Король Матиуш Первый. Антось-волшебник - Януш Корчак

– Одевайся скорей! К папе поедем.

– Ой, больно! Не надо!

Его вынесли на руках, положили на телегу и куда-то повезли. Открыв глаза, он увидел высокие дома.

– Где ты живёшь? Как фамилия? – спрашивал полицейский.

Антось хотел ответить, но язык не повиновался.

Его повезли дальше.

Опять несут, укладывают, раздевают, одевают. Совсем замучили злые колдуны!

Когда он опять открыл глаза, то увидел не дома и не полицейского, а белую комнату и склонившуюся над ним женщину в белом.

– Ты волшебница?

– Да.

– А гномики где?

– Тут, рядом. Как тебя звать?

– Не знаю.

Имени своего он не помнил. Да и зачем оно?

– Ой, больно! – закашлявшись, вскрикнул он.

– Приходит в сознание, – сказала доктору сестра.

– А ну говори, почему из дома убежал? – стал спрашивать доктор.

Антось отвернулся к стене и натянул одеяло на голову: не нравился ему этот человек, который тычет длинной трубкой в грудь. И кто ему дал право стучать костяшками пальцев по спине?

– Как ты ночью в придорожной канаве оказался? – продолжал расспрашивать доктор, сажая его насильно в постели.

Тут в палату вошёл отец.

– Антось, что с тобой?

Голос знакомый, но, может, всё это только мерещится?

– Доктор, он опасно болен? – доносится до него, как сквозь вату. – Я перевезу его домой на такси. Он ведь у нас единственный ребёнок.

– Мальчишка из дома удрал, а вы его жалеете! – слышится голос доктора. – Набедокурил небось и убежал, чтобы не влетело.

– Что вы! Я никогда его не бью. Может, ребята подговорили? Скажи, сынок, это правда, что ты убежал?

Антось молчит и дрожащей рукой трогает отцовскую щёку.

– Пить!

Ему дали воды.

– Хочешь тут остаться?

Он и сам не знает. Его другое заботит: почему папа небритый?

– Три дня, – произносит Антось удивлённо и повторяет: – Три дня, три дня!

Что всё это значит? Кого нашли в канаве?.. Кто нашёл?..

Глава седьмая

Выздоровление и неудача. Волшебство. Крупная победа. Скандал. Иностранцы. Экстренные выпуски газет

Из больницы Антося выписали. Он уже встаёт и ходит по комнате, один раз даже гулял.

Дома всё по-прежнему: отец целыми днями пропадает на работе, мама занята по хозяйству, только бабушки нет. «Уехала к дяде», – говорит мама.

– А когда вернётся? – допытывается Антось.

– Не скоро, – уклончиво отвечает она.

Он был ещё слишком слаб, и мама не решалась сказать ему правду. Но слово за слово, и Антось догадался, что бабушка простудилась в ту дождливую ночь, когда он пропал, заболела и умерла.

– Значит, из-за меня?..

– Ты тут ни при чём. Бабушка давно уже прихварывала. Помнишь, она перед тем с постели не вставала целую неделю, – пыталась его утешить мама.

Отвернувшись к окну, смахнул он слезу. Маме незачем видеть, что он плачет. «Но ведь я – волшебник, и месяц давно прошёл, – вспомнил он и сказал про себя: „Хочу бабушку увидеть“».

И на оконном стекле тотчас появилось её улыбающееся лицо. Она всегда так улыбалась, когда хотела ободрить Антося. Ласково посмотрела на него выцветшими от старости голубыми глазами, и изображение исчезло.

«Хочу, чтобы бабушка ожила! На этот раз у меня должно получиться. Пойду на кладбище, оживлю её, и вернёмся вместе домой. То-то мама обрадуется!»

Бывает, человек заснёт и долго не просыпается. Умер, думают все, а на самом деле это такая болезнь: летаргическим сном называется. И ещё он читал в газетах: после обвала в шахте даже через несколько дней шахтёров откапывают живыми.

– Мама, я пойду на кладбище.

– Хорошо, только не плачь.

– Сейчас хочу.

– Сейчас нельзя – далеко, и я занята.

– Я один пойду.

– Могилу не найдёшь. И потом, сегодня холодно.

– Нет, не холодно.

– Я не разрешаю. Завтра пойдём вместе.

– Всё равно пойду. Без разрешения…

В конце концов мама согласилась. Она знала: если Антось заупрямится, никакие уговоры не помогут. И в таком случае лучше уступить.

«В дедушку характером», – подумала она и, объяснив, как найти могилу, дала денег на трамвай: ехать надо с пересадкой. Повязала шарфом, застегнула на все пуговицы пальто и ещё раз попыталась отговорить. Но безуспешно: он стоял на своём.

Вот и кладбище. Куда ни глянь, могилы и кресты, кресты и могилы…

Антось шёл уверенно, словно не раз тут бывал. Старая часть кладбища с высокими деревьями осталась позади, и среди свежих могил он сразу отыскал бабушкину. Так и есть: он прочёл надпись на кресте.

Долго стоял он неподвижно и, не отрываясь, смотрел на могилу, будто взглядом хотел проникнуть сквозь толщу земли до самого гроба. Вздохнул так глубоко, что закололо в груди. Потом ещё и ещё раз, даже в глазах потемнело.

«Бабушка, встань из гроба!» – прошептал он побелевшими губами.

На кладбище царила тишина.

Бабочка села на цветок, пошевелила крылышками и улетела. Заколыхалась трава.

«Я, Антось-волшебник, повелеваю: пусть бабушка воскреснет!»

По-прежнему тихо. Солнце зашло за облако. На могилу упала тень.

Он повторял – настойчиво, упорно, исступлённо: «Бабушка, встань из гроба! Встань из гроба!»

Внезапно его охватила страшная слабость, перед глазами поплыли красные круги, и, пошатнувшись, он чуть не упал.

Тут, откуда ни возьмись, старик. Протягивает Антосю серебряный кубок со словами:

– Вижу, у тебя горе. Большое горе. Выпей – и сразу полегчает.

Запах приятный, и Антось, не раздумывая, выпил холодный сладкий напиток.

– Выпей ещё! – опять поднёс ему старик полный кубок.

Антось поблагодарил и протянул старику монетку, да не простую, а золотую, ничуть не удивясь, откуда она у него.

Опустив голову и даже не взглянув на таинственного незнакомца, он быстро зашагал к кладбищенским воротам.

Ехать на трамвае не хотелось, и он пошёл пешком.

Миновал одну улицу, вторую, третью. Свернул в переулок. Перед ним шли две женщины: одна с портфелем под мышкой, другая – приложив к щеке носовой платок, как обычно делают, когда болит зуб.

Антось хотел их обогнать, но тротуар был слишком узок, да встречные мешали. Потеряв терпение, он подумал со злостью: «Чтоб вам, каракатицам, задом попятиться!»

И едва успел отскочить в сторону: они в самом деле попятились и чуть не наскочили на него.

Прохожие вытаращились, а они, продолжая болтать как ни в чём не бывало, знай себе назад ногами переступают.

– Спятили, видать, дамочки.

– Теперь мода такая! В Париже только так и ходят, – пошутил притормозивший от удивления мотоциклист.

Но вот они наскочили на мальчишку-разносчика с лотком пирожных на голове.

– Чтоб вас черти взяли, раскоряки, мамзели проклятые! – заругался тот.

Они от испуга – все так же задом – на другую сторону по мостовой. А по улице мчался автомобиль.

Шофёр хотел затормозить, но