяно-чёрные глаза. Широкий, словно борцовский майдан Сабантуя, породистый лоб. Грациозная, царственная, как у льва, походка. Без нужды никто не сможет поторопить, нарушить ритм его шагов. Он идёт себе неспешно, а в твоей душе смятение: этот человек нашёл свою дорогу, он никогда, даже если его настигнут и накроют все ураганы мира, если с неба на голову посыплются камни и разверзнется земля, не свернёт с выбранного пути. Немного выпирающий вперёд, мощный подбородок, не желающие отлипать одна от другой поджатые губы демонстрировали весьма суровый, строгий нрав! Красивее всего был, конечно, лоб. Не стану говорить, как у Сократа130, одухотворённым лбом Бог наделил не только древнегреческого мудреца, слегка выпуклый, высокий, он был наполнен всеми сокровищами, имевшимися в природе. Удивительно, знаю только, что славянских кровей, но сказать достоверно, кто он по национальности, какое имел гражданство, не могу. Понятно, какие злые ветра занесли его в тюремную камеру: Илечко – основательно подготовленный, сильный враг коммунистических идей, умевший низвергать их всевозможными постулатами, тысячей контраргументов, наблюдений и выводов. Хуродзе – тоже враг, но по-своему, его отрезвление наступило после наблюдений за судьбами своего края, своего народа, все его примеры-доказательства по большей части происходили в местных условиях. Горизонты Козлова-Куманского гораздо шире – он в своих рассказах оперирует Москвой, Ленинградом, областями, тесно связанными с крупными столичными городами!.. Бандеровцы, литовцы, латыши по большей части склонны к подпольной деятельности. У репатриантов кругозор тоже несколько ограничен, они и с той стороной не смогли сплотиться, стать своими, и всех «секретов» страны Советов не раскусили, иначе разве вернулись бы они в этот ад?! То ли специально не доводили до них бесчисленные примеры о жизни в родной стране?!

А Илечко совершенно другой, его отливали в особой, специально для него изготовленной форме-изложнице. Он окончил Будапештский университет, обучаясь на венгерском языке, в Праге защитил докторскую на чешском. Он изъездил Европу вдоль и поперёк, совершенствовался, в каждом направлении делал открытия, постоянно учился. Работники научных библиотек Берлина и Лондона встречали его, благодарно склонив головы, низко кланяясь. Потому что читаемые Илечко книги, интересующие его направления науки вызывали, вне всяких сомнений, невольное уважение. Он свободно говорит, читает, пишет на более чем двадцати языках. Не знающие ни слова по-русски арестанты-венгры тянутся к нему, немецкие офицеры, разругавшись по какому-либо поводу между собой, быстренько собираются возле него, его ищут румыны, поляки тоже нуждаются в его помощи… На зоне есть такие тыквоголовые, с ног до головы покрытые затхлой пылью большевизма, которые, за незнанием других учений, до сих пор продолжают опираться на коммунистические догмы, прикрываясь Лениным, пытаются выглядеть умнее, чем они есть на самом деле. И даже эти по спорным вопросам идут к Илечко. Если под рукой нет нужной книги, он извлекает из памяти необходимые аргументы и примиряет спорщиков.

С воли приходят письма. В них охапками примеры горести, несчастья, нужды. Одного выгнали из квартиры. Совет нужен, совет! «К кому ни обращусь, даже не разговаривают со мной, боятся!» – пишут Ивану Лапаеву. Илечко, обнажая все слабые места, объясняет Лапаеву суть дела. Он – юрист. У одного узбека тяжело заболела старшая дочь. «В больницу не берут, не лечат», – плачет в письме его жена. Илечко – врач, он подробно описывает, как использовать имеющиеся под рукой народные средства. Живут два брата. Третий брат здесь, на зоне. Между братьями разгорелся спор из-за жилплощади, старший упёк младшего в тюрьму. Что делать? Илечко – адвокат, опираясь на все статьи кодекса, он помогает составить заявление. Его любят и металлурги, и повара признают за своего, он – ветеринар, гинеколог, лётчик, моряк. Его познания в географии, умение извлечь и придать свежесть хранившимся в самых дальних закоулках истории фактам неизменно приводят нас в изумление.

Как я уже сказал, не все арестанты, живущие в зоне, окончили высшие школы, совершенствовались в университетах. Наше поколение по многим-многим направлениям осталось наполовину невежественным. И предыдущие поколения – затюканные советской действительностью беззубые невежды. Как уже упоминалось ранее, человек, оказавшись вне привычной среды, вынужденный жить в новых, непривычных условиях, пытается разобраться в себе. Самый подходящий ключ к такой загадке – вера. Даже те, кто прежде не испытывал особой нужды в божьей помощи, неожиданно меняются, не зная, куда обратить свои мысли, мечутся в разные стороны. Если человек хочет по-настоящему понять себя, помочь ему может только вера!.. Потому что все мы, после Иисуса, пророка Магомеда, все как один жили на волне религиозных воззваний. Вот я, выросший, можно сказать, в нерелигиозной семье, очень редко слышавший в кряшенской деревне чтение сур Корана, сейчас, если заслышу, что где-то начинают напевно читать Коран, всё тело покрывается пупырышками. И хотя глубинный смысл слов до меня не доходит, но завораживающая мелодия аятов Корана, взывающая к спокойствию, терпению, согласию, сразу же, с самых первых звуков будоражит меня, я замолкаю, внутренне сконцентрировавшись, обращаюсь к Аллаху. Илечко попытался объяснить мне природу и этого явления. «В арабском языке очень мощная риторика, она напрямую воздействует на психику человека, арабский язык изобилует звуками самых высоких голосовых регистров, которые не могут оставить равнодушным ни одного человека». Позже подтверждение этих слов я нашёл во многих книгах. Знаменитый арабский историк Ф. Хитти пишет: «Есть ли второй такой язык, который по степени воздействия на душевное состояние говорящих мог бы сравниться с арабским? Если сегодня в мечетях Каира, Багдада, Дамаска зазвучат суры Корана, то людей, лишь приблизительно понимающих поэзию, охватывают самые высокие чувства, ритм языка, рифмы, музыка речи целиком овладевают людскими душами». Верные слова!

Музыку языка, звучание сур Корана приравнивают к гипнозу. Аяты Корана могут или завести человека, или успокоить. Но равнодушным не останется никто.

«Принять Коран без подготовки, без некоторого уровня знаний непросто, когда пророк Магомед принёс людям Коран, у арабов не было религии, они были идолопоклонниками. Первым проповедям пророка они внимали враждебно. Магомед всю свою жизнь спорил с ними, старался внушить, что Аллах есть и он един. Мы сейчас не можем даже приблизительно объяснить всё величие слов Магомеда. Потому что мы не до конца знаем доводы и размышления тех, кто враждебно относился к пророку, кто ему противостоял. В Коране, в Торе спрятана тайна будущего человечества. И человечество будет жить в постоянном