Власть в погонах: Военные режимы в современном мире - Григорий Васильевич Голосов

это, как правило, понимают, есть и сверхзадача. Она состоит в том, чтобы доказать отсутствие какого бы то ни было альтернативного, более мягкого и вполне законного пути к решению важных для общества проблем. Во многих странах, особенно отягощенных авторитарным наследием, правители способны снискать симпатии народа, представив себя бескорыстными защитниками страны, которые и власть-то принимают исключительно в силу необходимости и крайне неохотно, как тяжкое бремя. Военным – именно в силу экстраординарности их действий по захвату власти – этот аргумент особенно мил, практически необходим.

Есть ли у военных шанс доказать, что они способны управлять страной лучше, чем свергнутые ими гражданские политики? Ответ на этот вопрос зависит, конечно, от того, насколько дискредитировала себя прежняя власть в глазах населения. Бывают случаи, когда можно сказать лишь одно: «Кто угодно, лишь бы не эти». Тогда проблема уже не в том, чтобы подыскать лучший из альтернативных вариантов, а в том, чтобы хоть кто-то попытался изменить ситуацию. Как раз у военных возможности для этого есть. Но это не освобождает их от необходимости доказывать, что они не только способны взять власть, но и заслуживают ее. Конечно, история показывает, что даже самые чудовищные тираны могут пользоваться довольно широкой поддержкой если не всего населения, то весьма широких социальных слоев. Зачастую это именно те полезные для любого правителя люди, которые любят действующую власть просто за то, что она – власть. Но и до их сознания важно довести мысль, что новые военные лидеры страны – это настоящая власть, а не какие-то самозванцы.

Тут уместно наконец-то произнести слово, которое в публицистике затерлось от слишком широкого и многозначного применения, но в данном контексте все же не лишено смысла: легитимность. Попросту говоря, легитимная власть – это власть, правомочность которой признает большинство граждан. Она может быть законной в правовом смысле этого слова или незаконной. Во многих случаях населению безразлично, находится ли правитель у власти, победив на выборах, получил ли помазание на царство от высших сил или правит, потому что обладает колоссальной мудростью и способностью прозревать будущее. Любое обоснование власти ведет к ее легитимности при условии, что граждане находят это обоснование убедительным.

Если речь идет о приходе к власти не индивидов, а целой общественной корпорации – а в случае с военным режимом это именно так, – то политической легитимности должно предшествовать общественное признание того, что данная корпорация заслуживает доверия и уважения. Очень трудно снискать такое признание группе, которая обществом воспринимается как состоящая преимущественно из воров и мошенников. Тут у военных есть вполне очевидное преимущество. За редчайшими исключениями они пользуются уважением в обществе.

Опросы общественного мнения о том, какие институты пользуются доверием граждан, являются частью многих масштабных, охватывающих десятки стран проектов по изучению социальных ценностей. Результаты показывают, что армия практически повсеместно вызывает у людей больше доверия, чем другие институты. Лишь в немногих развитых странах показатели доверия к институтам более или менее ровные. Это иллюстрирует таблица 5, которая содержит данные опросов о доверии к институтам, собранные полстерами по заказу Организации экономического сотрудничества и развития в 2017–2019 годах. Добавлю, что, по данным Института Гэллапа, 69 % граждан США в начале 2020-х годов испытывали сильное или значительное доверие к военным (Great Deal / Quite a Lot), в то время как президенту доверяли 38 %, парламенту (конгрессу) – 12 %, газетам – 21 %, новостным телеканалам – 16 % и даже религиозным организациям – 37 %. И это с учетом высокого уровня религиозности в американском обществе.

Таблица 5. Доверие к институтам в странах Организации экономического сотрудничества и развития (2017–2019)

Причины, по которым люди доверяют вооруженным силам своих стран, понять не так уж сложно. По большому счету профессия военного – один из немногих жизненных путей, предполагающих, что тот, кто на него вступил, готов пожертвовать собой ради общего блага. В большинстве современных обществ (причем в модернизированных обществах исключений нет) жизнь рассматривается как наивысшая индивидуальная ценность. Этот базовый постулат гуманизма проецирует образ благородного самоотречения на человека в погонах, при этом на оборотную сторону профессии – на то, что ее представители не только отдают жизни, но и отнимают, – мало кто обращает внимание. Ведь отдают они свои жизни, а отнимают жизни врагов.

Положительное впечатление только усиливается оттого, что военные, как правило, не входят в число наиболее состоятельных слоев общества. С одной стороны, это само по себе указывает на то, что человек, выбравший такую профессию, ставит общественные интересы выше личных. С другой стороны, власть частично компенсирует военным относительный недостаток материальных благ тем, что обильно воздает им нематериальную дань в виде государственных наград и воинских почестей – публичных церемоний, символизирующих признание заслуг перед государством. Во многих странах официальные праздники так или иначе связаны с военной историей. Даже если праздничные мероприятия обходятся без парадов, вклад армии в победу все равно нельзя проигнорировать, да к этому никто и не стремится. Напротив, героизм павших и ветеранов всячески подчеркивается. Все это должно убедительно показывать гражданам, что военные заслуживают особого уважения, и усилия властей в этом направлении не проходят бесследно.

Кроме того, довольно широким слоям населения – пусть и далеко не всем – импонирует образ армии как идеально отлаженного механизма управления, функционирующего без сбоев и этим выгодно отличающегося от гражданских властей, действия которых воспринимаются как беспорядочные и дестабилизирующие. Нет нужды объяснять, что такое восприятие во многом является следствием неосведомленности широкой публики о том, что в действительности происходит внутри армии и силовых ведомств. Но идеальный образ современной профессиональной армии – это, в соответствии с обстоятельствами ее становления и развития, образ совершенного бюрократического порядка, при котором отдаются и неукоснительно исполняются рациональные, обоснованные приказы.

Конечно, такой образ особенно притягателен для людей, которые ставят порядок выше свободы. Но, как показывают опросы общественного мнения, такое ранжирование предпочтений не всегда сопряжено с антидемократическими ценностями. Люди во всем мире, независимо от политического режима, ценят порядок как гарантию собственной безопасности, то есть в конечном счете как условие выживания. К тому же порядок в широком смысле может восприниматься как рамки, в которых люди осуществляют свои гражданские права, не ущемляя при этом прав других и избегая ситуации «войны всех против всех». Такова одна из базовых идей, заложенных когда-то в представления о либеральной демократии.

Все приведенные выше соображения требуют одной весьма существенной оговорки. Люди доверяют военным именно как военным. Как только граждане оказываются лицом к лицу с военным режимом, они начинают воспринимать военных не как благородных защитников отечества и поборников порядка, а как правителей и профессиональных политиков. Сдвиг в оценках, пусть и не мгновенный, при этом неизбежен. Поэтому военные, решившиеся на захват власти, все же должны по возможности привести гражданам убедительные аргументы для объяснения своих действий. Даже если люди симпатизируют новому режиму, ключевым условием его легитимности служит внятное объяснение его целей и намерений.

Такие объяснения можно разделить на две широкие категории мотивации: исправительную и программную. Исправительная мотивация выделяет в качестве главной причины прихода военных к власти их стремление исправить какие-то серьезные ошибки, допущенные прежним режимом. Эта мотивация по определению носит краткосрочный характер, поскольку представляет действия военных как вынужденные и направленные на решение сиюминутных, но острых проблем. При этом длительное нахождение военных у власти как бы не предполагается. Объяснить его можно только с помощью программной мотивации, которая указывает на наличие у нового режима долгосрочных, стратегических планов общественного развития.

5.2. Краткосрочные цели

Между двумя видами мотивации нет пропасти. Некоторые военные режимы одновременно предъявляют гражданам свои исправительные и программные цели, причем с акцентом на последние. Более распространена последовательность действий, при которой сначала декларируются исправительные цели (главным образом в форме критики предыдущего руководства), а потом, иногда по прошествии длительного времени, новый режим формулирует свою программу. Часто исправительные и программные мотивации переплетаются. Рассматривать их по отдельности целесообразно лишь в аналитических целях, чем мы и займемся в оставшейся части этой главы.

В самом широком смысле исправительная мотивация всегда сводится к тому, что действующее