Герои Аркаира - Владимир Павлов

— Дай ему время. Он очень рад, что очутился здесь, вместе с нами, но скрывает свои чувства под насмешками.

— Ты всегда умел приободрить, — улыбнулась Герцогиня.

— А ты всегда знала, как действовать. Мы прекрасно дополняли друг друга, — Кен-Мар подошел и взял ее за руку. — Я хочу, чтобы старые времена вернулись…

— Упаси Небесный Механик! — делано испугалась Герцогиня. — Я не хочу больше брать штурмом сокрушители.

— Я не об этом, — Кен-Мар посмотрел ей в глаза и добавил. — Ты очаровательная в этом платье. Жаль, что не я тебе его подарил.

— Ты никогда не знал толк в нарядах, что, кстати, странно. Ты же был при дворе Ар-Кана, а на Брадосе даже во время войны все утопает в утонченной роскоши.

— Ты забываешь, что я был простым гвардейцем…

Кен-Мар замолчал, так как дверь в зал распахнулась, вошла Вилета.

— Прошу прощения. Вас обоих хочет видеть один господин.

— Нас ни для кого нет, — недовольно бросил Кен-Мар, но тут же спохватился, — Извини, Клари, я все время забываю…

— Брось, Кен. Мы же договорились, это наш дом. И ты прав: нас ни для кого нет.

— Он настаивает.

— Пожалуй, только один человек может так наглеть, — хмыкнула Клариса.

— Нет, это не Барон. Тот бы просто вошел, — сказал Кен-Мар.

— Я его не знаю, но думаю, это бывший глава Внешнего Взора Алеоний, — сказала Вилета.

— Проклятье! Надеюсь, ты…

— Разумеется, обыскали. Оружия нет. Он под охраной, — поспешно сказала девушка.

Герцогиня и Кен-Мар переглянулись.

— Я знаю Алеония, он ничего не делает просто так. После того, что произошло, разговаривать с ним лучше, когда он закован в кандалы, — сказал Кен-Мар.

— Глупости! В моем доме… в нашем доме мы никого не станем заковывать в железо, даже самого гнусного предателя. Он мог бы скрыться, но пришел к нам. Он хочет что-то рассказать, поторговаться. Наверняка остались какие-то секреты, о которых нам не известно, — возразила Клариса.

— На это он и рассчитывает, — покачал головой Кен-Мар. — Я бы отправил его в тюрьму. Я не люблю допросов, но в данном случае лично готов замарать руки.

— Нет. Я не могу так поступить. Прости, — властно отрезала Клариса и повернулась к Вилете. — Приведите его на террасу.

Вилета кивнула и вышла.

— У меня нехорошее предчувствие, — Кен-Мар взял Кларису за плечи. — Алеоний конченый человек. Дело не только в возрасте или проигранной войне. Мы разрушили его мечту. Он будет мстить. Но самая большая месть, на которую он может рассчитывать, — убить нас.

— Ну, уж со стариком мы как-нибудь справимся, милый. Его обыскали, и мы будем не с пустыми руками.

Клариса подошла к столу возле окна, открыла ящик и выудила «Говорун».

— А я-то решил, что Малыш прав, и он у тебя под платьем.

— Теперь я вижу, от кого наш сын набрался пошлых шуток, — фыркнула Герцогиня, пристраивая огнедых сзади за широким поясом.

Алеоний в грубых потертых штанах и куртке, которые делали его похожим на деревенского мастера, со своей неизменной тростью стоял на террасе второго этажа спиной к дому и смотрел на окрестности. С террасы открывался великолепный вид. Когда Герцогиня приобрела усадьбу, то выкупила большой участок земли на западном берегу озера и приказала засадить его деревьями. За эти годы лес поднялся, раскинул кроны, образовав тенистые аллеи.

Если посмотреть правее, то взгляд натыкался на махину Леры, вокруг которой застыли три сокрушителя. Если глянуть левее, то виднелась вереница гор, словно стена, охраняющая уютный мир Аркаира.

— Чудесный вид, гораздо лучше, чем у меня на маяке, — не оборачиваясь сказал Алеоний. — Я понимаю, почему ты выбрала это место, Клариса. Здесь видна изначальная природа острова, того самого, на который приземлился Дворец. И почти не виден Аркаир с его вечно дымящими трубами, не слышен рев паротягов. Словно нет еще ни механиков, ни гильдий, никакого другого сброда, что наводнили этот прекрасный мир.

— Ты же не видом сюда пришел любоваться, Ал. Ты хотел видеть нас, — холодно сказал Кен-Мар.

— Ну, почему же — и видом тоже полюбоваться. Вряд ли мне еще доведется наслаждаться такой прелестной картиной.

Алеоний развернулся и оперся на трость, устремив на Кен-Мара и Кларису цепкий взгляд черных глаз.

— Все будет зависеть от того, что вы скажете, — заметила Герцогиня.

— Я хочу говорить только с вами, — насупился Алеоний.

— Почему ты уверен, что мы не продолжим разговор в тюрьме? — спросил Кен-Мар.

— Ты же меня знаешь, Кен! У меня сейчас два пути: умереть в безвестности или подохнуть в заключении. Оба варианта меня не устраивают.

— Оставьте нас, — бросила Герцогиня.

Трое телохранителей Герцогини послушно вышли. Вилета задержалась, рассматривая старика, но потом тоже вошла в дом, плотно затворив за собой двустворчатую дверь.

Алеоний посмотрел на возвышавшийся над террасой особняк. Из этих окон площадка была как на ладони.

— Шикарно живешь, Герцогиня, — проворчал старик. — Идите за мной.

Он повел их к дальнему углу террасы, где стояла небольшая беседка. С трех сторон она была окружена кустарником, четвертая смотрела на лес. Посреди беседки стоял столик с мраморной столешницей, рядом плетеные стулья.

— Всегда мечтал на старости лет коротать дни в уютном уголке.

— Говори, зачем пришел, — потребовал Кен-Мар.

Алеоний выбрал стул возле парапета и опустился на него. Герцогиня села напротив. Кен-Мар покосился по сторонам: со стороны дома их скрывал густой кустарник, телохранители не могли видеть, что происходит в беседке.

— Садись, Кен. Ты же не на доклад ко мне пришел.

Глава Внешнего Взора опустился на краешек стула:

— Тебе придется рассказать нам что-то очень важное, чтобы не окончить свои дни одним из тем способов, что ты нам описал.

— Кен, неужели ты думаешь, что угрозы имеют для меня значение? — Алеоний вздохнул. — Я, старый человек, пришел, можно сказать, по-доброму поздравить вас. Вы счастливчики — выиграли битву за Аркаир. О таком я мечтал всю жизнь. Я люблю свою родину, но и этот остров полюбил. Вы даже не представляете, насколько я с ним сроднился…

— Аркаирцы столетиями охраняли древние секреты, а вы хотели присвоить то, что вам не принадлежит, — прервала его Герцогиня. — Вы враг.

— Ох, Клариса. Враги, друзья, союзники, предатели — все это лишь громкие слова, но я не буду сейчас спорить, кто имеет больше прав изучать Дворец и Лабиринт. В основе всего лежат тайные знания. Они открывают путь к могуществу. Конечно, я расскажу, что знаю. Ведь не зря же я пришел к вам, чем, несомненно, сильно разжег любопытство. Кстати, просто чтобы потешить мое самолюбие, признайся, Кен, ты настаивал на том, чтобы бросить меня в тюрьму,