И пришел Солнцеликий - Алекс Войтенко

это меньшее из зол. К тому же там можно было открыть боковые форточки и обеспечить хоть какое-то проветривание. Чтобы не корячиться с затаскиванием ящика он просто занес туда один из уже освобожденных от содержимого, установил его на торцевую часть, и переложил в него все банки. Так получилось даже удобнее, теперь ящик открывался на манер шкафчика, и ничему не мешал.

Ящики, уложенные в салоне, располагались бессистемно, а на вид в своем большинстве, были совершенно одинаковые, сильно похожие на те, в которых обычно хранится оружие. Вернее сказать, на их бортах были выведены какие-то цифры, но что именно они означают, знал скорее только сам начальник партии. Поэтому каждый новый вскрытый коробок, таил в себе очередной сюрприз для нашего героя. Этот ящик удивил, наверное, больше всех уже распотрошенных тем, что на нем имелся висячий замок, и деревянная пластинка с пластилиновой нашлепкой и выдавленным на ней оттиском номерной печати. Нечто подобное встречалось в армии. Что такое замок, для воспитанника детского дома? Уже через минуту, с помощью обычного куска проволоки, взятого из слесарного набора, замок был вскрыт и аккуратно отложен в сторону, а содержимое ящика предстало перед глазами нашего героя и очень его обрадовало. Что интересно в ящике помимо двух карабинов Симонова, полутора цинков с патронами, небольшого ящичка с шестью тротиловыми шашками предназначенными для взрывных работ, которые иногда проводились за пределами лагеря, и отдельно лежащим пеналом со взрывателями, нашелся еще и револьвер начальника партии. Рамазона всегда удивляло то обстоятельство, что Степан Аркадьевич, не расставался с кобурой, висящей у него на поясе. С карабинами было проще, ведь геологическая партия работала в степях Казахстана, и встретить здесь волка, шакала или даже варана, было довольно просто, и поэтому наличие карабинов его совсем не удивило. Да и на охоту тоже выбирались не однажды, правда не он, а начальник партии с одним из мужиков, но тем не менее это иногда случалось. И после этого обычно на всю партию готовился либо шашлык из молодой косули, либо что-то еще, не менее вкусное. Но револьвер, был непонятен. Хотя кто знает, может так и положено по правилам. Но вот то, что револьвер, сейчас оказался здесь, было сюрпризом. Правда если для карабинов патронов было достаточно много, то есть полный нераспечатанный и один ополовиненный цинки, то для револьвера, всего лишь пара картонных коробочек, по четырнадцать патронов в каждой, плюс те семь, что находились в барабане. Револьвер, вместе с кобурой, тут же перекочевал на пояс Рамазона. Не то, чтобы ему кто-то угрожал, но ощутив себя на поясе тяжесть оружия, у него появилась некоторая уверенность в том, что сможет за себя постоять в трудный момент. К тому же чем хорош револьвер, так это тем, что в нем нет нужды передергивать затвором. В любой момент он готов к бою достаточно нажать спусковой крючок. Перезаряжать его конечно дольше обычного пистолета, но как оружие последнего шанса, он незаменим.

Ящик, предназначенный для оружия, был разделен надвое. Вторую часть занимали какие-то приборы, переложенные сейчас кусками пенопласта и поролона, ранее находившиеся в вагончике Степана Аркадьевича. Из всего того, что здесь обнаружилось, Рамазон уверенно распознал только микроскоп, и то, потому что видел нечто подобное ранее, и бинокль. Все остальное может, и представляло некоторую ценность, но назначение было для него непонятным. Кроме приборов здесь имелась запечатанная сургучом тяжеленная бутылка с ртутью, и несколько флаконов с химическими реактивами. Похоже все это было предметами из особого списка. Наверное поэтому они и хранились отдельно от всего остального, и под замком. Хотя держать кислоту в ящике с оружием, Рамазону, показалось неправильным.

Зато бинокль, тут же был им подхвачен, и уже через пару минут, Рамазон вновь стоял на верхнем крыле «кукурузника» обозревая окрестности.

Ничего нового, даже с помощью бинокля, Рамазон, так и не обнаружил. Где-то на северо-западе, на пределе видимости угадывались какие-то толи строения, толи еще что-то, но определить с точностью, что же это такое не удалось. А если не домысливать, то все это скорее напоминало груду каких-то булыжников сероватого цвета. Учитывая то, что целиком картину разглядеть не удалось, потому что мешали деревья, Рамазон решил отнести все это к нагромождению скал. На юго-востоке, далеко внизу, удалось разглядеть берег моря. С других сторон, тоже сквозь лес и скалы проглядывали небольшие проблески воды, и Рамазон решил, что скорее всего, находится на каком-то полуострове сильно выступающим в море.

Кстати, сейчас удалось, как следует разглядеть и место, где находился он сам. Это была вершина и почти идеально ровный, но все же несколько пологий склон горы, идущий достаточно далеко, и заканчивающийся крутым обрывом. То, что он принял ее раньше за столовую, сейчас она показалось ему вполне обычной, да, широкой, просторной, но отнюдь не ровной как стол. Но то, что это была вершина, и то, что в округе не обнаружилось ни единого поселения, в какой-то степени, даже порадовало нашего героя. Все же нужно было вначале обжиться, а уж после решать стоит ли искать общения с аборигенами, или же наоборот затаиться и не показывать своего присутствия. Хотя последнее вряд ли получится, но хотя бы он успеет организовать встречу так, что выглядеть равным. Уже собираясь завершить осмотр, вспомнил о звере, и самым большим удивлением оказалось то, что судя по морде это был медведь. Когда-то, Рамазон читал о черном американском медведе, вроде бы его называли Гризли, никогда не догадывался, что он может быть таким огромным. По самым скромным мерам, встав на задние лапы, он должен был превышать три метра. Даже отсюда с высоты обрыва он казался огромным, а что было бы, если бы его не раздавило самолетом, Рамазон даже не представлял.

Перенеся ящик с оружием в хвостовую часть самолета, Рамазон принялся за разбор следующих. И, как того и следовало ожидать, один за другим, пошли ящики с образцами. У него даже возник вопрос, почему бы последние, нельзя было отправить вместе с трейлерами. Ведь если бы они отправились на грузовике, то наверняка и его бы отправили вместе с остальными, и не нужно было бы сейчас заниматься всем этим, спокойно бы сидел у себя дома, с Людочкой под боком, и ни о чем бы, не думал. Воспоминание о подруге, заставило Рамазона в сердцах отшвырнуть очередной ящик с грунтом, и присев на порог самолета, достать пачку сигарет и закурить.

С одной стороны, это конечно интересно, думал он. Новые места, новые встречи, какие-то приключения. Но с