Адмирал Колчак. Драма Верховного правителя - Владимир Геннадьевич Хандорин

и командование чехословацкого корпуса в конце концов избрали последнее. Благодаря тому, что они, спасая свои жизни и захватив практически все подвижные составы железной дороги, направили их первыми на восток, не пропуская никого, пока не пройдут чешские эшелоны, на магистрали создалась пробка. На произвол судьбы оказались брошенными не только русские воинские части и 5-я польская дивизия, но и многочисленные беженцы, больные и раненые.

Когда поезд Верховного правителя дошел до Новониколаевска (ныне Новосибирск), уперся в эшелоны чехов и Колчак потребовал пропустить его вперед на Иркутск, то получил отказ. И ничего не смог поделать, так как уже не имел под рукой вооруженной силы – разрозненные русские части отступали вдоль магистрали по снегу. Верховный правитель фактически превратился в заложника чехов, будучи оторванным и от правительства, и от армии.

Армия продолжала стремительно таять, и уже не столько от красноармейских частей, сколько от повстанцев и партизан. Восстания вспыхивали одно за другим, и в них вовлекались распропагандированные большевиками и эсерами деморализованные солдаты погибающей армии. После удара под Красноярском (где изменил Колчаку и перешел на сторону красных начальник местного гарнизона генерал-майор Б.М. Зиневич) армия фактически распалась. Ее немногочисленные остатки (до 30 тыс. чел.), не имея возможности отступать по железной дороге, занятой чехами, двигались к Иркутску в 30-градусные сибирские морозы по бездорожью, теряя людей от обморожений, тифа и недоедания. Лишь неукротимая воля 36-летнего генерал-лейтенанта Владимира Оскаровича Каппеля, назначенного командующим остатками фронта, сумела еще сплотить и удержать от гибели сохранившиеся остатки войска, в котором остались лучшие из лучших. Крутыми мерами Каппель и его соратники поднимали дисциплину. За неисполнение боевого приказа командующий 2-й армией генерал С.Н. Войцеховский лично застрелил командира корпуса генерала П.П. Гривина. По дороге теряли людей обмороженными, умершими от тифа. В историю эта драматическая одиссея сохранивших еще боеспособность остатков колчаковской армии под командованием Каппеля вошла под названием Великого Сибирского ледяного похода.

На станции Нижнеудинск за Красноярском поезда Верховного правителя (его собственный и с золотом) 25 декабря вновь были задержаны чехами. Сюда же прибыл навстречу из Иркутска с требованием «реформ» новый премьер В.Н. Пепеляев. Под предлогом охраны от нападения чехи фактически взяли поезда Верховного и его самого под контроль. Колчаку была вручена телеграмма генерала Жанена с предложением оставаться на месте до выяснения обстановки. А обстановка запуталась окончательно…

Незадолго до Нового года вспыхнуло восстание в Иркутске, где и раньше были сильны социалистические настроения. Пытаясь еще что-то спасти, группа министров из Иркутска телеграфировала Колчаку просьбу об отречении. К тому времени адмирал утратил реальную власть. Понимая это, 4 января 1920 года на станции Нижнеудинск в ответ на телеграмму министров он сложил с себя полномочия Верховного правителя, передав их А.И. Деникину (войска которого к тому времени уже тоже отступали по всему фронту) и одновременно предоставив власть на Востоке атаману Г.М. Семёнову[749]. Современные историки, однако, обращают внимание, что в телеграммах Колчака говорится лишь о предрешении им передачи власти Деникину и имеется важная оговорка, что официальный акт будет им подписан после проезда Иркутска в Верхнеудинске[750] (ныне Улан-Удэ): очевидно, адмирал хотел по приезде в мятежный Иркутск сохранять еще все необходимые для подавления мятежа полномочия.

Телеграмма Верховного правителя адмирала А.В. Колчака Совету министров и союзным державам о передаче верховной власти генералу А.И. Деникину

4 января 1920

[АВПРИ. Ф. Миссия в Пекине. Оп. 761. Д. 1586. Л. 44]

Атаман

Григорий Михайлович Семёнов

[Из открытых источников]

Одно время он обдумывал мысль пробиться со своим конвоем, состоявшим из 60 офицеров и 500 солдат, в Монголию. Но после откровенного разговора на эту тему солдаты конвоя, которым адмирал предложил свободу выбора, ночью покинули его. Офицеры же, не отказываясь в принципе следовать за ним, высказали мнение, что безопаснее уходить поодиночке, а адмиралу довериться предложению Жанена перейти под охрану чехов. По описанию очевидца этой драматической сцены, на вопрос Колчака: «Что же, вы бросаете меня?» – старший офицер почтительно ответил: «Никак нет, Ваше Высокопревосходительство, если Вы прикажете, мы пойдем»[751]. Но было ясно, что они не верят в успех. Ему ничего не оставалось, как положиться на судьбу.

Переносить подобные удары было тяжело. По воспоминаниям очевидцев, Колчак поседел за одну ночь. После «отречения» адмиралу было заявлено, что он взят под международную охрану. От имени командующего союзными войсками генерала Жанена Колчаку были обещаны гарантии безопасности. Личная охрана его (остатки конвоя) была заменена чехами. Отсюда ему был предоставлен только один вагон, расцвеченный союзными флагами, в который перешли верная Анна Тимирёва и те немногие приближенные адмирала, кто пожелал остаться с ним. «Золотой эшелон» тоже перекочевал под охрану чехов. Вагоны Колчака и Пепеляева прицепили к эшелону одного из чешских полков.

Предательство союзников и выдача Колчака. Судьба золотого запаса

Когда 15 января поезд Колчака прибыл в Иркутск, город был уже в руках повстанцев (в критические дни накануне его падения атаман Семёнов послал отряд казаков на выручку, но генерал Жанен приказал чехам занять оборону вокзала и пригрозил, что в случае попытки вмешательства семёновских войск прикажет чехам стрелять из артиллерийских орудий). Они согласились пропустить дальше союзных представителей и чехов при условии выдачи адмирала. Несмотря на данные ранее заверения и «гарантии» безопасности и защиты, французский генерал и подчиненные ему чехи предали адмирала. Жанен предложил взять Колчака под охрану стоявшему неподалеку японскому батальону, но японцы уклонились, ссылаясь на отсутствие инструкций на этот счет. Таким образом, никто из них не хотел брать на себя ответственность.

В тот же день Колчаку и Пепеляеву объявили, что они будут переданы повстанческому «Политцентру», объявившему себя властью в городе. В 9 часов вечера их выдали и препроводили в губернскую тюрьму. За адмиралом добровольно последовала его верная подруга Анна Тимирёва.

Воззвание иркутского Политцентра о свержении правительства А.В. Колчака

5 января 1920

[ГА РФ. Ф. Р-341. Оп. 1. Д. 10. Л. 3]

Акт передачи А.В. Колчака представителями чешского командования иркутскому Политцентру

15 января 1920

[ГА РФ. Ф. Р-341. Оп. 1. Д. 78. Л. 29]

По всей видимости, чехи успели прихватить с собой часть русского золотого запаса. Впоследствии они основали в Праге банк для чешских легионеров; на сегодняшний день Легиобанк – один из крупнейших банков Чехии.

Тут следует пояснить. Согласно справке Наркоминдела СССР от 11 декабря 1924 года, из примерно 650 млн рублей золотом, захваченных в Казани войсками Комуча в августе 1918 года, у Колчака под конец оставалось свыше 400 млн, остальные ушли на оплату военных поставок союзников. При эвакуации Омска золото было погружено в специальный поезд из 40 вагонов, следовавший за поездом Верховного правителя из 7 вагонов. При передаче золота чехами советским