Дракон из черного стекла - Джим Чайковски

ничуть не меньше Грейлина. Она уже наконец сдалась и сняла с себя бо́льшую часть своей тяжелой кожаной одежды, вместе с палашом приторочив ее к седлу. Аррен предложил ей пустынную накидку, чтобы укрыть от солнца и песка лицо и тело. В конце концов, потребовалось сразу две, чтобы полностью укутать ими ее крупную фигуру.

Эсме, которая ехала по другую сторону от Грейлина, пересела на другого урсина, чтобы быть поближе к брату и явно желая, чтобы расстояние между ними было как можно меньше. Оба постоянно переговаривались, тесно прижавшись друг к другу – иногда со смехом, иногда мрачно перешептываясь. Хотя общались они на чанаринском, по выражению тревоги и недоверия на лице у Аррена было ясно, что Эсме уже поделилась с ним своей историей – равно как и их собственной. Это стало совсем уж очевидно, когда Аррен стал регулярно поглядывать на серп луны, который висел над самым горизонтом, словно опасаясь бросить вызов огненному лику Отца Сверху.

Позади них трусил Кальдер, изо всех сил стараясь не отставать от урсинов, чьи массивные когти врезались в более прохладный песок. Этот переход уже изрядно измотал и могучего варгра.

Даже привычный к пустыне Крикит перестал носиться туда-сюда и пристроился рядом с Кальдером, с которым они уже постепенно находили общий язык – судя по всему, на почве усталости.

Когда Грейлин в очередной раз обернулся на них, кто-то из всадников перебросил ему кожаный бурдюк с водой. Он поймал его, сделал большой глоток и передал Иркуану. Этот бурдюк, один из многих, постоянно перемещался по веренице животных и всадников, церемонно передаваемый из рук в руки. Эсме уже поделилась с рыцарем своим объяснением. Этот ритуал раздачи воды, безостановочно перемещающейся между ними, символизировал общинную связь, напоминая об общих трудностях и ответственности каждого члена общины за своего соседа.

Однако Грейлин уже мечтал о том, чтобы эти конкретные трудности наконец закончились, выискивая хоть какие-нибудь признаки того, что они приближаются к пустынной деревне. Но по мере их продвижения на юг дюны становились лишь еще выше, закрывая обзор и вздымаясь по сторонам, словно крепостные валы. Сносимый ветром песок бурыми хвостами срывался с их гребней, напоминая призрачные знамена, развевающиеся на высоких парапетах.

С этой мыслью в голове, за гребнем очередной дюны Грейлин вдруг заметил вдалеке настоящие флаги, торчащие из вершин этих песчаных холмов. Он протер глаза, пытаясь избавиться от миража. Но эти знамена – невыразительного красного цвета, почти сливающиеся с песком, – никуда не девались.

Аррен окликнул его и ткнул пальцем вперед.

– Тосгон уже близко!

Грейлин приподнялся в седле. Он не заметил ничего, кроме этих флагов. Ни каменных домов, ни следов дыма от очагов… Рыцарь повернулся к брату Эсме:

– Твой народ живет под этими песками?

Размотав головную повязку, Аррен сбросил ее на плечи и широко улыбнулся.

– Пасс э вёде! – нараспев произнес он.

Грейлин лишь застонал. За время перехода эта чанаринская фраза уже навязла у него в зубах. Это была скорее поговорка, чем ответ – дань принципу безграничного терпения: «Подожди и увидишь».

На многие предыдущие вопросы Грейлина Аррен давал точно такой же ответ – и даже на вопросы Эсме, касающиеся его собственного прошлого. И хотя Аррену явно не терпелось услышать их историю, он вроде не слишком-то охотно делился своей собственной – или же историей этого народа и этого странного места.

Грейлин бросил взгляд на север.

«Или же был готов хоть что-то рассказать о Драконе, обитающем в самом сердце этого места…»

Судя по всему, все ответы ждали их в Тосгоне.

Тем временем Грейлину требовалось позаботиться о собственном драконе. Аррен уже предупредил, что их большой корабль нужно как следует спрятать. Хотя солнечные блики, отражающиеся от черного моря, могли какое-то время скрывать «Огненного дракона», в конце концов его все равно заметят. Аррен рекомендовал направить корабль к этим высоким дюнам – в местности под названием Гёдлох, – где «Огненный дракон» мог бы совершить посадку и пробыть какое-то время в одной из глубоких ложбин между ними, вне прямой видимости от этой губительной горы.

Похоже, Дарант намеревался именно так и поступить. На востоке, на фоне нестерпимо яркого света Грейлин уже мог различить смутные очертания «Огненного дракона», темная тень которого медленно плыла над самым песком. Горелки Дарант задействовал редко, прислушавшись к совету Аррена и на этот счет.

К этому времени Никс и Даал уже вернулись на корабль, передав в обе стороны несколько сообщений, словно самые большие на свете почтовые вороны. Порядком измученные, их летучие скакуны нуждались в отдыхе и заслуживали передышку от изнуряющей жары.

Грейлин также знал, что Фенн присматривает за их маленьким караваном сквозь свой дальноскоп, издалека отслеживая их продвижение. А Крайш тем временем безостановочно наблюдал за горой – в поисках каких-либо признаков того, что Дракон вдруг пошевелился.

Пока что это испускающее дым чудище продолжало спокойно спать.

И все же одно из сообщений, переданных с корабля, изрядно встревожило рыцаря. Армия, охранявшая Дракона, была вроде способна летать. Нескольких та’винов, похожих на бронзовых светлячков в темной комнате, заметили на черных склонах горы.

Аррен подтвердил соответствие такого чуда действительности, однако на все дальнейшие расспросы о та’винах следовал один и тот же обтекаемый ответ: «Пасс э вёде!»

* * *

После заключительного отрезка пути, пролегающего прямо под палящим солнцем, вереница животных и всадников стала спускаться по крутому склону в тенистую лощину между двумя высокими дюнами. На их гребнях трепетали знамена. Ветер нес между ними пыль и крупинки песка, заволакивающие небо красноватой дымкой.

Грейлин посмотрел вниз – туда, где, едва различимая в густой тени, маячила высокая каменная арка, стоящая на каменном же крыльце. По бокам от нее виднелись небольшие смотровые щели, заделанные тонкими пластинами черного стекла. Вероятно, они обозначали сторожевые посты.

Вполне понимая подобную необходимость, Грейлин вновь вернул свое внимание небу, высматривая бронзовые стрелы, летящие по голубому простору.

Еще когда они только начали спускаться в эту лощину, он спросил у Аррена:

– Хоть ваша деревня и выглядит хорошо укрытой, разве эти флаги не выдают ваше местонахождение?

– Для тёвви? – уточнил Аррен, используя слово «та’вин» на языке чанрё, что явно доказывало, что эти обитатели пустыни достаточно хорошо знали своих бронзовых соседей, чтобы знать это название.

– Да, – ответил Грейлин. – Вы не боитесь, что они вас обнаружат?

– О, они и без того знают, что мы здесь. Мы прячемся от солнца, а не от тёвви.

– Я не понимаю… Экипаж моего корабля видел людей, работавших вместе с та’винами. Они не из Тосгона?

Аррен заметно помрачнел – ему явно не