Советский Кеннеди. Загадка по имени Дмитрий Шепилов - Дмитрий Е. Косырев

Ставка на серость, на тех, кто органически не выносил людей ярких, «талантом одаренных»… Это важно, потому что мы и сегодня переживаем цепочку последствий того типично хрущевского выбора. Каких последствий? Повторим, чуть перефразировав, опыт 60-х: они, будучи идеологической командой, превратили в полное посмешище коммунистические принципы и мораль, среди которых были и неплохие (взятые у христианства) идеи – и одновременно сделали все, чтобы оттолкнуть от государства и даже общества людей, у которых в 60-е вырабатывалась альтернативная (и не худшая) мораль; ну, а брежневский консерватизм закрепил этот результат…

Пятое: а это очень забавно, что при Брежневе сохранилась большая часть хрущевских кадров (задерганных его административными экспериментами), но именно вот эту команду даже брежневцы быстро и жестко убрали.

Шестое: так же забавно увидеть в процитированном выше разделе мемуаров Шепилова упоминание о том, что с фронтовиками были проблемы уже сразу после 1945 года. Мы помним, как не любил фронтовиков Хрущев, помним, почему – но тут-то мы видим, что сопротивление им определенного типа людей началось до Хрущева и сохранилось после него: мы ведь говорили, что при Брежневе роль ветеранов неизмеримо выросла во всем обществе, кроме… самой верхушки.

Читатель может подумать, что я договорился до того, что жалею об идейной и прочей гибели коммунизма в хрущевскую эпоху. Нет, это не совсем так. Коммунизм сгинул по заслугам, но что пришло ему на смену? Точнее – кто?

Так вот, я веду разговор об определенном типе людей, которые неизбежно заполнили вакуум – и далеко не только идейный. И о том, что Шепилов олицетворял собой, вольно и даже невольно, полную противоположность этим людям в жизни и политике. Он-то сам определял эту противоположность словом «коммунист», но подождите – очень скоро мы найдем для нее совсем другие и более применимые к сегодняшней жизни слова.

А пока что вернемся к разговору о «деревенских собаках». Ну, ведь правда – и поведение стаи собравшихся на пленуме 1957 года, и вот эта травля Шепилова год за годом после такового, и то, что он видел четкие и знакомые симптомы «собачьего» поведения даже в таких смешных эпизодах, как случился со мной в Сингапуре… Это ведь собаки?

Давайте, чтобы отдохнуть от чересчур тяжелых предыдущих абзацев, немного повеселимся.

Есть такая наука – этология, изучает поведение человека (особенно в стаде), но сравнивает его чаще с обезьянами.

Книг об этом много. Из наших авторов могу порекомендовать вот этих – Ю.А.Лабас и И.В.Седлецкий, с их книгой «Этот безумный, безумный мир глазами зоопсихологов. Учебное пособие для власть имущих, нынешних и грядущих». Книга написана в 1992 году. Давайте процитируем несколько разрозненных абзацев.

«Отечественный исследователь А.М.Чирков с соавторами считает, что самая простая ситуация: один вожак и раболепные подданные (так называемое деспотическое доминирование) довольно редка. Чаще отношения более запутанны: стаю тиранят лидер-вожак и несколько приближенных к нему обезьян. Внутри элитной группы идет своя, внутренняя борьба за первое, второе и так далее места…»

«В чем преимущество стаи перед семейной группой? Конечно же, в том, что в ней много самцов, способных к коллективным боевым действиям. У большинства других млекопитающих, например, львов, орангутангов и лошадей, самец-вожак возглавляет семейную группу и прогоняет из нее прочих самцов, включая собственных сыновей, во избежание постоянных конфликтов. Все это крупные и хорошо вооруженные или очень быстро бегающие животные. Другое дело наши предки или также макаки и собакоголовые обезьяны, ведущие наземный образ жизни: павианы, гамадрилы, бабуины, анубисы. Для всех этих видов возникла необходимость удерживать множество самцов в одной стае.

Нечто подобное наблюдается и у некоторых стайных хищников из семейства собачьих: волков и гиеновых собак, например, которые, между прочим, отличаются от обезьян куда более альтруистическими нравами. Так, раненых своих собратий эти собаки охраняют и кормят, принося пищу издалека».

Похоже, мы с Цюй Юанем зря обидели собак. Но движемся дальше…

«Ни у кого из стадных обезьян нет и отдаленного намека на подобное поведение. Их самцы, по словам В.Р.Дольника, четко взаимодействуют между собой, отбиваясь от хищника или отстаивая территорию от конкурирующего стада своего же вида. Сражаются вместе, но умирают врозь. Часто можно видеть, как за стадом ковыляет раненый самец, постепенно выбиваясь из сил, с каждым днем отставая все сильнее. Его как бы не замечают. Смерть собрата по стае не производит на обезьян никакого впечатления. Никто не поделится с ним пищей. Выживет ли он, погибнет ли – только его личная забота…»

«…у горилл, гигантов, живущих под покровом тропического леса, по мнению В.Р.Дольника, своего рода патриархальная автократия. Группой, включающей, между прочим, и молодых самцов, заправляет какой-нибудь патриарх с седой спиной. Он то и дело напоминает прочим, кто здесь главный, требуя, чтобы ему уступали найденные лакомства и комфортабельные места для сидения: патриархи любят часами восседать в полудреме, слегка покачиваясь. Самки подставляются по первому же намеку патриарха. Драки между членами группы редки. Если кто-то проявляет непослушание, доминант только демонстрирует позу угрозы или, в крайности, пару раз шлепает шалуна рукой по спине. Все это, пожалуй, напоминает нравы патриархальной человеческой семьи или маленькой конторы, где один всеми уважаемый босс и несколько секретарш, клерков. У горилл практически нет естественных врагов, кроме человека: слишком уж велики, сильны и клыкасты. К тому же они чистые вегетарианцы.

У павианов в их больших, до сотни особей, стаях чаще всего – коллективное руководство. Доминируют несколько старых и весьма злобных самцов, гигантов по сравнению с молодыми самцами и самками. Эти вожаки, часто кто-то один из них самый главный, когда стадо разбредается в поисках пищи, стараются взобраться на какой-нибудь холмик, чтобы следить за всеми прочими. Любую самку они считают своей собственностью и отгоняют от нее других самцов. Между собой доминанты не дружат, но и не конфликтуют, так как, во-первых, убедились в равенстве своих сил еще до превращения в вожаков, а, во-вторых, нуждаются друг в друге как в союзниках на случай бунта субдоминантов, более молодых, но уже зрелых и сильных индивидов. Те подчас тоже объединяются в группы и пытаются коллективно напасть на доминантов, причем до драки чаще всего дело не доходит: “революционеров” при одном виде изготовившихся к бою доминантов одолевает страх.

Между тем, доминанты то и дело жестами подзывают к себе одного из молодых самцов специально, чтобы принудить его принять одну из