Политические сочинения. Том III. История политических институтов - Герберт Спенсер

причисляют. Главы кланов, составлявшие меньшее правящее учреждение, так же как и главы семейств, составлявшие более широкое по размерам правящее тело, конечно, соревновали во власти одни перед другими и в то же время играли роль граждан свободного государства, из которых каждый в отдельности стремится к поддержанию равенства со всеми остальными. Но эти главы в большинстве случаев проявляли неограниченную власть как по отношению к членам своего семейства, так и по отношению к подчиненным им кланам. Общество, составляющие группы которого в большинстве случаев удерживали свое внутреннее самоуправление – причем принудительное начало в каждой из них оставалось неограниченным, – представляло не что иное, как агрегат небольших деспотий. Учреждения, при которых глава каждой группы, не говоря уже о владении рабами, имел такую власть над женой и детьми, включая сюда даже и женатых сыновей, что они все обладали не большими законными правами, чем вьючный скот, учреждения, при которых он имел право лишать их жизни, мог продавать их в рабство, – такие учреждения могут называться свободными только теми, кто смешивает сходство во внешних чертах со сходством во внутреннем устройстве[109].

§ 486. Образование сложного политического главенства в позднейшие времена повторяет этот процесс в общих чертах, если даже и представляет некоторые различия в частностях. Тем или другим путем, но оно всегда появляется в том случае, когда необходимость в защите, чувствуемая всеми, вызывает кооперацию, причем эта последняя может держаться не иначе как только при условиях добровольного соглашения.

Обращаясь прежде всего к Венеции, мы замечаем, что страна, занимаемая древними венецианцами, включала в себя обширное болотистое пространство, образовавшееся из наносов, которые многочисленные реки несли к Адриатическому морю; эта область во времена Страбона «перерезывалась во всех направлениях реками, ручьями и болотами»; так что «Аквилея и Равенна представляли собою города, выстроенные на болотах». Владея вместо укреплений страной с такими потаенными уголками, доступ в которые был возможен только для людей, знавших всю сложную систему путей, ведущих к ним, венецианцы удержали свою независимость, несмотря на все усилия римлян подчинить их себе, до времени Цезаря. В более позднее время результаты, родственные тем, которые мы описали выше, всего резче выказались в той части области, которая особенно отличалась своей недоступностью. С самого раннего периода островки, или, скорее, мели из наносных остатков, были обитаемы народом, занимавшимся мореходством. Каждый остров, защищенный своими извилистыми лагунами, имел народное управление из ежегодно избираемых трибунов. И это первобытное управление, существовавшее еще в то время, когда появились многие тысячи беглецов, согнанных с материка нашествием гуннов, выжило, приняв форму строгой конфедерации. Подобно тому, как мы это видели уже в других случаях, единение, к которому эти небольшие независимые общины были принуждены ввиду соединенной защиты, было нарушаемо постоянными раздорами, и только в видах важности противодействия нападениям ломбардцев, с одной стороны, и славонских пиратов – с другой, общее собрание из вельмож, духовенства и горожан назначало герцога или дожа для командования над соединенными силами и для прекращения внутренних раздоров; такой дож по положению своему стоял выше трибунов соединенных островов и подчинялся только назначившему его собранию. Те изменения, которые воспоследовали с течением времени, а именно тот факт, что, кроме зависимости от общего собрания, дож был поставлен затем в зависимость от двух выборных советников, а в важных случаях должен был советоваться с главнейшими из граждан, затем факт появления представительного совета, подвергающегося от времени до времени изменениям, – все это не имеет никакого отношения к разбираемому нами вопросу. Здесь мы должны заметить только то обстоятельство, что составляющие группы подобно тому, как и в предыдущих примерах, будучи обставлены благоприятными обстоятельствами для поддержания в большинстве случаев своей взаимной независимости, сознав раз принудительную необходимость соединения против врагов, положили начало сложному политическому главенству, которое, несмотря на централизующее влияние войны, стремилось к сохранению в той или другой форме.

Сходные результаты, находимые у народов, принадлежащих к различным расам, но занимающих области, сходные в физическом отношении, должны сами собой рассеять наши сомнения относительно процесса происхождения этих результатов. В местности, наполовину состоящей из суши, наполовину из воды и образовавшейся из отложений, наносимых отчасти Рейном, отчасти другими близлежащими реками, жили издревле разбросанные кучками семейства. Живя на отдельных песчаных отмелях или в хижинах, построенных на сваях, они были так защищены своими бухтами, мелями и болотами, что устояли против завоевания римлянами. Поддерживая свое существование, во-первых, рыбной ловлей и затем земледелием в тех размерах, в каких оно было возможно, и делаясь в силу окружающих условий мореходцами и промышленниками, этот народ с течением времени, оградив себя дамбами, сделал свою страну более удобной для обитания и долго пользовался частичной, если не полной независимостью. «В III столетии низменность (Nieder-land) была занята свободными племенами германской расы». В частности фризы[110], более недоступные для нападения, чем все остальные, «соединились с племенами, жившими на берегах Немецкого моря[111], и составили с ними союз, прославившийся под именем Саксонской лиги. Хотя в позднейший период обитатели низменности признали над собой власть Франции, но, несмотря на это, природа их местожительства давала им такие средства для сопротивления иноземному контролю, что они всегда устраивали себе самобытную организацию невзирая ни на какие запрещения. «Начиная со времени Карла Великого народ, обитавший в древней Менапии[112] и достигший в настоящее время значительной степени благосостояния, образовывал политические союзы, которые он противопоставлял деспотическому насилию франков». В то же время фризы, которые после столетней борьбы за независимость с франками были принуждены подчиниться им и нести на себе некоторые небольшие тяготы подданства, все-таки сохранили свое внутреннее самоуправление. Они образовали «конфедерацию грубых, но самоуправляющихся морских провинций»; каждая из этих семи провинций была разделена на округи и управлялась по большей части выборными главами с окружавшими этих последних советами, общее же управление находилось в руках общего выборного главы и общего совета.

Из примеров, доставляемых нам новой историей, мы приведем здесь те, которые указывают на влияние гористых местностей. Случаем, наиболее заслуживающим внимания, будет, конечно, Швейцария. В лесах «среди болот, утесов и ледников» разбросанные пастушеские племена с самого раннего периода римского завоевания нашли себе место убежища от последовательных завоевателей остальной Гельвеции». В лабиринтах Альп, доступных только для тех, которые знали хорошо дорогу к ним, пасся их скот, невидимый для постороннего глаза; против же бродячих шаек мародеров, которые могли узнать их лазейки, они имели очень легкие способы защиты. Эти округи, которые впоследствии сделались кантонами Швиц, Ури, Унтервальден, вначале имели общий центр для собраний, впоследствии при увеличении населения образовали три