28 мгновений весны 1945 года. Иллюстрированная версия - Вячеслав Алексеевич Никонов

– эшелонированный в глубину. Я решил атаковать главный вход в Рейхстаг силами своего 1-го батальона, который, ворвавшись в здание, очищает его северо-восточное крыло. 2-й батальон остается на месте с задачей прикрывать атакующие подразделения слева от возможных контратак противника из квартала иностранных посольств. Подполковник Плеходанов силами батальона Давыдова намеревался ворваться в Рейхстаг через депутатский вход и очистить юго-восточную часть здания. Остальные два батальона 674-го полка прикрывают атакующих справа и отбивают возможные атаки противника из района Бранденбургских ворот и южной окраины Тиргартена…

На прямую наводку решено было поставить 89 орудий, около 40 танков и 6 самоходных 122-миллиметровых артустановок – всего свыше 130 единиц. Орудия прямой наводки имели задачу проделать проломы в окнах и уничтожить огневые точки в Рейхстаге. Артиллерийская группа должна была подавить огневые средства противника в районах Бранденбургских ворот и квартала иностранных посольств…

Ствол орудия советского тяжелого танка ИС-2, направленный на здание Рейхстага

© Марк Редькин ⁄ ТАСС

Договорились о сигналах. Начало артподготовки – залп реактивных минометов, сигнал атаки – серия красных ракет. Этот же сигнал для артиллеристов означал перенос огня в глубину. О контратаках противника решено было оповещать серией зеленых ракет.

Когда все вопросы были обсуждены и согласованы, мы сверили время. Это была как бы торжественная минута молчания.

Тут же мы доложили о выработанном решении комдиву. Он внимательно выслушал и в ответ коротко сказал:

– Добро!..

После этого мы с Плеходановым вышли во двор и сфотографировались на память».

Батальон Неустроева получал пополнение, которое весьма обрадовало капитана. «Из штаба полка пришел старший сержант Сьянов. Два дня назад его ранило, но ранение оказалось легким, и он находился в санбате дивизии. Приходу Сьянова я был рад. Мало кто уцелел из ветеранов батальона. А тут старый знакомый!.. Он мне рассказал, что сегодня утром все тыловые подразделения дивизии облетел слух, что батальон Неустроева уже чуть ли не взял Рейхстаг. Вот Сьянов и заторопился. Врачи не отпускали. И тогда он просто сбежал.

Позвонил помощник начальника штаба полка майор Андрей Логвинов и сообщил, что нужно немедленно направить в штаб кого-нибудь из офицеров, чтобы получить пополнение… Я решил направить Сьянова. Он хотя и старший сержант, но мог в боевой обстановке заменить офицера. Через час Сьянов привел около ста человек.

В это время в батальоне насчитывалось триста пятьдесят человек. Пополнение казалось солидным, тем более что наполовину состояло из фронтовиков, вернувшихся после ранения из госпиталя. Остальные были в основном юноши лет восемнадцати…

Из пополнения сформировали первую роту, ее командиром я назначил Сьянова. Взводы и отделения возглавили бывалые солдаты. Подбирались они просто по внешнему виду. Смотришь – пожилой, фронтовик, неплохая выправка, говоришь: “Будешь командовать первым взводом. А ты – вторым, а ты – третьим”».

Напоминаю, это рассказ 2 2-летнего капитана Неустроева.

В 9 часов полковник Зинченко собрал командиров батальонов и подразделений приданных частей. «Я довел до них задачу и план действий, сообщил время начала артподготовки и штурма Рейхстага, а также сигналы.

В это время вошел подполковник Иван Ефимович Ефимов и внес Знамя Военного совета армии, врученное нам 26 апреля. Знамя расчехлили и развернули так, чтобы его могли видеть все, кто находился на КП.

Никто тогда, естественно, не думал, что это знамя войдет в историю Великой Отечественной войны как Знамя Победы, но все понимали, что это знамя необычное. Встав у него, я с волнением обратился к присутствующим. Говорил, что право на это знамя наш полк и помогавшие нам части завоевали в жестоких испытаниях мужеством и героизмом своих бойцов и офицеров… Мы должны водрузить это знамя над Рейхстагом!

В ответ грянуло “ура” всех, кто был при этом на КП полка. Чувства, вызвавшие это “ура”, различными путями передались всем участникам предстоящего штурма…

Подходили и занимали огневые позиции танки, выкатывали на прямую наводку орудия артиллеристы, пополнялись запасы боеприпасов…»

Примерно в десять утра Зинченко распорядился: «Офицеру разведки полка капитану В. И. Кондрашову взять двух лучших разведчиков и прибыть с ними на КП. Тут им будет вручено Знамя Военного совета армии для водружения его на куполе Рейхстага.

Миновало несколько минут, и разведчики уже стояли передо мной, но не два, а… целый взвод!.. Я удивленно и несколько даже сердито взглянул на Кондрашова: неужели непонятно был отдан приказ? Кондрашов также молча ответил мне взглядом, едва заметно передернул плечом: попробуйте, дескать, сами выбрать двоих лучших, разведчики – все как один, каждый достоин высокой чести…

Кондрашов долго посматривал то на меня, то на разведчиков, так, как будто получил неразрешимую задачу. Затем с сожалением вздохнул, еще раз оглядел своих орлов и решительно, твердым голосом приказал:

– Егоров и Кантария! К командиру полка!..

Я подозвал Егорова и Кантария к себе ближе, подвел к окну:

– Вот перед вами Рейхстаг, всмотритесь в него хорошенько. Купол видите?

– Так точно, товарищ полковник.

– Ваша задача – установить на этом куполе Знамя Военного совета армии.

Я хорошо понимал и чувствовал, как волнуются в этот момент оба разведчика, хотя и стараются не подавать вида.

– Будет выполнено, товарищ полковник! – ответили они в один голос.

Я вручил им знамя, крепко пожал руки…

В ротах из рук в руки передавались боевые листки с призывом “Даешь Рейхстаг!”. Артиллеристы и минометчики писали на снарядах и минах “По Рейхстагу!”»…

И бойцы делали свои знамена, как в батальоне Неустроева. «Кроме знамени политотдела армии мы имели еще и красные флажки, которые по инициативе парторгов и комсоргов рот сделали сами солдаты. Флажков было много – на каждое отделение по одному, а то и по два… Высокий боевой порыв людей внушал уверенность, что атака завершится успешно. Воины жили одной мыслью – взять Рейхстаг…

Расчет заряжает реактивный миномет БМ-13 во время последних боев в Берлине. Кадр кинохроники. Берлин Апрель 1945 г.

Фотограф: Валентин Вихирев

Журнал «Огонек»,

№ 19, 1948

Все подвалы угловой части “дома Гиммлера” заняли незнакомые мне офицеры – артиллеристы, танкисты. Они устанавливали стереотрубы, налаживали связь по телефону и рациям. Подвалы походили на муравейник. Кого только там не было! И корреспонденты, и кинооператоры, какие-то представители из Москвы».

К 12 часам части генерала Шатилова заняли исходное положение. Сам он напишет: «Со второго этажа “дома Гиммлера” на Рейхстаг смотрели “катюши” и стволы пушек-сорокапяток батареи капитана Сергея Винокурова и огневого взвода старшего лейтенанта Тарасевича. На открытых позициях перед Кёнигплацем находились орудийные расчеты из полка Константина Серова, дивизионов Ильи Тесленко и Магомета