KnigkinDom.org» » »📕 Царь и Бог. Петр Великий и его утопия - Яков Аркадьевич Гордин

Царь и Бог. Петр Великий и его утопия - Яков Аркадьевич Гордин

Книгу Царь и Бог. Петр Великий и его утопия - Яков Аркадьевич Гордин читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

1 ... 114 115 116 117 118 119 120 121 122 ... 135
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
от болезни, и от сознания своей небывалой славы и заслуженного величия, Петр видел вокруг себя пустыню, а свое дело на воздухе и не находил для престола надлежащего лица, а для реформы надежной опоры ни в сотрудниках, которым знал цену, ни в основных законах, которых не существовало, ни в самом народе, у которого была отнята вековая форма выражения своей воли, земский собор, а вместе и сама воля. Петр остался с глазу на глаз со своей безграничной властью…»[187]

Тот же Ключевский сделал важнейшее уточнение, говоря о новом порядке престолонаследия: «Редко самовластие наказывало само себя столь жестоко, как в лице Петра этим законом 〈…〉. Лишив верховную власть планомерной постановки и бросив на ветер свое учреждение, Петр этим законом погасил свою династию как учреждение: остались отдельные лица царской крови без определенного династического положения. Так престол был отдан на волю случая и стал игрушкой»[188].

И надо понимать, как отразились эта безответственность и сомнительная легитимность верховной власти в потрясенном народном сознании. Апофеозом чего стала катастрофа 1917 года с его полным крушением всех авторитетов и нравственных сдержек.

И это тоже оказалось одним из следствий «дела» Алексея Петровича.

Доктрина Феофана, вдохновленная и одобренная Петром, объявившая верховную власть бесконтрольной и безответственной, вместо того чтобы укрепить ее, провоцировала хаос и беззаконие.

Скорее всего, Петр ощущал темную опасность происходящего. Свидетельством тому такое поразительное явление, как подписание смертного приговора царевичу.

Стоящие под ним 123 подписи производят странное впечатление. Они явно были собраны наспех и без системы. Там все перемешано – первые лица государства, сенаторы, министры и тут же десятки офицеров разных чинов – от генералов до прапорщиков, чиновники средней руки: «От гвардии прапорщик Иван Веревкин… Обер-секретарь Анисим Щукин. Дьяк Иван Молчанов»…

В качестве кого гвардии прапорщик Иван Веревкин и обер-секретарь Анисим Щукин приговаривали к смерти царского сына?

Эти лихорадочно собранные подписи под смертным приговором знаменовали паническое стремление доказать, что «общенародие» одобряет содеянное и разделяет ответственность с верховной властью.

Насколько нам известно, это странное явление не анализировалось исследователями. А жаль…

Этот список удивительным образом напоминает собрание подписей под конституционным «проектом большинства» в 1730 году. И там столь же бессистемно представлено «общенародие» – от вельмож и генералов до младших офицеров гвардии. Но смысл документа был иной, а подписание – добровольное. А как собирались подписи в данном случае, мы можем предположить, внимательно прочитав последний абзац приговора, менее всего напоминающий юридический документ. Это выглядит как горькая и жалкая попытка подписавших его объясниться с согражданами и потомками.

«Хотя сей приговор мы, яко раби и подданные, с сокрушением сердца и слез излиянием изрекаем, в рассуждении, что нам, как выше объявлено, яко самодержавной власти подданным, в такой высокий суд входить, а особливо на сына самодержавного и милостивейшего Царя и Государя своего оный изрекать не достало бы; однако ж по воле его то сим свое истинное мнение и осуждение объявляем с такою чистою и христианскою совестию, как уповаем непостыдни в том предстать пред страшным, праведным и нелицемерным судом всемогущего Бога, подвергая впрочем сей приговор и осуждение в самодержавную власть, волю и милосердое рассмотрение его царского величества всемилостивейшего нашего Монарха».

Внутренняя противоречивость этого текста удивительна, хотя и понятна. Те, кто его сочинял – Петр, а возможно и Феофан, – постарались поставить себя на место растерянных и подавленных небывалой ответственностью людей.

С высокими персонами все ясно. Петр связал их кровавой круговой порукой, и они подписали приговор, демонстрируя преданность и спасая свои репутации и головы.

Под приговором нет двух подписей, которые Петр очень хотел бы там видеть, – Шереметева и князя Михаила Михайловича Голицына.

Тяжелобольной Шереметев был в Москве и отказался приехать, ссылаясь на болезнь, а князь Михаил Михайлович, рискуя головой, прямо отказался поставить подпись под смертным приговором тому, кого считал своим будущим законным государем.

С одной стороны, полковники, капитаны, поручики, прапорщики, чиновники невысокого ранга сознают неуместность своих подписей под приговором особе царской крови, с другой – честно объясняют, что подчиняются воле своего Государя. Но тогда не слишком убедительно заявление о «чистой и христианской совести»…

Смысловая сумятица этого текста демонстрирует смятение, которое не могли преодолеть и самые его авторы.

Убийство царевича и все, что окружало это действо – упорное строительство мифа, оправдывающего отстранение наследника от престола и его убийство, безусловное стремление убедить самих себя (Петр, Феофан, Меншиков и другие) в чистоте мотивов и безвыходности положения, стремление убедить «общенародие» в законности сыноубийства и его соответствии библейским прецедентам, – выдавало тревогу, смятение и страх. И потому форсированное веселье, а возможно, и повторение «оргий страшного 1698 года» было психологической необходимостью.

Но вряд ли этими внешними средствами они могли подавить ощущение глубокого неблагополучия происходящего, неблагополучия, которое прочитывается в «установочных» текстах, начиная с первого письма от 11 октября 1715 года, через возбужденно-лживый манифест об отречении и до жалкого финала многословного приговора.

Очевидно, что яростная компрометация и убийство наследника оказались психологически куда более мучительным процессом, чем ожидали его инициаторы и исполнители. И для Петра – в первую очередь.

Мученичество и гибель царевича и все, что их сопровождало, превратились в тяжкое испытание для всего русского общества.

«Чернь», молившаяся за царевича, не хотела верить в его смерть.

В делах Преображенского приказа зафиксированы слухи, ходившие в народе. Говорили, что «царевич еще жив, что он уехал с Борисом Петровичем Шереметевым (! – Я. Г.) неведомо куда». И стало быть, может вернуться.

Народу тяжело было расставаться с верой в приход «царевича-избавителя».

17

Брутальная утопия, опирающаяся на силовую составляющую, как того требовала традиция, сокрушила тех, кто ориентирован был на реальное мировидение и этой составляющей не имевших. Но каковы были грядущие издержки этой победы?

Если потрясение от содеянного подтверждается поведением Петра и его ближних, равно как и известными нам текстами, то есть некие аспекты происходящего, которые лежат в области обоснованных, но предположений.

Мы можем и должны предполагать – посещала ли Петра в те минуты, когда он останавливался в своем непрерывном движении и отстранялся от великих и малых забот, хотя бы смутная мысль о том, как совершенное им жертвоприношение отзовется на судьбе его великого замысла, его миссии, его подвига и тем самым на судьбе той устрашающе огромной страны, которую он должен был превратить в регулярное пространство благоденствия подданных?

Думал ли он – как право на неограниченное насилие, диктуемое осознанием своей миссии, формирует образ желаемого будущего не только в сознании самого демиурга, но и в сознании тех, кто подвергается непреклонной воле?

1 ... 114 115 116 117 118 119 120 121 122 ... 135
Перейти на страницу:
Отзывы - 0

Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.


Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.


Партнер

Новые отзывы

  1. ANDREY ANDREY07 июль 21:04 Прекрасное произведение с первой книги!... Роботам вход воспрещен. Том 7 - Дмитрий Дорничев
  2. Гость Татьяна Гость Татьяна05 июль 08:35 Спасибо.  Очень интересно ... В плену Гора - Мария Зайцева
  3. Фарида Фарида02 июль 14:00 Замечательная книга!!! Спасибо автору за замечательные книги, до этого читала книгу"Странная", "Сосед", просто в восторге.... Одна ошибка - Татьяна Александровна Шумкова
Все комметарии
Новое в блоге