"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

Мотор мотоцикла все еще работал, и Джо не совсем четко расслышал последние слова.

— Я чуть не попался там, у Кепфеллов. Кто‑то позвонил и сообщил, что я туда проник. Звонок был анонимным. У вас есть на этот счет какие‑то соображения?

— Расскажите, как вам удалось войти и выйти невредимым?

Он рассказал ему о лестнице, о своем друге Крузе.

— В таком случае, сомнений не остается: Аугуста Локридж.

Конечно, и Джо приходила эта мысль, но она показалась ему такой чудовищной, что он тут же выкинул ее из головы. Нет, жизнь и без того достаточно мерзкая, не нужно представлять ее хуже, чем она есть.

— Этого не может быть! — решительно возразил он.

— Может. Ты плохо знаешь Аугусту, Джо Перкинс.

Он действительно плохо знал хозяйку «Маленькой Каталонии».

Женщина эта, преуспев в аморальности, умудрялась тем не менее жить в согласии с самой собой. Происходя из пуританской семьи, она передавала свой пуританизм и окружающим, особенно своей дочери, но та мораль, которую она исповедовала, была карикатурой настоящей морали. Тот факт, что она находила удовольствие спать с симпатичным юношей, бывшим заключенным, затрагивал только ее тело, которой она, как истинная пуританка, слегка презирала. Этот мальчишка был всего–навсего красивой игрушкой, которую без всяких угрызений совести она может поменять на другую, еще более красивую. Или хотя бы на сто тысяч долларов.

Лайнал — ее муж — был в некотором роде духовным наставником. Наблюдая, как он проматывает состояние Стентонов, ее состояние, все время покрывая ее поцелуями, она научилась, как можно извлекать определенную пользу из такого двуличия. Молодой любовник оставался всего–навсего молодым любовником, а дела были делами. Кроме того, она ни на минуту не забывала про Уорена. Джо Перкинс, которого одной рукой она топила, а другой — спасала, представлял возможную опасность для ее сына. Она быстро поняла, что Джо достаточно толковый малый и если он будет продолжать копаться в грязном белье (а у кого в Санта–Барбаре не было грязного белья?!), то вполне может и до Уорена добраться. А в том, что Уорен, с таким дурацким видом гулявший по пляжу в своей олимпийской майке спасателя, знает что‑то по поводу убийства молодого Кепфелла, Аугуста не сомневалась. С того самого момента, когда оно произошло, мать и сын при встрече обходили всякие разговоры о вилле Кепфеллов. Конечно, Аугусте хотелось знать правду, и она надеялась, что когда‑нибудь ее узнает, но сейчас все отступало перед главным — защитить сына. В этом была вся Аугуста: неверная любовница, но преданная мать, которая словно львица оберегала своих детей. Ну что ж, никто не совершенен, но и абсолютного несовершенства тоже не бывает.

Сантане Ангрейд не пришлось побывать в роли львицы, защищающей свое семейство, и совсем немного она была любовницей. Целиком И полностью она отдавалась любимой работе. Однако с некоторого времени и она стала ей М тягость. Несмотря на удачные контракты и успех у публики, она чувствовала в себе пустоту. Мейсон Кепфелл, который, оправившись от «Чили кон кидре», буквально танцевал вокруг нее, только усугублял это душевное одиночество.

Он все больше и больше напоминал ей паразита, пристроившегося на мощном теле своего отца. Несмотря на все дипломы, он так и не стал личностью, и если и вызывал у кого‑то интерес, то только благодаря принадлежности к семье Кепфеллов. Вот уж, действительно, гора породила мышь. Как бы ни сердилась она на Ченнинга–старшего, она чувствовала к нему уважение, даже больше — она восхищалась им. Его мощная воля, которая противостояла ее собственной, казалась ей непреклонной, но сознание того, что судьба ее сына была в руках этого сильного человека, как ни странно, успокаивало. Ее решимость не ослабла, но теперь, когда она знала, что ребенок ее вне опасности, ей следовало набраться терпения и действовать осторожно.

Все это она повторяла про себя, взбираясь по маленьким горным тропинкам в нескольких милях от Санта–Барбары.

В конюшне Кепфеллов Сантана взяла лошадь для прогулки и поехала на ней верхом. Всадницей она была не очень опытной, однако, когда, отъехав достаточно далеко, она решила повернуть назад, маневр этот, к ее удовольствию, удался ей.

И тут вдруг — змея. Толстый безобидный уж, свернувшийся кольцом у псе на пути, показался до того страшным и отвратительным, что она вцепилась в поводья.

Лошадь встала на дыбы и, сбросив седока, галопом умчалась прочь. Сантана осталась совершенно одна. Теперь она могла рассчитывать только на свои ноги, но тут молодая женщина заметила, что одна из двух отказывается ее слушаться. Помощи ждать было неоткуда, а Санта–Барбара, казалось, была очень далеко.

Первый, кого об этом вреду вредили, был Ченнинг Кепфелл. Ему сказали, что лошадь мадемуазель. Ангрейд только что вернулась без всадницы и вся в белой пене. Ночь. Темнота. Кепфелл призвал на помощь Мейсона, который мобилизовал силы полиции. Круз и Питер снарядились словно в долгосрочную экспедицию — спальные мешки, аптечка, электрические фонари и даже портативная рация большого радиуса действия — и выехали за город на двух сильных лошадях.

Предварительно они осмотрели лошадь, которую брала Сантана, и на ее копыте обнаружили довольно внушительную колючку. Из этого был сделан вывод, что она неслась через дикие заросли, которые могли находиться только за холмами.

Именно туда и направились оба молодых человека, а Келли осталась на вилле, превратившейся в генеральный штаб. Она поддерживала связь и пыталась успокоить Розу и Рубена. Поскольку все эти меры показались Кепфеллу недостаточными, он позвонил в аэропорт. Там был вертолет, снабженный прожектором, но некому было лететь на нем. Пилотов вертолетов в Санта–Барбаре было всего два, и оба они имели ограниченное число клиентов, среди которых, разумеется, был Ченнинг Кепфелл. У первого, был включен телефонный автоответчик, а второй объяснил, что лучше дождаться рассвета, чтобы начать поиски, потому что совершенно безнадежно вести поиски в темноте в зоне, так густо покрытой растительностью, к тому же для ночных полетов нужно специальное разрешение.

Вертолет таким образом вылетел только в три часа пятьдесят минут, а в четыре часа с вертолета заметили двух спешившихся всадников.

Это были Круз и Питер, которые на скрещенных руках несли Сантану. Выбиваясь из последних сил, они направлялись к дороге, а навстречу им уже спешила машина «скорой помощи».

Тронутая такой неожиданной заботой о себе, Сантана позволила своему главному спасителю устроить ее в удобной больничной палате. Там она провела неделю, и за это время успела подлечиться и отойти от ужасов той ночи, которую провела наедине с луной, с треногой вслушиваясь в