Жуков. Портрет великого полководца - Виктор Иванович Устинов

6 сентября Г. Жуков, используя успех Центрального фронта, по согласованию со Сталиным, перенес направление главного удара Воронежского фронта с левого на правый фланг, туда, где успешно действовали войска К. Рокоссовского, усилив это направление резервами Ставки – 3‑й гвардейской танковой армией (командарм генерал П. Рыбалко) и 1‑й гвардейским кавалерийским корпусом, из которых была образована подвижная группа фронта. В этот же день по предложению Г. Жукова Ставкой были утверждены новые направления боевых действий для всех трех фронтов: для Центрального – Гомель, Степного – Полтава, для Воронежского – Киев. Рокоссовский позвонил в Ставку и высказал свое недоумение – его направление становилось второстепенным. Сталин в ответ был краток: «Это мы сделали по настоянию Жукова и Хрущева. Они там находятся и им там виднее»278.

Теперь все фронты устремились к Днепру. Фронтально лобовые удары советских войск по всему периметру на юге советско-германского фронта давали свои плоды – гитлеровское командование не успевало залатывать бреши в своей обороне. 15 сентября, опасаясь выхода советских войск в свой тыл, командующий группой армий «Юг» фельдмаршал Э. Манштейн отдал приказ об отводе своих войск на линию Мелитополь – Днепр, на так называемую позицию Вотан «Восточного вала». Одновременно на рубеж Днепра перебрасывались свежие силы. До конца сентября туда было направлено 12 дивизий с других участков советско-германского фронта и из Западной Европы. Чтобы вдохновить и заинтересовать, всколыхнуть боевой дух солдат и офицеров, Ставка издала приказ о том, что те, кто первыми выйдут на Днепр, захватят плацдарм и удержат его на противоположном берегу, будут удостоены звания Героя Советского Союза. Жуков был одним из тех членов Ставки, кто инициировал эту идею и был ее горячим сторонником. Обещание свое Верховное Главнокомандование сдержало: за успешное форсирование Днепра более двух с половиной тысяч солдат, сержантов, офицеров и генералов были удостоены звания Героя Советского Союза. Фронты приняли все меры к тому, чтобы на плечах отходящих войск противника захватить плацдармы на реке Днепр и начать с ходу форсирование этой крупнейшей водной преграды

Для преследования противника Ватутин и другие командующие фронтами ввели в бой подвижные группы фронта. Теперь советские войска наступали по 20–30 километров в сутки. Особенно успешно наступала 3‑я гвардейская танковая армия Рыбалко – он выделил от каждого из трех своих танковых корпусов по сильному передовому отряду, которые продвигались по лесным и полевым дорогам впереди остальных сил армии на 40–50 километров, не ввязываясь в бои с гарнизонами узлов сопротивления врага.

С 21 сентября советские войска начали выходить к Днепру. Первыми на Днепр вышли танкисты Рыбалко у Казанцев – Городище, в тот же день – передовой отряд 40‑й армии западнее Переяслава. Уже 22 сентября эти части на подручных средствах форсировали Днепр и захватили первые небольшие плацдармы в полосе фронта, положив начало сражению за Букринский плацдарм. С 22 по 30 сентября части фронта во всей 300-километровой полосе наступления выходили на Днепр и с ходу форсировали его, образовав 9 плацдармов на правом берегу. До 30 сентября было создано 23 плацдарма, в том числе важные для освобождения Киева – уже упомянутый Букринский и Лютежский (последний на север от Киева, в Вышгородском районе Киевской области). Успешные действия наших войск по захвату плацдармов на реке Днепр не только обеспокоили, но и вызвали тревогу в высших эшелонах Третьего рейха. В штаб группы армий «Юг» к Манштейну прилетел сам Гитлер и личным присутствием хотел воздействовать на свои войска, чтобы удержать этот, можно сказать, последний мощный оборонительный рубеж на Восточном фронте. В это же время маршал Г. Жуков вместе с командующим Воронежским фронтом генералом Ватутиным усиленно занимались разработкой плана по освобождению столицы Украины.

Сразу же разыгралось драматическое кровавое сражение за удержание и расширение плацдармов. Особенно жестокие бои шли на Букринском плацдарме, где с целью его расширения 24 сентября была предпринята Днепровская воздушно-десантная операция. Осуществленная практически без подготовки, эта операция окончилась неудачей. В целом же борьба за плацдармы были выиграна советским командованием – немцам не удалось ликвидировать ни один из крупных плацдармов, хотя это и было достигнуто очень дорогой ценой. К 30 сентября Букринский плацдарм составлял 11 км по фронту и до 6 км в глубину. На нем сосредоточились основные силы 27‑й и 40‑й армий и часть сил 3‑й гв. танковой армии. Понимая для себя опасность потери Киева, гитлеровское командование бросило против защитников плацдарма основные силы 8‑й полевой армии – 5 танковых, 1 моторизованную и 4 пехотных дивизии. Многие объекты по несколько раз переходили из рук в руки. В начале октября по приказу Ватутина с Букринского плацдарма два раза наносились удары на Киев, находившийся в 80 км к северо-западу. Однако у Манштейна здесь были сосредоточены большие силы и эти наступления не привели к успеху. Вмешался маршал Г. Жуков, убедивший командование Воронежского фронта и Сталина, что местность, простиравшаяся от плацдарма к Киеву испещрена протоками и оврагами, исключавшими применение на ней танковых и механизированных корпусов. Следовательно, было бесперспективным на Букринском плацдарме не снижать давление на противника, а новое наступление подготовить и провести с Лютежского плацдарма, куда надо было перегруппировать главные силы фронта и его ударную силу – 3-ю гвардейскую танковую армию. Сталин вначале с недоверием воспринял такую возможность – ведь перегруппировку войск на новое направление надо было вести вдоль фронта, протяженностью в 200 км, с преодолением двух водных преград – Десны и Днепра, и скрыть ее от противника, на первый взгляд, казалось нереальным, но Г. Жуков заверил Верховного, что это возможно, и что он лично проследит ее исполнение. Жуков и Ватутин были в очень хороших отношениях, понимали друг с друга с полуслова, с полунамека, и оба взялись за подготовку новой операции, привнося в ее содержание принципы внезапности, скрытности массирования сил, хитрости и обмана противника, строгой дисциплины на всех этапах подготовки этой удивительной операции. С самого начала было решено, что на Букринском плацдарме боевая обстановка ни в чем не изменится. Оставшиеся на плацдарме части и подразделения продолжали вести оборонительные работы, углубляя и развивая систему траншей и ходов сообщения, совершенствовали огневые позиции. Вместо убывающих боевых машин расставлялись макеты танков, перестрелка артиллерии велась в том же огневом режиме, многие радиостанции на прежнем месте продолжали вести обычный радиообмен. Создавалась видимость, в которую поверило немецкое командование, что все идет обычным чередом. А на самом деле с Букринского плацдарма на север вдоль фронта двинулась