Знаки, символы и коды культур Востока и Запада - Светлана Тевельевна Махлина

язык математической логики. В культурологии термин язык понимается как выработанная в культуре система норм, в соответствии с которыми происходит осмысление некоторых, специально для этого создаваемых носителей информации.

В свою очередь под естественными языками понимается словесный, вербальный язык. Термин этот стал общеупотребительным, но некоторые ученые, например Л.О. Резников, предлагают термин «исторически сложившийся язык». Л.О. Резников предложил такое название оттого, чтобы отличить естественный язык от искусственных языков. Под искусственными языками понимаются знаковые системы, создаваемые для использования в тех областях, где применение естественного языка менее эффективно или невозможно.

В ХVII-ХХ вв. было создано около 1000 международных искусственных языков, но только единичные из них получили реальное использование (волапюк, эсперанто).

Первый искусственный язык, получивший реализацию в общении, – волапюк (создан И.М. Шлейром в 1879; Германия). Практика показала сложность использования такой системы. Эсперанто – наиболее распространенный из международных искусственных языков. Он был создан в 1887 варшавским врачом Л.Л. Заменгофом. Сесар Вальехо, перуанский поэт и прозаик писал в 1926 г.: «Эсперанто мало-помалу прокладывает себе путь. В прошлом году Министерство народного образования Франции рекомендовало изучение этого языка во французских школах. В Японии только что сделали то же самое. В общем, эсперантские заведения приумножаются в Соединенных Штатах, в Германии, в России, в Скандинавских странах. С каждым днем растет потребность в международном языке»[611]. Однако широко распространенным языком эсперанто так и не стал.

Значительно меньшее распространение имели языки идо (реформированный эсперанто – создан в 1907 во Франции), латиносине-флексионе (создан итальянским математиком Дж. Пеано в 1903) и др.

Специализированными искусственными языками различного назначения являются символические языки науки (языки математики, логики, лингвистики, химии и др.) и языки человеко-машинного общения.

Началом создания и применения специализированных искусственных языков можно считать использование в Европе с XVI в. буквенной нотации и символов операций в математических выражениях.

К искусственным языкам относятся и формализованные классификационные информационно-поисковые языки, предназначенные для индексирования документов и информационных запросов посредством понятий и кодов какой-либо классификационной системы.

Понятие классификационных систем используется для обозначения библиотечно-библиографических систем классификации, которые прошли несколько этапов в своем развитии. Возникнув в глубокой древности для выполнения простейших функций учета и упорядочения библиотечных фондов по содержанию, классификационные системы совершенствовались вместе с развитием библиотек, увеличением их фондов, уровнем развития знания и философскими концепциями составителей. На каждом этапе истории классификационной мысли усложнялась структура классификационных систем, ее технические и технологические возможности. С развитием структуры усложнялась и система обозначений – индексация, являющаяся внешним выражением структуры классификационной системы[612]. Классификационные системы используются для индексации книг, периодических изданий, магнитных записей, фильмов, картин и для организации фондов различных видов документов.

В России национальной классификационной системой является библиотечно-библиографическая классификация (ББК). Она была разработана 80 лет тому назад и, несомненно, требует определенной модернизации. Используется в России и «Десятичная классификация» М. Дьюи (ДКД), а также международная комбинированная система – УДК, созданная в 1905–1907 гг.

В настоящее время актуальным является вопрос о создании международной классификационной системы. По мнению специалистов, она должна быть международной с функциональной точки зрения и универсальной с содержательной и структурной точек зрения.

В культурологии язык – выработанная в культуре система норм, в соответствии с которыми происходит осмысление некоторых, специально для этого создаваемых носителей информации. «Язык – чистая конвенция и чистая потенция, он может сказать что угодно, если есть желающие так говорить и способные это понимать»[613]. Язык – это одна из центральных структур, которые репрезентируют наиболее ярко специфику национального характера. Б.Л. Уорф писал: «Мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим родным языком. Мы видим в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они (эти категории и типы самоочевидны; напротив, мир предстает перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит в основном – языковой системой, хранящейся в нашем сознании. Мы расчленяем мир, организуем его в понятия и распределяем значения так, а не иначе, в основном, совсем не потому, что мы – участники соглашения, предписывающего подобную систематизацию. Это соглашение имеет силу для определенного речевого коллектива и закреплено в системе моделей нашего языка. Это соглашение, разумеется, никак и никем не сформулировано и лишь подразумевается и, тем не менее, мы участники этого соглашения; мы вообще не сможем говорить, если только не подпишемся под систематизацией и классификацией материала, обусловленной указанным соглашением[614].

Позднее Михаил Эпштейн писал: «Тенденция развития современных языков – «рост аналитизма, когда единицы значения существуют независимо друг от друга и свободно сочетаются, а не сливаются в одно целое; … есть множество явлений, для которых не создано отдельных слов, – и можно образовать множество слов, для которых не найдется соответствующих явлений. Действительность голодает по языку, язык голодает по действительности, и тем самым между ними поддерживается эротическая напряженность, взаимность желания, которому суждено остаться неутоленным … Избыточность языка – это мера его потентности: он рассеивает миллиарды семян, чтобы из них взошли и остались в словаре только единицы. Словарь – это как бы книга регистрации плодовитых браков между языком и действительностью!»[615].

Помимо смысла речь имеет иллокутивный акт. Иллокутивный акт – реализация целеустановки говорящего. Перлокутивный эффект – вне-положенный эффект речи. Например, поздоровавшись с кем-то, мы, кроме прочего, информируем свидетелей о своем знакомстве с адресатом. «В теории речевых актов различается значение высказывания как продукт языка и как осуществление речевого высказывания. Речевой акт не обязательно реализуется грамматически безукоризненным выражением, и наоборот, не все грамматически правильные предложения в одинаковой степени легко интерпретировать как высказывания, реализующие («конституирующие») какой-либо речевой акт»[616].

Отметим, к иллокутивным актам относят речевые высказывания, с помощью которых что-то сообщается. К перлокутивным актам относят те высказывания, с помощью которых говорящий хочет вызвать какой-либо эффект у слушающих. Иллокутивный акт – это высказывание, при котором высказывается некоторое положение дел. Но при этом высказывание существует в виде приказа, признания, обещания, предупреждения, т. е. иллокутивный акт – двойной. В одной части определяется характер полагания, во второй – нечто сообщается. Именно иллокутивные акты делают коммуникацию безграничной.

Современная наука стала обращать внимание не только на смысл речевого акта, но и стала выявлять стратегии речевого воздействия.

Все мы существуем в некой языковой среде, которая носит как индивидуальный, так и надличностный характер, бесконечно перетекая во взаимных проекциях и репроекциях. Мы способны принять кем-то созданные высказывания в свой языковый мир, приобщенные к некому общему «цитатному фонду». Например, Р. Рорти рассматривает категорию языковой игры в контексте лингвоцентризма как основы либерально-коммуникативной теории общества с приоритетом прагматического речевого действия