Вооружение Одиссея. Философское путешествие в мир эволюционной антропологии - Юрий Павлович Вяземский

По сравнению с грандиозными психоантропологическими дарами Фрейда мал золотник Альфреда Адлера. Мал, но дорог некоторыми пробными мелодиями.

Исполню лишь самые основные.

1. Ученику и сподвижнику Фрейда Адлеру с какого-то момента начало претить пресловутое «либидо», и ученый решил подыскать ему замену. В своей школе «индивидуальной психологии» фрейдовское сексуальное влечение Адлер вытеснил и заместил влечением к власти. Вернее, даже не влечением, a Gemeinschaftsgefiihl – «чувством общности». Впрочем, влечения и чувства у Адлера почти синонимичны. «…Одной из самых сильных наклонностей человека, – заявляет психолог, – всегда было стремление объединиться в группы с тем, чтобы он имел возможность жить как член общества, а не как изолированный индивид»172. Нормальный человек обладает этим «чувством общности», хорошо адаптирован к социальному окружению, полезен для него, черпает из него «энергию и смелость»173. «Недостаточно развитое чувство общности является эквивалентом ориентации на бесполезную жизнедеятельность. Индивиды с недостаточно развитым чувством общности составляют группы проблемных детей, преступников, душевнобольных, алкоголиков»174.

2. «Комплекс неполноценности» – это словосочетание у всех на устах. Но боюсь, не все знают, что этот психологический термин принадлежит Адлеру и что его автор относился к проблеме неполноценности намного шире, чем это укоренилось в обиходных представлениях. Во-первых, «комплекс» – лишь ненормальное, болезненное проявление «чувства неполноценности»175. Во-вторых, чувство неполноценности есть у каждого человека, «оно не является психическим расстройством, но, напротив, стимулирует нормальные стремления и здоровое развитие»176. В-третьих, движущей силой жизни служит «стремление к превосходству», «это своего рода поток, несущий вперед весь материал, который может найти»177; «стремление к превосходству никогда не исчезает и фактически именно оно формирует разум и психику человека»178. В-четвертых, стремление к превосходству не отменяет чувства неполноценности, в норме они дополняют друг друга179, они «естественным образом связаны» – «комплекс неполноценности нас больше интересует вначале, в то время как комплекс превосходства нас интересует в динамике, развитии… если исследуем комплекс превосходства в динамике, мы всякий раз находим более или менее скрытый комплекс неполноценности»180.

3. В стремлении к частной цели превосходства формируется то, что Адлер называет «стилем жизни». «По большей части, стиль жизни никогда не меняется. Во всех ситуациях мы обнаруживаем того же человека, ту же личность, то же психическое единство»181. «…Что бы ни служило стимулом поведения человека, оно является стимулом только к сохранению и фиксации стиля жизни»182. «…Жизненный стиль… сформировался в процессе преодоления трудностей, пережитых в детстве, и основывается на стремлении к цели»183. Это стремление к цели Адлер характеризует как «таинственную творческую силу жизни, силу, которая воплощается в желании борьбы, достижения, превосходства и даже компенсации поражения в одной сфере, стремлением к успеху в другой»184. У каждого человека свой индивидуальный стиль жизни185. Любопытно, что Адлер распространяет концепцию стиля жизни на животных и даже на растительный мир. «Если мы сравним сосну, растущую в долине, с сосной, которая укрепилась на вершине горы, мы увидим, что они растут по-разному… у каждого дерева есть своя модель жизненного поведения, а не просто одни механические реакции на окружение»186.

4. С понятиями «стремление к цели» и «стиль жизни» тесно взаимодействует адлеровский «прототип». Прототип – это фиксация жизненной цели, «придание ей конкретной формы»187. «У каждого человека есть концепция цели или идеал, необходимый для того, чтобы добиваться больше того, что возможно для него в актуальной жизненной ситуации, преодолевая недостатки и трудности настоящего благодаря постулированию конкретной цели будущего… Без ощущения цели деятельность индивида ни имела бы никакого смысла»188. Сформировавшийся в раннем детстве (4–5 лет)189 прототип «не изменят никакие наказания и поучения, как не изменит его и жизненный опыт как таковой, ибо он определяется уже имеющейся схемой апперцепции индивида. Какие-либо изменения мы сможем произвести, лишь затронув самые основы личности»190.

5. «Пока человек находится в благоприятной ситуации, мы не можем заключить о его стиле жизни со всей определенностью… когда же субъект попадает в неблагоприятное и даже тяжелое положение, его жизненный стиль становится очевиден каждому»191. Это происходит потому, что в каждой «новой ситуации» человек вынужден экспериментировать, «реагируя согласно своей апперцепции, созданной его прототипом… Его ответы окружающему миру уже не являются только реакциями. В них проявляется элемент творчества, но при этом они все так же преследуют цель, которая доминирует на протяжении всей его жизни»192.

6. Альфред Адлер настаивает на целостности психической жизни193. Он утверждает, что «сознательное и бессознательное движутся вместе в одном и том же направлении и не противоречат друг другу…»194. «Как осознаваемые, так и неосознаваемые события прошлого имеют одно общее свойство: они связаны со стремлением к одной и той же цели – достижению превосходства…»195.

Допускаю, что некоторые, так сказать, «караты» я сейчас недооценил и пропустил у Адлера. Но я тороплюсь перейти к другому великому психологу и тоже некогда ученику и научному соратнику Фрейда.

III. Скрипки

§ 136

Зовут его Карл Густав Юнг. В психологических построениях Фрейда его раздражали невротизм и тоталитарная сексуальность. «Если мы стихотворение Гете, – писал Юнг, – объясняем его материнским комплексом, Наполеона – как случай мужского протеста, а Франциска – исходя из сексуального вытеснения, то нас постигает глубокое разочарование… Куда деваются красота, величие и святость? Ведь это самые жизненные реальности, без которых человеческая жизнь была бы слишком пустой»196. Юнг был достаточно прозорлив, чтобы в певце бессознательного Зигмунде Фрейде разглядеть «хорошо известный рационалистический материализм минувшего XIX столетия»197. И Фрейд, и Адлер, считал Юнг, оказались неспособны разглядеть здоровое «религиозное переживание», религиозный гнозис как «гигантскую попытку человеческого духа познать душу изнутри»198.

Чем мы можем вооружиться у самого Карла Густава?

§ 136а

Юнг признает, что потребности и нужды у разных людей бывают разные199, что «новые формы бытия возникают из потребностей и нужд, а не из идеальных требований или одних лишь желаний»200. Для того чтобы оценить то или иное историческое преобразование, «мы должны сначала разобраться в том, какая потребность человеческой души не была воспринята предыдущими ступенями…»201.

Самые общие необходимости жизни заявляют о себе в виде потребностей202. Речь идет о различных «влечениях» и даже «процессах влечений»203, о «склонностях»204. Но чаще употребляется термин «инстинкт». И если «потребности», «склонности», «нужды», «необходимости» Юнгом не определяются, то инстинкт понимается как «не что иное, как совокупное обозначение всех возможных органических и душевных факторов…»205. Инстинкты управляют не только нашей физиологией, но и психологией. «То, что мы называем инстинктами, является физиологическим побуждением и постигается органами чувств. Но в то же самое время инстинкты проявляют себя в