Царь собственной персоной - Роман Баданин

администрацию президента», — говорит наш собеседник в Кремле120. И делал это Илий не для разговоров о Всевышнем — напротив, он обсуждал с власть имущими вполне мирские дела. Через этого авторитета Кремль передавал просьбы священникам по всей России — чтобы те поддерживали Путина в своих проповедях во время избирательной кампании 2018 года. Достоверно известно и то, что сам старец прямо агитировал за Путина: призывал свою паству голосовать за него, чтобы к власти не пришли «безбожники», а оппонентов президента называл «шавками»121. Так и вся церковь во главе с патриархом — они поддерживали светского правителя России во всех его наиболее важных и не менее сомнительных начинаниях. Церковь призывала бунтующих горожан подчиниться властям в 2011–2012 годах, когда путинская власть впервые пошатнулась, в 2020 году помогала Кремлю переписать Конституцию в авторитористском ключе, а в 2022 году оправдывала войну против Украины. «Хотя Путин не верит в Бога по-настоящему, церковь ему нужна, потому что это самый понятный и не противный социальный институт для усредненного гражданина России — простой женщины лет сорока из небольшого города. Если вдуматься, эта женщина и есть основной избиратель Путина», — говорит один из наших собеседников122, и социологические замеры подтверждают обоснованность такой трактовки. Согласно опросу ФОМ в 2022 году, 66 % россиян «доверяли РПЦ»123. По опросам «Левада-Центра», самый большой процент сторонников Путина — среди женщин от 40 и старше, без высшего образования, проживающих в небольших населенных пунктах124.

«Нынешнее священноначалие РПЦ предало Христа. Помните „не убий, не укради“? Так они сделали все наоборот», — так говорит о Кирилле и других видных «православных» в окружении Путина бывший банкир Илья Юров125. Когда-то он тратил деньги на содержание церкви, опекал тот самый Валаамский монастырь, где Путину отстроили личный скит. Но все поменялось десять лет назад. Банковский бизнес Юрова в России рухнул и в итоге отошел государству, предприниматель уехал за границу. Суды в России и Великобритании признали банкира мошенником, хотя сам он настаивает, что бизнес был разрушен властями. В Лондоне Юров стал прихожанином Болгарской православной церкви; он продолжает носить бороду как символ верности традициям.

А высшие клирики, упомянутые в этой главе, никуда не уехали — они по сей день служат Владимиру Путину, еще сильнее укрепляя свою власть и приумножая богатство. Илий Ноздрин дожил до 93 лет. В 2025 году он унес в могилу знание о том, работал ли предстоятель Русской православной церкви в КГБ (если, конечно, патриарх считает этот факт грехом и признавался в нем на исповеди). Сам Кирилл почти наверняка останется патриархом до собственной кончины или кончины Путина. Тихон Шевкунов, чьим бы он ни был духовником, по-прежнему близок к Путину и его окружению. Они с Кириллом регулярно вступают в подковерную борьбу — за близость к русскому царю. Войны придворных, даже священников, — обычная практика в закрытом обществе, полноценной частью которого РПЦ стала при Путине.

Солистки Pussy Riot Мария Алехина и Надежда Толоконникова вышли из тюрьмы и продолжили музыкальную и политическую карьеру. Спустя годы Алехина полюбит Дмитрия Энтео, своего бывшего гонителя. Уже вместе эта странная пара устроит публичные акции против ФСБ и культа личности. Из-за их романтической связи Энтео изгонят из основанной им же организации «Божья воля». Вера в России — это всегда вопрос власти и верности.

6. Воины и торговцы

Как Путин и его люди стали пожирать друг друга

Верность… История стремительного взлета и убийственного падения Романа Цепова уже дала ответ на вопрос, на что готовы вчерашние верные друзья, если им что-то или кто-то угрожает. Но гибель Цепова была только началом.

Однажды Путин сказал, что может простить другим все, кроме предательства126. В 2006 году весь мир увидел, как страшно президент России может карать за неверность — в его понимании. Осенью того года британские СМИ опубликовали фотографию облысевшего человека, беспомощно лежащего на больничной койке в лондонской клинике. Это был Александр Литвиненко, бывший офицер КГБ/ФСБ, которого Путин имел собственные основания считать предателем: Литвиненко сбежал в Великобританию и оттуда критиковал Кремль. Как мы уже писали, Литвиненко, как и Романа Цепова, убили агенты ФСБ — не менее ужасным способом; разница в том, что об убийстве Цепова даже в России знали немногие, а смерть Литвиненко вызвала международный скандал. Под действием радиоактивного полония, подмешанного в чай, Литвиненко мучительно умирал несколько недель. Путину явно не было стыдно за совершенное. Одного из отравителей, Андрея Лугового, в награду сделали депутатом Госдумы (мы еще вспомним этого человека, когда будем рассказывать о его партии, ЛДПР).

На деле, однако, Путин подозревал предательство не только в тех, кто перебежал на Запад, но и в тех, кто оставался при дворе. В свою очередь, окружение, зная подозрительность и жестокость царя, научилось ловко ими пользоваться — путинские придворные, еще вчера верные друг другу, погрязли в интригах. Они поедали друг друга из-за власти, денег, близости к вождю, иногда даже из-за женщин (об этом — в следующей части). В российском политическом сленге эти беспрерывные интриги принято деликатно называть «войной башен» — имеются в виду башни московского Кремля.

2006–2008 годы — очень важное время в карьере Путина. Мы будем часто обращаться к этому периоду в истории России. Каким словом можно описать это время для президента и его окружения? Неопределенность. Истекали дозволенные по закону два первых срока правления Путина. Готов ли он менять Конституцию, чтобы остаться на третий срок, готов ли уйти, а если готов, то сможет ли вернуться и кому вверит страну на время своего отсутствия? А самое главное, что будет с несметными богатствами и манящими перспективами путинских придворных в случае, если их сюзерен оставит трон? Эти вопросы мучали президентских наперсников, а до какого-то момента, вероятно, и его самого. Именно неопределенность того времени показала цену верности при дворе российского царя.

Президент держал интригу до последнего. Публично он говорил, что не будет менять Конституцию, но ясности насчет будущего страны это не добавляло. Особенно потому, что Путин делал вид, будто выбирает между двумя потенциальными преемниками, о которых уже какое-то время судачили журналисты. Оба знакомы ему еще по Петербургу, но каждый со своим опытом. Дмитрий Медведев, считавшийся либералом, был подчиненным Путина по мэрии Петербурга, то есть в нашей классификации — типичным «питерским». Сергей Иванов — тоже родом из Ленинграда, но он типичный «чекист», работавший заместителем Путина, когда тот возглавлял ФСБ.