28 мгновений весны 1945 года. Иллюстрированная версия - Вячеслав Алексеевич Никонов

сообщили, что орудия Венка уже обстреливают русских на Потсдамер-плац. Все имеющиеся самолеты должны быть вызваны на рассвете, поэтому я приказываю Вам вернуться в Рехлин и отправить ваши самолеты оттуда. Задача Ваших воздушных сил – разбить позиции, с которых русские хотят начать атаку на канцелярию… Если Гиммлер может быть найден – немедленно арестовать его… Никогда изменник не должен наследовать мне как фюрер! Вы должны выйти отсюда, чтобы этого не случилось».

Прощание Райч и Грайма с обитателями бункера было коротким. «Каждый быстро писал последние короткие письма. Каждый давал что-нибудь им вынести с собой в оставленный мир», – расскажет Райч. Эсесовцы подали «маленький бронированный автомобиль», который должен был отвезти их к Бранденбургским воротам, около которых был спрятан один «Прадо-96». «Это был последний самолет, который еще имелся… Широкая улица, идущая от Бранденбургских ворот, должна была послужить взлетной площадкой… Старт был дан под градом огня, и когда самолет поднялся до уровня крыш, его поймало множество прожекторов, и сразу посыпались снаряды. Разрывами самолет бросало, как перо, но попало в него всего несколько осколков… Направляясь на север, они через 50 минут прилетели в Рехлин… Грайм сразу дал приказ направить все имеющиеся самолеты на помощь Берлину».

К ночи в бункере скопилось 200–300 раненых, за которыми ухаживали девушки-санитарки. Пришедший в бункер лидер гитлерюгенда Аксман попросил у Бормана разрешение представить Гитлеру 25 девушек, лучших санитарок из госпиталя имперской канцелярии. Гитлер согласился. Около двух часов ночи девушки построились по обеим сторонам коридора в верхнем этаже убежища. Вскоре появился Гитлер.

Врач имперской канцелярии Гельмут Кунц подтверждал: «Примерно в половине второго по телефону в казино позвонил мне профессор Хазе, шеф-врач госпиталя, который сообщил, что фюрер приглашает меня и весь медперсонал госпиталя к себе в бункер… В коридоре около квартиры фюрера мы остановились, когда к нам минут через десять вышел сам Гитлер, которому Хаазе представил меня и врача Шенка. После этого от имени награжденных выступила медсестра Линдхорст с короткой речью о преданности фюреру.

Раттенхубер запомнил, как фюрер «пожал каждой девушке руку. Затем традиционным поднятием руки приветствовал всех остальных сотрудников, находившихся в убежище, и удалился в свою комнату».

А после этого «Гитлер приказал доставить к нему профессора Хаазе, работавшего хирургом в госпитале имперской канцелярии. Пришедшему Хаазе Гитлер показал три небольшие стеклянные ампулы, вложенные каждая в футляр из металла, напоминающий по своей форме гильзу от винтовочного патрона. Гитлер сказал, что в этих ампулах содержится смертельный, мгновенно действующий яд, ампулы он получил от доктора Штампфэггера.

Гитлер спросил профессора, как можно проверить действие этого яда. Тот ответил, что можно проверить на животных, например на собаке. Тогда Гитлер попросил вызвать фельдфебеля Торнова, который ухаживал за любимой собакой Гитлера по кличке Блонди. Когда собака был приведена, Хаазе раздавил плоскогубцами ампулу и вылил содержимое в открытую Торновом пасть собаки. Спустя несколько секунд собака начала дрожать и через 30 секунд сдохла…

Это был последний раз, когда я видел Гитлера живым».

В этот день немцы капитулировали в Италии. Почти. У Эйзенхауэра подробностей вы не найдете. Он кратко написал: «Первая крупная капитуляция произошла в Италии. Войска Александера блестяще действовали там в течение всего 1944 года и к 26 апреля 1945 года поставили противника в безвыходное положение. Начались переговоры о местной капитуляции, и 29 апреля немецкий командующий сдался. 2 мая должны были прекратиться боевые действия в Италии».

Детали у Аллена Даллеса. 29 апреля утром состоялась встреча его правой руки Гаверница, генералов Лемницера и Эйри с немецкими эмиссарами. «Это заседание Эйри открыл заявлением, что нет времени ждать ответа Фитингофа… Долгие дебаты предыдущей ночи принесли свои плоды, потому что теперь Швайниц согласился поставить подпись без дополнительного согласия начальника… В два часа дня все было готово для подписания. Для этой цели была организована третья и последняя встреча командования союзников с немецкими эмиссарами в торжественной обстановке Королевского летнего дворца».

Подписание первой германской капитуляции во Второй мировой войне было решено сохранить в строгом секрете. Тем не менее была приглашена небольшая группа выбранных по жребию британских и американских репортеров. «Были установлены кинокамеры и осветительная аппаратура. У прибывших журналистов взяли обещание сохранять абсолютную секретность, пока не будет официального объявления о капитуляции, которое могло появиться, лишь когда оно произойдет реально, то есть 2 мая. Эту договоренность репортеры честно выполнили». Попробовали бы они не выполнить: в США и Англии была тогда жесткая военная цензура.

«Американские, британские и русские офицеры стояли по одну сторону комнаты. Всего здесь было одиннадцать высокопоставленных американских и британских генералов и адмиралов, один русский генерал со своим переводчиком, трое высших офицеров-союзников, небольшая группа журналистов и радиорепортеров». Оба германских эмиссара подписали пять копий акта, затем британский генерал Морган поставил свою подпись ив 14:17 закрыл церемонию.

Условия капитуляции касались только военных вопросов. Сдавшиеся войска должны были оставаться на своих позициях до дальнейшего распоряжения союзного командования. Соглашение вступало в силу 2 мая, когда более миллиона немцев, еще остававшихся к югу от Альп, должны были сдаться англо-американцам.

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль и представители командования британской армии после переправы через Рейн на плавающем бронетранспортере LVT-2 (американского производства). Черчилля сопровождают фельдмаршал Алан Брук, генерал-лейтенант Майлз Демпси и фельдмаршал Бернард Лоу

Монтгомери.

25 марта 1945 г.

Фотограф: Джордж Роджер

В своей резиденции в Чекерсе после ужина Черчилль смотрел фильм «Микадо» – британский мюзикл из жизни средневековой Японии, – когда раздался звонок от фельдмаршала Александера. Он сообщил, что немецкие армии в Италии безоговорочно капитулировали. А войска Эйзенхауэра вышли к Дунаю в районе Линца. Хорошие новости были и от фельдмаршала Монтгомери – 8-й корпус 2-й британской армии генерала Демпси форсировал Эльбу. Ее фланг слева прикрыл 18-й корпус 9-й американской армии Симпсона, осуществивший одновременное форсирование несколько южнее.

Черчилль немедленно информировал Сталина: «Я только что получил телеграмму от фельдмаршала Александера о том, что после встречи, на которой присутствовали Ваши офицеры, немцы приняли представленные им условия безоговорочной капитуляции генералу фон Фитингофу, прося указать день и час, когда могут быть закончены военные действия. Поэтому кажется, что все германские силы к югу от Альп капитулируют почти немедленно».

Черчилль слегка забегал вперед. Не все окажется так просто.

И Сталин тоже припас для западных союзников новость. Вечером московское радио объявило, что после вступления советских войск в Вену создано временное австрийское правительство. Черчилль в очередной раз выразит протест, и его поддержит Трумэн: с западными союзниками никто не советовался по его составу; им даже не позволили направить делегацию