"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

— Мейсон, дождь все еще идет?

Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы оторвать взгляд от тела Вирджинии и посмотреть на осыпанное мелкими дождевыми каплями стекло витрины.

— К сожалению, еще идет, — ответил он.

— Может быть, это и к лучшему… — растягивая слова, сказала она. — Ты сможешь отвезти меня домой?

Мейсон стал с такой торопливостью кивать головой, как будто старался этим загладить свою вину.

— Конечно, — не задумываясь, ответил он. — Я отвезу тебя, куда ты захочешь.

Она снова повернула голову в его сторону и лукаво улыбнулась.

— Ты совершенно зря так переживаешь, — проницательно сказала Вирджиния. — Все ведь нормально, правда?..

Мейсон почувствовал себя окончательно обезоруженным и, стараясь не смотреть в ее сторону, ответил:

— Хорошо, я не буду тебе мешать, я лучше подожду в машине.

Подойдя к столу аптекаря, он бережно положил кошку на раскрытую конторскую книгу, а затем, не оборачиваясь, вышел на улицу.

ГЛАВА 14

Мейсон не может совладать с искушением. Интересно, сколько еще сюрпризов приготовила Вирджиния Кристенсен для своего адвоката… Почему она любит Нью–Йорк? Плавучий дом у берега реки. Мейсону не хватает смелости.

В ожидании появления Вирджинии, Мейсон сидел в машине, кусая пальцы.

Он пытался уговорить себя, что глупо так относиться к обыкновенной клиентке. Глупо желать ее, а еще глупее то, что она об этом догадалась.

Мейсон давно не оказывался в такой дурацкой ситуации. Уже несколько дней подряд его не покидало ощущение, что он делает что‑то не то, что нужно поскорее бросить все и уехать отсюда, куда глаза глядят.

Сегодня днем у Мейсона появилось даже словесное определение этого чувства — это было чувство беды, ощущение надвигающегося несчастья.

Раньше Мейсону не доводилось испытывать что‑либо подобное. Даже если через полчаса его ожидала какая‑нибудь гримаса судьбы, он не догадывался об этом и не ожидал подвоха. Он просто жил, как жил, и все происходило, потому что происходило.

На сей же раз, в душе Мейсона боролись противоречивые чувства. Его одновременно тянуло к этой женщине и отталкивало от нее. Он боялся ее и восхищался ею. Он надеялся на близость с ней, и не осмеливался даже взглянуть на ее обнаженное тело. Она манила, притягивала его… Но Мейсон ощущал вокруг нее какое‑то странное энергетическое поле, словно защитный экран. Он не мог к ней приблизиться настолько, насколько она позволяла ему сделать это.

Внешне, казалось, что Вирджиния совершенно проста и доступна. Мейсон был уверен, что хорошо изучил подобный тип женщин. Однако, на самом деле все оказалось совершенно не так.

А еще его не покидало странное ощущение беспомощности и подчиненности. Это было похоже на то, как если бы опытный кукловод дергал его — марионетку Мейсона — за веревочки, заставляя в каждый конкретный момент делать нужное телодвижение.

Это было особенно мерзкое чувство, и Мейсон старался уклониться от размышлений на эту тему. Ему было просто страшно.

Но, с другой стороны, он ничего не мог с собой поделать. Наверное, так чувствовали себя крысы, которые шли под музыку гаммельнского крысолова в пучину вод — они просто шли, закрыв глаза и вытянув вперед лапки, не зная, что их ожидает впереди. Похоже, что то же самое сейчас происходило с Мейсоном. Но он еще не отдавал себе в этом отчета…

Услышав на улице, за окном машины торопливые шаги, он поднял голову и увидел, как Вирджиния, запахивая полы плаща и укрываясь от тонких струй моросящего дождя, вышла из аптеки и направилась к автомобилю.

Мейсон быстро наклонился и, потянув за ручку, распахнул дверцу перед Вирджинией.

Она с облегчением опустилась на мягкое сиденье и, смахивая с лица капельки дождя, с улыбкой сказала:

— Похоже, на нас скоро выльется весь Атлантический океан. Я бы, честно говоря, даже не осмелилась предположить, что сейчас лето. Все это больше напоминает глубокую осень, когда небо превращается в решето.

После ее слов Мейсон непроизвольно поежился.

— Да, я тоже привык к другому лету, — сказал он уныло. — Мне больше нравятся пальмы и теплый золотой песок пляжей Южной Калифорнии.

Вирджиния взглянула на пего с любопытством.

— А ты не говорил мне, что ты из Южной Калифорнии…

Мейсон усмехнулся.

— Ты мне тоже многого не говоришь.

Она непринужденно рассмеялась.

— Однако то, что я тебе говорю, оказывается чистой правдой. Ты только что имел возможность в этом убедиться. Правда?

Она так игриво заглянула ему в глаза, что Мейсон не выдержал и тоже рассмеялся.

— Интересно, сколько сюрпризов ты еще приготовила для меня?

Она неожиданно положила свою мокрую руку на его ладонь и Мейсон почувствовал, как его сердце начинает дрожать, словно у пугливого зайца.

— Не бойся, Мейсон, ни один из моих сюрпризов не доставит тебе неприятных минут. Я обещаю тебе только хорошее.

Он никак не откомментировала эти слова Вирджинии, по–прежнему не осмеливаясь посмотреть ей в глаза.

С напускным равнодушием Мейсон разглядывал через мокрое лобовое стекло залитую водой мостовую и редких прохожих, торопившихся укрыться где‑нибудь от застигнувшего их дождя.

— Куда мы поедем? — наконец, спросил он.

В его голосе было нетрудно разобрать волнение.

Вирджиния как‑то странно улыбнулась и пожала плечами.

— Не знаю, наверное, домой. Впрочем, тебе решать.

Мейсон осторожно высвободил свою руку и, повернув ключ в замке зажигания, завел машину. Дав мотору немного прогреться, он сказал:

— Тогда — домой.

Она сделала вид, как будто ожидала именно такого ответа.

— Домой так домой. Но я должна тебя предупредить — у меня не совсем обычный дом.

Мейсон несколько натянуто улыбнулся.

— Ну, это не удивительно. Я уже успел привыкнуть к тому, что ты сама не совсем обычная женщина. Было бы странно, если бы ты жила в каком‑нибудь бетонном курятнике посреди Манхэттэна…

Она добродушно улыбнулась.

— Между прочим, раньше я жила именно в таком, как ты выражаешься, «бетонном курятнике». У меня была галерея на Сорок седьмой стрит в Нью–Йорке прежде, чем я переехала сюда. Это был первый этаж небоскреба, а квартира у меня была на десять этажей выше. Кстати, оттуда открывался вполне приличный вид на Манхэттэн. Я люблю это место. А ты?

Мейсон надолго задумался.

— Не знаю, — наконец, пожал он плечами. — Честно говоря, меня всегда удивляли эти жители бетонных джунглей, у них какой‑то особенный менталитет. Я провел в Нью–Йорке довольно много времени, но не могу похвастаться тем, что раскусил характер жителей этого города.

Вирджиния