Раннее христианство. Том I - Адольф Гарнак

(отдельно для каждой общины), из которой совершались вспомоществования бедным и нуждающимся; 3) администрация общины, на которой лежало частью дисциплинарное наблюдение за нравами, частью заботы о благосостоянии и культе; 4) строгие установления относительно брака и семейной жизни, далеко выходившие за пределы постановлений государства; 5) начало собственной системы суда — христианам запрещалось прибегать к суду языческому по возникавшим в их среде гражданским делам; наряду с этим находится в силе система наказаний, от увещания и предостережения до отлучения, являвшегося церковного смертью приговоренного; 6) начала междуцерковных установлений, связывавших различные, на широком пространстве рассеянные, общины друг с другом при помощи соборов и посланий, обязывавших к гостеприимству и доставлению работы по отношению к странствующим членам общины и долженствовавших обеспечить общность развития во всех существенных вопросах. Профессиональные миссионеры также поддерживали связь между отдельными общинами.

Единого центра, подобного тому, каким для иудейства был Иерусалим до разрушения храма, христианство вначале не имело; но у него было несколько центров, среди которых мировая столица скоро стала важнейшим.

Привлечение внимания римской власти. Римская власть рано должна была обратить внимание на это движение. Пора, когда церковь представлялась ей местным явлением в среде иудейства, продолжалась недолго. Как только она отбросила это заблуждение, в ней принципиально уже создалось убеждение в противогосударственном характере христианской общины: члены ее представлялись ей атеистами, отказывались поклоняться изображениям императора, составляли, с точки зрения закона, тайное сообщество. Но это принципиальное убеждение не привело непосредственно к тому, чтобы государство стало разыскивать христиан для их искоренения. Из этого можно заключить, что оно еще не придавало большого значения опасности, могущей на деле угрожать государству со стороны христиан. Отдельные случаи кровавой репрессии против последних происходили больше под давлением общественного мнения и черни, сильно враждебных новой религии, и на почве доносов и наветов со стороны иудеев. Но при этом государство нисколько не оставляло под сомнением для христиан, что все они, виновные в оскорблении величества, заслужили смерть, и что на почве закона над ними в любое время может быть произведена беспощадная расправа.

III

ОТНОШЕНИЕ ЦЕРКВИ ВО ВТОРОМ ВЕКЕ (ОКОЛО 130-230) К ГОСУДАРСТВУ И КУЛЬТУРЕ

За второе столетие существования христианских общин (приблизительно с 130 по 230 г.) они проявляют во всех направлениях развитие, идущее против государства и общества. Это движение может быть прослежено в устройстве общин и их быте, в жизни и литературе, в благочестии и культе, наконец, в оценке государства и в возникавших правовых установлениях.

Устройство общин. 1) Устройство общин уже в первом веке претерпело множество изменений, достигая быстрого совершенствования. Первоначально устройство различных общин, на почве религиозного равенства членов, слагалось, вероятно, весьма разнообразно (одни опирались более на синагоги, другие — на строй свободных культовых союзов, третьи — на выдающуюся личность данного выдающегося покровителя или евангелиста и т. д.), но постепенно в разраставшихся общинах одинаковые потребности порождали одинаковую организацию. Наряду с миссионерами и носителями Святого Духа образовался совет старейших, вскоре превратившийся в выборную коллегию пресвитеров; выступили также должностные лица для нужд экономической жизни, благотворительности и культа. Среди этих должностных лиц, уже в раннюю пору, руководящую роль получает один, положение которого упрочивается тем, что он имеет голос и место в коллегии пресвитеров, наблюдающей за порядком и нравами общины. Когда стали становиться все реже лица, по призванию являвшиеся проповедниками, пророками и учителями и миссионерская организация церкви превратилась в строго местную, эта сакральная должность стала также учительскою должностью. Таким образом было достигнуто и определено монархическое положение епископа. Выработалось оно, по всей вероятности, сперва в Сирии и Малой Азии, но около 150 г., по-видимому, успело водвориться во всех церквах. Рядом с епископом стояла коллегия пресвитеров; подчиненными его в делах культа и благотворения являлись диаконы.

Духовенство как стоящий над общиною класс. Как только эта организация была достигнута, она сейчас же развилась в стоявший над общиною класс. Это исходило из самой природы вещей. Правда, служители выбирались общиною, но процесс избрания фактически скоро оказался в руках самих служителей, главным образом, епископа, а за общинами осталось довольно малоценное право утверждения или неутверждения. «Почитаемые» члены всегда имелись в общинах. Первоначально это были носители Духа и аскетические подвижники. Перемена, в силу которой служители выдвинулись на первый план как «почитаемые», не должна была почувствоваться особенно резко, хотя осуществилась и не без сопротивления. Более всего она была поддержана тем фактом, что все возрастало число таких христиан, которые своею индифферентностью сами устраняли себя от руководства общиною. Пренебрегая своими обязанностями, они теряли свои права — этим путем всегда двигалось превращение демократии в аристократию. Таким образом, из союза, управлявшегося первоначально исключительно «Духом» и братскою любовью, развилось юридически организованное аристократически-монархическое сообщество, установления которого во многом совпадали с установлениями городского управления, во многом — с порядками философских школ, и должностные лица которого (с епископом во главе) были могущественнее в своей сфере, чем городские магистраты в своей.

Объединение общин. Провинциальные церкви. Развитие церковного устройства не ограничилось организацией отдельных общин; применение к гражданским и государственным порядкам должно было пойти дальше. Это коренилось как во внешних условиях, так и в природе христианской религии, имевшей в виду более обширный братский союз и стремившейся активно осуществить его. Уже древнейшие проповедники шли не только в города, но и в провинции, т. е. применялись в своей деятельности к тем подразделениям, которые имелись на открывавшемся для них поле действия. Коринф стал центром проповеди для Ахайи, Ефес — для Малой Азии, подобно тому как еще раньше Иерусалим — для Иудеи, Антиохия — для Сирии и Киликии. В течение II века общины каждой провинции сплотились еще теснее, образовав крупный союз, хотя и не жертвуя при этом самостоятельностью отдельных общин. Важнейшим орудием этого объединения послужили провинциальные синоды, раньше всего собиравшееся в Азии и Фригии — по образцу местных земских собраний, — но вскоре распространившиеся повсюду. Эти провинциальные синоды явились почвой для возникновения сана митрополита, т. е. архиепископа (нормально это был епископ главного города провинции), получившего право известного верховного надзора над христианами, включая служителей церкви, во всей провинции, а главное — влияние на назначение епископов провинции. Провинциальная организация превратила церковь из почти необозримого множества отдельных общин в систему провинциальных церквей. Этим значительно увеличилась ее сила как политического фактора.

Крупная противогностическая конфедерация. Однако и это объединение еще не могло быть окончательным. Идеальное представление нового рода, нового единого человечества должно было повести дальше; и в римском orbis terrarum