Вооружение Одиссея. Философское путешествие в мир эволюционной антропологии - Юрий Павлович Вяземский

Предсознательное. Если из «большой передней» (бессознательного) душевное движение проникает в «другую комнату, более узкую, вроде гостиной, в которой также пребывает и сознание»46, то «нечто, само по себе бессознательное, делается предсознательным»47. Чтобы стать предсознательным, необходимо понравиться «стражу», который стоит на пороге между комнатами и каждое душевное движение подвергает строгой цензуре48. Предсознательное намного ближе к сознательному, чем бессознательное49, но, чтобы стать сознательным, необходимо обратить на себя внимание сознания50.

От собственно бессознательного предсознательное отличается, по меньшей мере, тремя характеристиками: (1) оно прошло цензуру; (2) оно «латентно», то есть легко превращается в сознательное51, быстро активируется и рационализируется52; (3) оно наделено «остатками слов»53. «Эти словесные представления являются остатками воспоминаний – когда-то они были восприятиями и, как все остатки воспоминаний, могут быть снова осознаны»54. Зрительное мышление здесь тоже допускается, но зрительность, как я понял, тяготеет к бессознательному, а словесность, акустичность – к сознанию и сознательному55. «Вопрос – как что осознается? – целесообразнее выражен следующим образом: как что-то предсознается? И ответ был бы: путем связи с соответствующими словесными представлениями»56.

Сознательное. «Сознание является поверхностью психического аппарата»57. Оно располагается на границе внешнего и внутреннего, «обращено к внешнему миру и облекает другие психические системы»58. От внешнего мира в сознание поступают «восприятия раздражений»59, а из глубины психического аппарата – ощущения удовольствия и неудовольствия60, а также «своеобразное напряжение, которое само по себе может опять-таки быть приятным или неприятным»61. «Против „извне** имеется защитный слой, и количества прибывающего раздражения могут влиять только в уменьшенном масштабе; но по направлению к „внутри** защита от раздражений невозможна…»62.

В сознании проявляется и превращается в «изображение» тот «негатив», который заключен в бессознательном, однако не из всякого негатива получается позитив63.

Сознательное крайне недолговечно. То есть большинство сознательных процессов сознательны только короткое время и очень скоро становятся предсознательными или латентными64. Память сознания тоже предельно коротка65.

Именно в сознании рождается «абстрактное представление о времени»66.

§ 134в

Мы уже говорили, что у Фрейда не одна, а две психические триады (см. § 23). Первую триаду – бессознательное-предсознательное-сознательное – он на определенном этапе своих научных изысканий объявляет вдруг «недостаточной и практически неудовлетворительной»67 и не то чтобы вместо нее, а как бы дополнительно к ней предлагает нам иное подразделение психического аппарата, членя его на «Оно», «Я» и «Сверх-Я». Он называет их «царствами, сферами, областями» психики68 и предупреждает, что между ними не может быть строгих границ, что их надо изображать не линейными контурами, «а скорее, расплывчатыми цветовыми пятнами, как у современных художников»69.

«Оно» (Es). По многим параметрам «Оно» совпадает с «бессознательным». «Оно» характеризуется «бессознательным поведением»70. В бессознательном мы наблюдаем копошение, здесь – бурление возбуждений71. Некоторые отношения «Оно» к «Я» почти тождественны отношениям бессознательного к сознательному: например, «Я» объявляется частью «Оно», которая модифицировалась благодаря близости и влиянию внешнего мира72. «Оно» – «темная, недоступная часть нашей личности»73. «Оно» «не может выразить, чего хочет»74. «В „Оно“ нет ничего, что соответствовало бы представлению о времени»75. С «Оно» сливается «вытесненное»76 и т. д.

Вместе с тем Фрейд приписывает «Оно» некоторые дополнительные характеристики, как бы уточняющие и развивающие параметры бессознательного: «…у своего предела „Оно“ открыто соматическому, вбирая оттуда в себя инстинктивные потребности, которые находят в нем свое психическое выражение, но мы не можем сказать, в каком субстрате»77. Открытость инстинктам ясна, но неясно, проникают ли инстинкты («инстинктивные побуждения», «импульсивные желания») в «Оно» или лишь находят здесь свое психическое отражение; если все же проникают, то могут ли подняться из «Оно» в более высокие структуры или не могут78. Ясно лишь, что это потребностно-инстинктивно-импульсивное в «Оно» безраздельно господствует.

«В „Оно“ нет ничего, что можно было бы отождествить с отрицанием»79. «Противоположные импульсы существуют друг подле друга, не отменяя друг друга и не удаляясь друг от друга, в лучшем случае для разрядки энергии под давлением экономического принуждения объединяясь в компромиссные образования»80. Однако в другой своей работе Фрейд утверждает, что в «Оно» «борются Эрос и инстинкт смерти»81.

«Оно» не имеет организации, «не выработало единой воли»82. Но «„Я“ превращает волю „Оно“ в действие»83.

«Само собой разумеется, „Оно“ не знакомы никакие оценки, никакое добро и зло, никакая мораль»84. «„Оно“ совершенно аморально»85.

Всеми процессами в «Оно» – и «совершенно неограниченно» – управляет принцип удовольствие-неудовольствие86.

Бессознательное, как мы помним, «передняя». Для «Оно» вводится метафора коня, лошади. На этом коне пытается разъезжать фрейдовское «Я». «Лошадь дает энергию для движения, наездник обладает преимуществом определять цель и направление движения сильного животного. Но между „Я“ и „Оно“ слишком часто имеет место далеко не идеальное взаимоотношение, когда наездник вынужден направлять скакуна туда, куда тому вздумается»87.

Хотя «Я» систематически и филогенетически полагается частью «Оно», намного чаще звучит мотив «чуждости „Я“»88, его противоположности «Оно»89.

«Я». «Я» сознательно. Но лишь в том смысле, что из трех «личностных» структур только к «Я» можно отнести сознательные душевные процессы. Сознание никак не тождественно фрейдовскому «Я», сознание лишь «прикреплено» к «Я»90. «…В самом „Я“ многое бессознательно, и бессознательно именно то, что можно назвать ядром „Я“; только незначительная его часть покрывается названием предсознательное»91.

Основной параметр фрейдовского «Я» – его поверхностность, его ориентация вовне. Филогенетически «Я» как часть «Оно» «модифицировалось благодаря близости и влиянию внешнего мира, приспособлено к восприятию раздражений и защите от них»92, «Я» «целесообразно изменилось близостью к грозящему опасностями внешнему миру»93. «Я» «не только поверхностное существо, но и само – проекция поверхности»; «„Я“, прежде всего – телесно»94. «Я» «находится под особым влиянием восприятий, и вчерне можно сказать, что для „Я“ восприятия имеют то же значение, как инстинкты для „Оно“»95. Во взаимодействии с внешним миром в «Я» возникает феномен сознания.

«Я» – единственный представитель «Оно» перед внешним миром. «„Оно“ не может пережить или испытать внешнюю судьбу как только через „Я“, которое заменяет для него внешний мир»96. «Выполняя эту функцию, „Я“ должно наблюдать за внешним миром, откладывать в следах своих восприятий правильный его образ, путем проверки реальностью удалять из этой картины внешнего мира все добавления, идущие от внутренних источников возбуждения»97.

«Я» стремится «к синтезу своих содержаний, к обобщению и унификации своих психических процессов, которое совершенно отсутствует