Дракон из черного стекла - Джим Чайковски

был какой-то последний рубеж, то не исключено, что союзница Краены – как чанрё называют разум орды в этой колонии – и вправду выжила. Та самая легендарная Дрёшра. Вполне возможно, что она застряла здесь и все так и взывает к миру на протяжении тысячелетий, ожидая, пока кто-нибудь достаточно одаренный обуздывающим напевом услышит ее.

Аррен тем временем продвигался все глубже, увлекая за собой остальных.

– Когда я заблудился в пустыне, мой шаман, элдрин Танн, сказал, что почувствовал, как что-то нашептывает ему из самой глубины песков. Хотя я не знаю, был ли у него какой-нибудь талант к обуздывающему напеву, – знаю лишь, что более добросердечного и мудрого человека до тех пор не встречал.

Даал услышал в голосе у воина боль – и, что подтвердил сильный удар копья о стекло, затаенный гнев.

По мере их продвижения обнаруживалось все больше бронзовых останков, погребенных в стекле. Многие из них были вроде то ли разорваны, то ли разбиты на куски. Вскоре последние остатки стекла исчезли, сменившись песчаником. Но все равно вокруг по-прежнему валялись истерзанные тела, почерневшие от времени или воздействия какого-то оружия.

– Далеко еще? – прошептал Грейлин, словно боясь разбудить мертвых.

Кальдер прижался к его ногам, навострив уши.

– Точно не могу сказать, – ответила Никс столь же приглушенно. – Но вроде недалеко.

Еще через одну десятую лиги Даал заметил, как во мраке впереди возникло какое-то слабое свечение. Никс тоже это увидела. Оба замедлили шаг, как и Шийя.

– Что-то приближается, – предостерегающе произнесла Никс. – Причем быстро.

Все остановились.

Мягкий золотистый свет обуздывающего напева потянулся к ним, колеблясь и искрясь, словно сверкающий карп в темных водах. Казалось, будто его пряди сплетаются прямо из воздуха.

Грейлин уж держал меч наготове.

– Что это вы все видите? Что за…

И тут он тоже это заметил.

Источник свечения наконец выскочил в круг света от фонаря и остановился.

Если б не это золотистое мерцание, его вполне можно было бы принять за одного из обычных представителей животного мира пустыни. Неведомое существо, ростом в холке не выше икры Даала, было покрыто белоснежным мехом – таким густым, что казалось высеченным из светлого камня. Его узкая морда заканчивалась острым носом, а на голове красовалась пара стоячих ушей, доходящих Даалу до колена. За поджарым туловищем тянулся толстый хвост в темную полоску, намного длинней его. Зверь лениво потянулся, явно не выражая особого беспокойства при виде незваных гостей.

– Что это? – прошептала Никс.

Аррен ответил, с трудом подбирая слова:

– Это… это же дхельпра! Этого просто не может быть! – Он был вроде близок к тому, чтобы упасть на колени. – Дух из чанаринских легенд… Никто не видел ее на протяжении многих веков!

Существо уставилось на них, слегка склонив голову набок. А затем, словно вдруг осознав, что считается мифом, дхельпра развернулась и, взмахнув своим длинным хвостом, ускакала прочь, после чего быстро исчезла в тени, оставив за собой золотистый след.

– Надо идти за ней! – выпалил Аррен, срываясь с места, прежде чем кто-либо успел возразить. – Согласно легенде, встреча с таким созданием сулит великую удачу!

Все двинулись за ним, и в этот самый момент до них донесся тоскливый вой, жутковатый и полный душераздирающего одиночества. Они последовали за этим затихающим зовом через лабиринт других проходов.

– Может ли этот зверь быть источником обуздывающего напева, который ты почувствовала? – спросил Грейлин у Никс.

– Я так не думаю. Что-то по-прежнему светится гораздо глубже – источник куда более насыщенный и древний. И эта дхельпра вроде как ведет нас к нему.

– Может, там целое гнездо таких тварей, – пробормотал Грейлин.

Никс было нечего на это возразить.

Вскоре едва заметное мерцание дхельпры впереди почти растворилось в ярком белом свете того, что скрывалось в самом сердце этого лабиринта.

– Почти пришли, – прошептала Никс.

Еще несколько поворотов туннеля, и это подтвердилось.

Замедлив шаг, они осторожно вошли в большую пещеру, светящуюся какими-то непонятными энергиями и алхимиями, и остановились сразу у входа, слишком ошеломленные, чтобы двинуться дальше. Грейлин по-прежнему держал наготове меч, а Аррен выставил вперед копье.

Дальнюю половину пещеры, словно паутина, заполняла замысловатая путаница медных и бронзовых трубок. В прозрачных резервуарах, светящихся в ее глубинах, пузырились золотистые эликсиры. Но тем, что заставило всех замереть на месте, был трон, расположенный в самом центре помещения. Казалось, будто сработан он из всяких бронзовых деталей, собранных с тел погибших у них за спиной. Даже части некоторых из имеющихся здесь таинственных аппаратов наверняка происходили из того же источника.

Несмотря на все эти странности, Даал не сводил глаз с фигуры, сидящей на троне – нет, не сидящей, а вплавленной в него, как те обгоревшие Корни в черное стекло. И эта обнаженная фигура тоже выглядела собранной по частям. Одна нога была явно оторвана от какого-то другого тела и приварена к этому. Равно как и одна из рук – а может, еще и плечо.

Даал понял это по сиянию, исходящему от фигуры. Бо́льшая часть ее светилась обуздывающим напевом, хотя всякие чужеродные дополнения оставались темными.

Несмотря на замешательство, все сразу же поняли, кто восседает перед ними на троне. Никс назвала эту фигуру по имени:

– Дрёшра…

Личность этой древней представительницы та’винов была очевидна еще по одной бросающейся в глаза особенности.

Даал украдкой покосился на Шийю – на ее разметавшиеся по плечам кудри, на изгиб ее скул, на щедрость ее полных губ, даже на то, как приподнимается ее грудь под тонким платьем. «Неудивительно, что староста деревни приняла Шийю за эту легенду…»

Он опять повернулся к трону. У сидящей на нем фигуры были практически те же черты лица, хотя и затронутые возрастом и битвами. Бо́льшая часть волос сгорела без следа. К щеке была приварена черная пластина, делая ее плоской. На груди зияла дыра, открывая темную пустоту под ней.

На троне медленно открылись глаза, сияющие лазурным огнем. Изучающий взгляд молча обвел группу.

Из-за спинки трона показался знакомый уже длинный приземистый силуэт, который скользнул по бронзовым ногам Дрёшры. Дхельпра расположилась чуть в стороне, присев на задние лапы и мотая по полу длинным пушистым хвостом. Зверь мягко светился, омываемый обуздывающим напевом сидящей на троне королевы.

Поднявшаяся с подлокотника трона бронзовая рука потянулась к высоким ушам дхельпры, с явной нежностью проведя пальцами ей по макушке, и золотистое свечение белоснежного меха стало еще ярче от этого прикосновения. И в тот же миг в крошечных темных глазках существа вспыхнули искорки лазурного огня.

Даал заподозрил, что сейчас Дрёшра смотрит на них этими самыми глазами.

«Как иногда это получается у нас с Пилларом».