Русская революция. Книга 3. Россия под большевиками. 1918—1924 - Ричард Эдгар Пайпс

их благополучие и жизнь зависят от каких-то невразумительных, скрытых от глаз обстоятельств. Когда урожай в России отражается на жизни фермеров в Соединенных Штатах или открытие золотых приисков в Калифорнии влияет на цены в Европе, когда политическое движение, вроде интернационального социализма, может ставить своей целью свержение всех в мире режимов, возникает чувство неуверенности в сегодняшнем дне и тревоги за будущее, которым распоряжаются происходящие где-то далеко в мире события, совершенно естественно возникает мысль о мировом заговоре. А кто лучше евреев подходил на эту роль, кто не только принадлежал самой заметной, рассеянной по всему свету диаспоре, но и занимал выдающиеся позиции в международных финансовых кругах и средствах информации?

Представление о еврействе как о некой наднациональной, подчиняющейся строгой дисциплине общине, управляемой тайным штабом начальников, впервые возникло после Французской революции. Ибо, хотя евреи и не сыграли в ней никакой роли, идеологи контрреволюции видели именно в них виновников всех бед, отчасти потому, что революция принесла евреям гражданское равноправие, а отчасти потому, что их связывали с масонским движением, которое французские роялисты проклинали за 1789 год. В 70-е годы прошлого века немецкие экстремисты утверждали, что всеми в мире евреями, какова бы ни была их гражданская принадлежность, управляет тайная международная организация: под этим обычно подразумевался Всемирный еврейский союз (Alliance Israelite Universelle), располагавшийся в Париже и занимавшийся в действительности филантропической деятельностью. Такие идеи стали популярны во Франции в 90-е годы в связи с делом Дрейфуса. До русской революции антисемитизм широко распространился в Европе, в основном как реакция общества, привыкшего относится к евреям как к изгоям, на появление их в качестве его равноправных членов, и при этом, несмотря на дарованные права, упрямо не желающих ассимилироваться. Евреев обвиняли в клановости и скрытности, в ростовщичестве, ловкости и преуспеянии в делах, в вызывавших неприязнь специфических манерах. Но их не боялись. Страх перед евреями пришел с русской революцией и оказался одним из самых пагубных ее наследий.

Наибольшую ответственность за этот ход событий несут так называемые «Протоколы сионских мудрецов», фальшивка, которая, по выражению их исследователя Нормана Кона, дала Гитлеру «ордер» на геноцид{872}. Автор этой фальшивки не установлен, но она была составлена явно в конце 90-х годов XIX века во Франции на основе антисемитских трактатов, появившихся во время дела Дрейфуса, под влиянием первого международного Сионистского конгресса, состоявшегося Базеле в 1897 году. Похоже, приложило руку и парижское отделение царской «охранки». Документы, представленные в книге, были якобы получены через одного из участников тайных собраний лидеров международного еврейства, неизвестно где и когда состоявшихся, и представляют собой секретные резолюции, в которых формулировалась стратегия подчинения христианских народов и установления еврейского господства над миром. Для достижения этих целей предполагалось всеми возможными средствами сеять раздор среди христиан: где разжигая рабочие волнения, где способствуя гонке вооружений и войне, и повсюду морально разлагая. А когда цель будет достигнута, возникнет еврейское государство — деспотия, держащаяся на лукавой политике: при отсутствии свободы покорность общества покупается социальными благами, включая всеобщую занятость.

Так называемые «Протоколы» были впервые опубликованы в 1902 году в санкт-петербургской газете. Три года спустя, в период революции 1905 года, они появились в виде книги, выпущенной Сергеем Нилусом, под названием «Великое в малом и антихрист». Последовали и другие русские издания, но переводов на другие языки пока еще не было. Даже в России «Протоколы» не вызвали большого интереса, и Нилус, самый настойчивый их пропагандист, жаловался, что никто не воспринимает книгу всерьез{873}.

Русская революция открыла «Протоколам» блестящий путь. Послевоенная Европа, пребывавшая в отчаянии и растерянности, судорожно искала виновника и ответчика за все беды. Для левых это были «капиталисты», и в особенности фабриканты оружия: идея, что капитализм неизбежно ведет к войне, позволила коммунистам завоевать многих сторонников. Такова была одна версия идеи мирового заговора.

Другая идея, получившая распространение в консервативных кругах, в качестве виновников называла евреев. Кайзер Вильгельм II, более всех повинный в развязывании войны, еще в разгар боев возлагал на них ответственность за это{874}. Генерал Эрих Людендорф объявил, что евреи не только помогали Англии и Франции поставить Германию на колени, но и, «вероятно, управляли ими»:

«Руководство еврейского народа… видело в грядущей войне средство достижения своих политических и экономических целей, завоевания для евреев в Палестине территории для создания государства и признания их как нации, и для достижения надгосударственного и надкапиталистического господства в Европе и Америке. На пути к достижению этих целей евреи в Германии стремятся занять такие же позиции, как в странах, которые уже подчинились им [Англия и Франция]. И поэтому евреям было необходимо поражение Германии»{875}.

Такое «объяснение» поражения в войне явно вторит «Протоколам» и, вне всякого сомнения, ими вдохновлено.

Зверства большевиков и открытые призывы к мировой революции со стороны режима, в котором евреи играли заметную роль, пришлись как раз на то время, когда общественное мнение Запада искало козла отпущения. После войны стало обычным, в особенности среди среднего класса и людей свободных профессий, идентифицировать коммунизм с еврейским заговором и воспринимать его как реализацию планов, представленных в «Протоколах». И если здравый смысл должен был восстать против абсурдности предположения, будто евреи ответственны одновременно и за мировой капитализм, и за его злейшего врага — коммунизм, то выручала достаточно гибкая диалектика «Протоколов», легко переваривавшая такие противоречия. Поскольку конечная цель евреев — свергнуть христианский мир, они могут действовать, в зависимости от обстоятельств, то как капиталисты, то как коммунисты. Это лишь вопрос тактики. Ведь евреи не гнушаются прибегать даже к антисемитизму и погромам[153].

Приход большевиков к власти и развязанный ими террор придали «Протоколам» статус пророчества. Едва лишь всем стало известно, что среди выдающихся большевиков есть евреи, скрывающиеся за русскими псевдонимами, сразу стало понятно: Октябрьская революция и коммунистический режим были мощным прорывом евреев к обретению мирового господства. Спартаковский путч, коммунистические «республики» в Венгрии и Баварии, в организации которых участвовали евреи, рассматривались как свидетельства распространения их власти за пределы российского плацдарма. И дабы предотвратить исполнение пророчества «Протоколов», христиане (то бишь «арийцы») должны были осознать опасность и объединиться в борьбе с общим врагом.

«Протоколы» обрели особую популярность в период террора 1918–1919 гг., и среди их читателей был и Николай II[154]. Круг читателей расширился после убийства императорской семьи, ответственность за которое широкое мнение возлагало на евреев. Многие из тех тысяч белых офицеров, что искали зимой 1919–1920 года убежище в Западной Европе, возили с собой этот