Политические сочинения. Том IV. Политические опыты - Герберт Спенсер

котором принято руководствоваться только одним методом согласования, без проверки такового методом различия, усматривали, что зловоние и болезни сопутствуют друг другу, и заключали отсюда, что вторые являются следствием первого. Можно было бы, разумеется, задать себе вопрос: не служат ли кварталы, являющиеся очагами заразных болезней, вместе с тем также и обиталищем люда, ведущего вредный для здоровья образ жизни, как, например, пьяниц, проституток, нищенствующих и голодающих мужчин и женщин, которые, вследствие антигигиенической жизни, дурного питания и чрезмерной тесноты жилищ, находятся, если можно так выразиться, на большой дороге к смерти. Никто не осведомлялся, однако, о возможности для болезней происходить скорее от этих причин, чем от зловония. Общественное мнение было убеждено, что приговор обоняния вполне подтверждается статистическими данными.

Между тем и тогда уже существовало бесчисленное множество фактов, наглядно доказывавших полную несостоятельность этого приговора. В каждой из британских деревень любая из полудюжины составлявших ее ферм являлась блестящим опровержением гипотезы о болезнетворном влиянии неприятнейших видов зловония. Двор каждой такой фермы, заваленный навозом, ее хлева и конюшни выделяли громадные массы газообразных продуктов разложения органических веществ, весьма неприятно действовавших на обоняние. По тогдашним теоретическим воззрениям эти деревни и отдельные фермы должны были бы служить очагами всяческих эпидемий, тогда как опыт свидетельствовал, напротив того, что там совокупность жизненных условий оказывалась сравнительно очень благоприятной. Больные нередко выздоравливали, переселившись из города на ферму, где им приходилось все время обонять запах разлагающихся экскрементов. Столь же веские возражения можно было бы приискать и не выходя из города. Стоило лишь обратить внимание на конюшни, в которых грумы, конюхи и т. п. проводят бо́льшую часть жизни и над которыми находятся в больших городах сплошь и рядом квартиры, обитаемые большими семьями. В самом Лондоне можно указать на факты, еще более бросающиеся в глаза.

В летнюю жару улицы британской столицы усеяны конским навозом, который непрестанно размалывается колесами экипажей, по временам смачивается водой из приспособлений для поливки улиц и в добавление к всему этому согревается знойными лучами июльского или августовского солнца. Отвратительный запах, издаваемый лондонскими улицами в жаркую погоду, служит неопровержимым доказательством происходящего там повсеместно разложения экскрементов. Каково же влияние этого процесса на санитарное состояние города? – Никакого вредного влияния не усматривается.

Таблицы смертности свидетельствуют, что она в Лондоне в жаркое время года нисколько не сильнее, чем в другие сезоны, а иногда оказывается даже слабее, чем в Брайтоне, пользующемся репутацией местности, очень благоприятной для здоровья. Впрочем, личное наблюдение дало мне еще более поразительное доказательство неверности санитарной гипотезы, которая считалась в былое время теорией, строго доказанной несметным множеством неопровержимых фактических данных. Мне приходилось часто навещать осенью близких своих родственников, переселявшихся на это время года из Лондона в свое поместье на западном берегу Шотландии. В июле и августе я часто ездил на пароходе вниз по течению Клайда, причем на пространстве между Глазго и Гриноком не раз оказывался вынужденным затыкать себе нос платком, чтобы по возможности ослабить впечатление отвратительного зловония, распространяемого глазговскими нечистотами, которые выпускались из фановых труб прямо в реку. Между тем на берегах этой реки расположены громадные корабельные верфи, на которых многие тысячи людей работают изо дня в день пилами, молотками и топорами. Если бы зловоние служило средством к распространению заразных болезней, то эти рабочие должны были гибнуть как мухи. На самом деле, однако, между ними не замечалось сколько-нибудь усиленной смертности.

При всем том допустим на минуту правильность гипотезы о вреде зловония и посмотрим, в чем именно заключались меры, принимавшиеся установленными властями для борьбы с этой болезнетворной причиной. Было найдено, что сама по себе земля была пригодна для дезинфекции и что экскременты, смешанные с нею не только утрачивают способность издавать дурной запах, но вместе с тем повышают ее плодородие. Какое же заключение из этого вывели? – Стоит только распределись городские нечистоты на достаточную площадь полей для того, чтобы они утратили болезнетворное свое влияние, сопутствующее зловонию, и вместе с тем значительно увеличили бы плодородие самих полей. На основании такого вывода устроены были ассенизационные фермы. При этом упустили из виду, что присущая пахотной земле способность к дезинфекции зависит от способности почвы поглощать в себя газы из веществ, с которыми она смешана или которые на нее вылиты. Земля, насыщенная газами, утрачивает все свои дезинфицирующие свойства. Это заключение, очевидное для каждого здравомыслящего человека, даже и не получившего никакого образования, не пришло в голову правительственным санитарным властям.

Вследствие этого поля, орошаемые городскими нечистотами, сделались обильными источниками тех самых зловонных газов, которым приписывались столь убийственные свойства. Миазмы распространялись от ассенизационных ферм во все стороны на большое расстояние. Мне доводилось читать о множестве возникавших через это неприятностей. Один такой случай известен мне, впрочем, и лично. Дело в том, что мои приятели, жившие верстах в семи от ассенизационной фермы, до такой степени страдали от доносившегося оттуда зловония, что собирались было совсем покинуть свой дом. Понятно, что более близким соседям фермы приходилось выносить еще больше неприятностей, особенно же если ветер дул по направлению с фермы к ним. Такое распространение зловоний, о которых в то время думали, будто они служат причинами распространения заразных болезней, продолжалось до тех пор, пока бертонской городской управе не пришлось затратить крупную сумму денег на то, чтобы хотя бы отчасти устранить дурной запах городских нечистот, прежде чем выливать их на поля.

Обратимся теперь к мерам, одновременно с этим принимавшимся в городах для предотвращения вредного воздействия, которое приписывалось зловонным газам. В высшей степени необходимым профилактическим средством считали тогда вентиляцию отхожих мест и помойных ям. Даже и в настоящее время фасады зданий уродуются трубами из оцинкованного железа, предназначающимися для того, чтобы удалять в верхние слои воздуха газообразные продукты разложения нечистот, которые невозбранно разносились с полей ассенизационных ферм по окрестностям. Те же самые зловонные газы, признававшиеся в одном месте вредными, когда они выделялись в самых небольших количествах, считались в другом месте безвредными даже и в больших количествах. Непоследовательность в санитарных мероприятиях этим не ограничивалась.

При переделках в домашних дренажах приходится иногда отрезать от сообщения с общей сетью некоторые из старых фановых труб. Английская санитарная полиция обыкновенно требует в таких случаях немедленного уничтожения этих труб. Их приходится удалять, иногда с большими издержками, несмотря на то что в самом непродолжительном времени содержимое их должно окончательно разложиться, а до тех пор всей массе выделяющихся из них газов, прежде чем она попадет в атмосферу, надо проходить через шесть, восемь и даже более футов той самой земли,