Круг Дней - Кен Фоллетт

— Двое самых красивых, — сказала Ниин.

— Так часто бывает, — заметила Ани.

— А Вии поцеловалась с Моуком. Её это, как мне показалось, очень увлекло.

— Рада за неё. А что насчёт тебя?

— Я поцеловала брата Вии, Касса.

— И?..

— Ничего. — Джойа пожала плечами. — Я ничего не почувствовала. Просто чей-то мальчишеский рот.

— Он расстроился?

— Нет, он отнёсся с пониманием. Но это была пустая трата времени.

— И потом ты пошла домой?

— Нет. — Джойа помедлила, а потом решила сказать правду. — Потом я поцеловала мать Вии.

Ниин воскликнула:

— Женщину! Вот это сюрприз. И как?

— Очень приятно. Но потом она сказала, что мне следует целоваться с кем-то своего возраста.

— Совершенно верно, — твёрдо сказала Ани.

— Но теперь я не знаю, чего хочу. И хочу ли вообще.

Ани сказала:

— Что ж, теперь ты узнала, что тебя привлекают женщины, а не мужчины.

— Не знаю. Я не могу представить, чтобы целовала Вии, или Рони, или кого-то ещё из девочек.

— Не волнуйся. Если тебя не тянет к плотской любви, просто прими это. Это не обязательно. И ты можешь измениться.

— Правда?

— С некоторыми так бывает. Когда я была в твоём возрасте, я знала одного парня, который всегда был с парнями, на красивых девушек даже и не смотрел. А потом, когда стал старше, влюбился в женщину. Они до сих пор вместе, и у них есть дети. Хотя, я думаю, на Гуляниях он всё ещё бывает с мужчинами.

— Мне не нравится отличаться от всех, — несчастно сказала Джойа. — Сегодня я ощущала себя неудачницей.

— Ты другая. Я всегда это знала. Но ты не неудачница, совсем наоборот. Ты особенная. Поверь мне, у тебя будет интересная жизнь.

— Правда?

— О да, — уверенно сказала Ани. — Вот увидишь.

3

Сефт проснулся в хижине возле шахты. Всё тело ломило. Болел живот, раскалывалась голова, а когда он дотронулся до лица, то нащупал опухший, болезненный синяк у левого глаза.

Но стыд был хуже боли.

Все эти люди видели, как его избивали, словно паршивого пса. Он уползал на четвереньках. Выпрямившись, он опустил голову и пробирался сквозь толпу, стараясь не привлекать внимания, но ему не повезло, и он наткнулся на Джойю. Теперь Ниин узнает, как его унизили. Как она сможет уважать его после этого?

Он так быстро скатился от счастья к несчастью.

Сефт встал и пошёл к ближайшему роднику, где напился и окунул голову в холодную воду. Вернувшись в дом, он нашёл в кожаном мешке кусок холодной свинины и съел немного на завтрак. Стало чуть лучше.

Затем он заглянул в шахту. Там царил беспорядок. Земля была усеяна кусками мела и осколками кремня, мясными костями, поломанными кирками из оленьих рогов, сломанными лопатами и изношенными башмаками. Отец велел ему прибраться. «Надо просто убирать каждый день, — подумал он, — тогда не придётся всю жизнь барахтаться в грязи».

Он решил, что лучше приступить к делу. Эту работу все равно надо было сделать, заняться ему больше было нечем, а за непослушание его ждали неприятности.

Он вернулся в хижину за корзиной, но, взглянув на строение, увидел, что оно вот-вот рухнет. Дверной проём состоял из двух столбов и притолоки, привязанной к ним кожаными ремнями. Пока семья была в отъезде, ремни порвались, и притолока съехала. Один её конец ещё лежал на столбе, а другой свободно свисал. Прошлой ночью он этого не заметил, будучи в полном смятении.

Стропила над притолокой лишились опоры и рано или поздно должны были обрушиться, увлекая за собой часть крыши, если не всю. Чинить нужно было немедленно.

Проще всего было бы взять новые кожаные ремни и снова привязать притолоку к столбам. Однако кожаных ремней у него не было. Да и вообще, такой подход казался ему ненадёжным. Ремни со временем снова сгниют.

Он хотел рассмотреть притолоку поближе, но она была слишком высоко. Он собрал несколько кусков мела из мусорной кучи и соорудил в дверном проёме небольшое возвышение. Встав на него, он смог взглянуть на притолоку сверху.

Это был ствол дерева толщиной с его бедро и длиной с руку. Он обнаружил, что бревно прогнило от сырости и вскорости бы рухнуло, даже если бы ремни не порвались первыми. Значит, необходимо было изготовить новую притолоку.

В хижине был оборудован тайник. Это была яма в земле с деревянной крышкой, присыпанная слоем земли и скрытая под шкурой, брошенной на пол. Он поднял все слои и достал кремневый топор. Затем снова замаскировал тайник.

Он обыскал окрестности шахты и в конце концов нашёл молодое дерево подходящего размера. Срубить его и обтесать ствол до нужной длины кремневым топором заняло у него всё утро, причём ему пришлось несколько раз затачивать лезвие.

В полдень он съел ещё немного холодной свинины, напился у родника и прилёг отдохнуть. Тело по-прежнему болело, но работа отвлекала от ломоты.

Он снял старую притолоку и заменил её новой, но та, конечно, не держалась, а ремней у него не было. Однако он задумался, нет ли другого способа прикрепить притолоку к дверным столбам.

Можно было бы кремневым буравчиком просверлить два отверстия в притолоке, сделать такие же в верхушках столбов и продеть длинный нагель через притолоку в столбы. Это решение ему не очень нравилось. Слишком много возни с буравчиком, да и нагели могли сломаться.

Он подумал ещё немного, и ему в голову пришла идея получше.

Кремневым долотом он мог обтесать верхушки столбов, оставив посередине небольшой выступ, вроде шипа. Затем он мог бы выдолбить соответствующие пазы в притолоке. Нужно было всё тщательно измерить, чтобы, когда он опустит притолоку на два столба, шипы вошли в пазы точно и плотно.

Он не видел причин, почему это не должно было сработать.

Остаток дня он провёл за работой, думая о Ниин.

Воспоминания о времени, проведённом с ней, поднимали ему настроение. В ту ночь она научила его вещам, о которых он даже и не мечтал. Он улыбнулся, вспоминая. В его мечтах Ниин становилась мудрой и доброй матерью, как Ани. Они с Ниин были бы любящими родителями, и их счастливых детей никто бы никогда не обидел.

Но она отказалась говорить об их общем будущем, а это означало, и чем