Вооружение Одиссея. Философское путешествие в мир эволюционной антропологии - Юрий Павлович Вяземский

О тварном триединстве, Бог даст, мы когда-нибудь обстоятельно поговорим. А сейчас я лишь поименую его части. В тварном мире мы можем их рассматривать слиянно и раздельно. Более того, мы можем представлять их себе как законы, памятуя, однако, о том, что в нуминозной своей вышине они суть таинства и божественные творящие энергии, многоразличные «выступления» единой благодати.

С вашего позволения, начну не в том порядке, как перечислил Иисус Христос, а так, как мне кажется удобнее для антропологического рассмотрения.

Основание Жизни, или Таинство Откровения, или закон проявления. Еще древние стоики догадались, что, поскольку божественный Логос правит миром, то и сам мир можно воспринимать как своего рода «высказывание» Божества, как многообразное произведение, произрастание, процветание различных логосов, которые иногда называли «спермологосами». Христианские святые мыслители обосновали и уточнили эту теологическую догадку античности. Весь мир логосен, учил Максим Исповедник, и все в мире логосно, ибо «Бог создал первые логосы вещей и сущности всего существующего». «Тварь, таким образом, содержит духовные логосы вещей, которые питают ум»17.

То есть, насколько я понимаю, Бог не только открывается миру в стихах Библии, в видимых теофаниях, в образе и подобии Своем, подаренном человеку, в воплощении Сына – Логоса, но все субстанциальное, все информационно-психическое, все сущностное, на что умозрительно разлагается мироздание, есть не что иное, как созидающее откровение Благодати. Таинство Откровения едино в своем выступлении, но закон проявления трихотомичен и как бы беременен той гегелевской диалектикой, которую мы повсюду наблюдаем в становящейся феноменальной природе: материальной, идеальной и духовной. По толкованию преосвященного Феофана, в день Благовещения «положена главизна всего, что потом раскрылось, что теперь раскрывается по сих и паче в будущем веке. Все стоит и все действует на основании этого таинства»18.

Основание Пути, или Таинство Воплощения, или закон сретения. Этот сложный закон можно сформулировать простейшим и наивнейшим образом: не только благодать Божия выступает по отношению к миру, но мир должен сам двинуться ей навстречу, в сретение ей, дабы начался Путь и возникла Связь. Как учит Максим Исповедник, Бог «заключает, объединяет, охватывает и промыслительно связывает внутренней связью все сущее между собой и с Ним Самим». Связь существ с Богом тем самым приближает их друг к другу19. Но чтобы связь возникла, необходимо встречное движение. И все философские «становления», все религиозно-мистические «восхождения на гору», вся естественно-научная эволюция есть феноменальная реализация этого всеобщего закона сретения, встречная трансценденция феноменального к ноуменальному и ноуменального к нуминозному. Дух от Отца исходит и влечет к Отцу через Сына, учит нас православие. Предвечный Промысел постановил грядущее ипостасное воплощение Бога-Логоса в Богочеловека, но тварная человеческая природа от Адама, через Аарона и Давида веками в сретение восходила и религиозно преуготовлялась, чтобы это Воплощение, эта встреча двух природ могла совершиться в святейшем из тварных существ – Деве Марии, Пресвятой Богородице. Весь мир пребывает в дихотомическом сретении с самим собой и в движении к грядущему апокатастасису. С тех пор как в Первый день творения Дух Божий осенил парением первозданную «воду», вся постепенно одушевляемая материя двинулась Ему навстречу. «…Наше бытие во времени, – пишет Карл Ясперс, – есть встреча экзистенции и трансценденции – вечного, которое есть мы в качестве созданных и подаренных себе, и вечного самого по себе»20. Тварная человеческая воля двенадцатилетнего Иисуса из Назарета двинулась навстречу божественной воле Бога-Логоса, и маленький мальчик бросил своих земных родителей и вернулся в Иерусалим в дом Отца Своего Небесного.

Основание Истины, или Таинство Искупления, или закон преображения. Двинувшийся в сретение непременно изменяется не только внешне, но и внутренне. В неживой природе это преобразования, в органическом движении – метаморфоз, в человечестве – научная трансформация, художественное перевоплощение и религиозное преображение. Чем выше, тем больше преображение, тем сложнее, тем многообразнее, тем больше свободы и истины. «Истина сделает вас свободными». Тут нет никаких «томий», ничего не разделяется, не противопоставляется, а все собирается в едином преображающем порыве. Тварная обусловленность преображается в творческую свободу, реальность преобразуется в действительность, а та – в истинное бытие. Тварный индивид вдруг ощущает себя творческим образом и, постепенно отвечая на замысел Творца, перевоплощается в героя Поэмы Жизни, преображаясь если не в соавтора, то в исполнителя Плана Миростроительства, в себе самом и вокруг себя все собирая в единую, свободную и творческую гармонию.

Такова моя поисковая теология, точнее, теологическое основание для нашей антропологической онтологии.

I. Три атрибута и двоякая трансценденция

§ 144

«Милый, вели колесницу большую на быстрых колесах

Дать мне, чтоб я, в ней уклав все богатые платья, которых

Много скопилось нечистых, отправилась на реку мыть их…»

– так Навсикая просила отца своего Алкиноя по совету Афины21.

Царь дал ей колесницу, мулов и короб для поклажи.

Вот и я предлагаю поиск онтологической основы начать непременно с Алкиноя, точнее, с «академической» его ипостаси.

Бытие есть «вещь-в-себе», нечто ноуменальное, трансцендентное и непознаваемое. Честно и коротко сказано. Но поскольку мы решились углубить наши онтологические представления за счет мистической теологической сферы – Трансцендентный Академик на это, насколько мне известно, никогда осознанно не решался, – мы к этой честной краткости можем и обязаны добавить следующее.

Коль скоро вещь в себе не божественна, но тварна, то, как всякое тварное, она должна быть, по крайней мере, изменчивой и невечной. Абсолютно непротиворечиво лишь божественное, а всякое тварное ноуменальное должно обладать хотя бы относительной непротиворечивостью и относительной самотождественностью. «Ding an Sich», «вещь-в-себе», чтобы мы могли назвать ее «вещью», должна обладать некими «пространством-в-себе» и «временем-в-себе», и пусть наш «критический разум» категорически отрицает, но наши «практический разум» и «способность суждения» обязаны допустить для нее эти, если угодно, в-себе-категории. Равным образом, по сравнению с божественным «выступающим» нуминозным, должна как-то убывать непознаваемость и таинственность ноуменального. По сравнению с абсолютной нуминозной непознаваемостью, ноуменальная непознаваемость обязана быть относительной. И эта относительность возрастает по мере удаления от божественной Тайны и благодатного Таинства.

Ноуменальный модус «пространства-в-себе» мне необходим, чтобы с его помощью уточнить «обнимающее бытие» Галионта (см. § 131). Как мне представляется, ноуменальное бытие никого и ничто обнимать не может, будучи лишь в-себе-пространственным. Оно и проникать никуда не может, ибо оно в-себе-проникающее и в качестве ноуменального из себя не выходит.

Ноуменальный модус «времени-в-себе» мне пригодится