Круг Дней - Кен Фоллетт

причине того, что питались в основном зерном и сыром. Женщины-скотоводы, питавшиеся мясом и дикими травами, были более поджарыми, и, возможно, поэтому рожали реже, примерно раз в четыре лета.

Старейшины собрались в Излучье, у кругов из древесных стволов, чтобы обсудить новости. Но они быстро поняли, что, прежде чем принимать какие-либо решения, им нужно самим увидеть, что натворили земледельцы. Поэтому они договорились, что на следующий день к Полосе отправится делегация. Выбрали троих самых деятельных старейшин: Кеффа, Ани и Скаггу.

Путь был долгим, но Ани наслаждалась яркими полевыми цветами, бескрайней травой и огромным синим небом. Живя в большом селении у реки, она могла позабыть о великолепии Великой Равнины. Она считала, что ей повезло здесь жить.

Предки людей Великой Равнины хоронили своих мёртвых в укрытых землёй гробницах. Такие холмики, курганы, были повсюду, но больше всего их было у священного Монумента. Проходя мимо них, Ани гадала, почему предки так делали и как этот обычай сошёл на нет. Нынешние люди сжигали своих мёртвых. Иногда они развеивали пепел, иногда хоронили, но гробниц не строили.

Отправляясь в поход, Ани надеялась избежать ненужной битвы и тем самым уберечь многих от погребального костра.

Они добрались до земель земледельцев ближе к вечеру, но у них было достаточно времени и света, чтобы впервые взглянуть на то, что те наделали.

Южная Река образовывала южную границу равнины. Параллельно реке тянулся длинный узкий лес. Между рекой и лесом лежала плодородная почва, что и делало возможным земледелие. В этой лесной полосе и находился проход, называемый Полосой, который отделял Восточный Лес от Западного и давал стадам доступ к реке.

Или давал раньше. Теперь на этом месте была пашня.

Мужчины-земледельцы использовали сохи-царапки, вероятно, впрягаясь по двое в каждую, чтобы вскрыть покрытую травой почву. Затем они переворачивали дёрн деревянными лопатами. Это позволяло семенам уйти в землю. В это время года они, скорее всего, посеют ячмень — он быстро растёт.

Глядя на это, Ани тревожилась всё больше. Этот захват земли земледельцами вызовет ярость у многих в общине скотоводов. Это могло привести к чему-то большему, чем просто драка. Могла начаться война.

За её жизнь на равнине не было войн, но она помнила, как родители с хмурой серьезностью говорили о войне, случившейся в их молодости. Войне между скотоводами и лесовиками. Причиной этой войны стало то, что скотоводы подрезали орешник, чтобы он давал тонкие гибкие ветви для плетения стен домов. Подрезанный орешник не плодоносил, а лесные орехи были основной пищей лесовиков. Война закончилась, когда обеими сторонами был найден компромисс. Скотоводы согласились подрезать деревья только на самой окраине лесов. Но прежде, чем был заключён мир, с обеих сторон погибло много людей.

— Эти земледельцы! — вскричал Скагга. — Воры, просто воры! Думают, что им можно просто брать всё, что вздумается! — Его глаза навыкате, казалось, делали его ещё более воинственным.

— Похоже на то, — мягко сказал Кефф.

Ани промолчала. Лучше было дать Скагге выплеснуть гнев. Возможно, потом он станет более рассудительным.

Они отправились в ближайшее поселение скотоводов, деревушку под названием Старый Дуб, и переночевали у молодой пары, Зеда и Бидди, у которых недавно родился ребёнок. Живя в этом удалённом месте, Зед и Бидди были в восторге от гостей с культурного востока. Ночью старейшин разбудил плач младенца, которого нужно было кормить, но все они прошли через это со своими детьми, и никто особо не выказывал недовольства.

Утром они отправились в Ферму, селение на северном берегу Южной Реки.

Земледельцы не работали сообща. У каждого мужчины было большое поле, пастбище для небольшого стада, хижина и маленький амбар. Сейчас, в начале лета, люди занимались прополкой поля, где пробивались зелёные ростки пшеницы.

Глядя через воду, Ани увидела, что земледельцы уже перебрались на другой берег реки. Полоса плодородной земли там упиралась в гряду холмов. Земледельцы возделывали эту полосу, даже там, где она была всего несколько шагов в ширину. Их гнала жажда плодородной земли.

Старейшины застали Труна в центре селения. Его окружала группа молодых людей с тяжёлыми резными дубинами, что было явной демонстрацией силы. У Труна были маленькие тёмные глазки и вечно недовольное выражение лица. Он был здесь Большим Человеком уже два года. Ани встречала его раньше и считала умным, безжалостным и злым. Сейчас он, казалось, сдерживал кипящую враждебность.

За происходящим наблюдала небольшая толпа селян. Ани увидела Пию и Стама и уже хотела было поздороваться с ними, но вспомнила, что им не положено играть с детьми скотоводов. Она заметила, как Стам смотрит на отца с обожанием. «Только не вырасти таким же, как твой папа», — подумала она.

В толпе она увидела и мать Пии, Яну. Ани купила у неё немного сыра, и он ей понравился. Яна представила Ани своему мужу, Ално, который приветливо улыбнулся. Ани видела Яну и позже в тот день, на Середину Лета, когда начались Гуляния. Яна шла рука об руку с красивым скотоводом, значительно моложе Ално, и они с нетерпением направлялись к окраине селения. Земледельцы любили Гуляния, без сомнения, потому что их собственная община была настолько мала, что все приходились друг другу роднёй, и близкородственные связи могли стать в будущем серьёзной проблемой.

Ани выхватила взглядом ещё два знакомых лица в ожидающей толпе. Одним была Катч, жена Труна, мать Стама. Она производила впечатление нервной и напуганной женщины, что не было удивительно, учитывая с каким тираном ей приходилось жить. Но Ани изредка разговаривала с ней и чувствовала, что внутри неё может таиться скрытая сила.

Другим знакомым был Шен, правая рука Труна, хитрый тип с заискивающей улыбкой и вечно бегающими глазами. Ани заметила, что Шен, подражая Труну, носил на кожаном поясе кремневый топор, такой же, как и у главы общины.

Старейшины подошли к Труну, и Ани попыталась задать дружелюбный тон:

— Да улыбнётся вам Бог Солнца.

Он не ответил на положенное приветствие.

— Зачем явились?

Ани улыбнулась.

— Ты умный человек, Трун. — Голос её звучал примирительно, но слова были непреклонны. — Ты и сам знаешь, что мы здесь потому, что вы пытаетесь украсть пастбища, которыми община скотоводов пользовалась испокон веков.

Он и не думал извиняться.

— Это богатая почва, её расточительно отдавать под пастбища, — сказал он. — Это хорошая пашня, и она нам нужна.

Скагга, стоявший рядом с Ани, гневно бросил:

— Вы не имели права принимать такое решение. Это всегда были пастбища, и вы не можете это