Кофе. Подлинная история - Марк Пендерграст

class="p1">В то же время все больше американцев отдавали должное ярко выраженному, насыщенному вкусу гватемальского, колумбийского и других «мягких» сортов латиноамериканского кофе. «Некоторое время ситуация казалась довольно удручающей, – сообщал из Гватемалы репортер в июне 1915 года, – поскольку Германия обычно покупала две трети всего урожая страны». Теперь же крупнейшим потребителем гватемальского кофе стала Калифорния.

Для многих немцев в Латинской Америке война обернулась кошмаром. Опасаясь тевтонского восстания, федеральные власти Бразилии закрыли газеты на немецком языке и интернировали значительное количество влиятельных немцев. Нападения немецких подводных лодок (в 1915 году они потопили лайнер «Лузитания») делали нейтралитет США все более условным, и в апреле 1917 года американцы вступили в войну. Бразилия тоже объявила войну Германии, но лишь после того, как США обязались купить миллион фунтов кофе для своих экспедиционных сил.

США быстро приняли закон о конфискации «собственности иностранцев» и убеждали страны, производившие кофе, сделать то же самое. В феврале 1918 года похожий закон приняла Гватемала. До войны немцам принадлежало здесь 10 % плантаций, которые давали 40 % всего урожая; тем или иным образом немцы контролировали 80 % кофейного производства страны. Под нажимом США основные немецкие плантации перешли под управление Дэниеля Ходжсона – американского гражданина, жившего в Гватемале. Власти США утверждали, что почти две трети немецких плантаций следует квалифицировать как «собственность врага». Гватемальский диктатор Эстрада Кабрера воспользовался ситуацией, чтобы расширить свои поместья.

Кофе и солдаты

Стоило только Америке вступить в войну, и ура-патриотическая лихорадка тут же сделала немцев чудовищами в массовом сознании. «Это торжественный, судьбоносный момент, – вещал главный редактор кофейного журнала. – И борьба демократии с абсолютизмом, ныне всемирная, должна продолжаться ради сохранения человеческой свободы и цивилизации». Однако возвышенные призывы не мешали американским фирмам реэкспортировать кофе в Скандинавию, хотя было заведомо ясно, что большая его часть попадет в Германию. В тот самый день, когда Вудро Вильсон заявил о своем намерении защитить демократию в мире, цены на кофейной бирже подпрыгнули: дельцы сочли, что мир не за горами, а с ним и повышение цен вследствие возобновления европейского спроса.

Но война не закончилась так быстро, как ожидали, и сама потребовала больше кофе. В 1917 году Главное интендантское управление (Quartermaster-General’s Department) выдало заказ на 29 миллионов фунтов. Кофе, как отметил журналист-современник, стал «основным напитком военных».

К сожалению, основную часть армейского кофе – поначалу это был «сантус» низких сортов – жарили и мололи в США и, самое главное, очень плохо паковали. Поэтому, когда он доходил до действующей армии, вкус его неизбежно портился. Кроме того, по армейским нормативам кофе готовили из расчета всего пять унций21 на галлон воды. Гущу оставляли в котле до следующего приема пищи, доливали воду и добавляли три унции кофе на галлон. В результате, жаловались военные, выходила «невкусная, мутная и бесполезная жижа, больше всего напоминавшая помои». Э. Ф. Холбрук, коммерсант из Нью-Хэмпшира, который подрядился поставить интендантскому управлению весь кофе, убеждал командование отменить вредоносные инструкции и обеспечить обжаривание кофе на тыловых позициях. Если хлеб полевые пекарни пекут на месте, то и кофе можно обжаривать там же, доказывал он.

Кроме того, указывал Холбрук, зеленый кофе экономит место при транспортировке – после обжаривания зерна увеличиваются в объеме. Генерал Першинг распорядился отправить в действующую армию необходимое оборудование, профессиональных ростеров и зеленый кофе. В конце войны для американских экспедиционных сил каждый день обжаривали 750 тысяч фунтов кофе.

Поначалу война не требовала от ростеров особых жертв: им пришлось только отказаться от жестяной тары и перейти на картонную и деревянную упаковку. Однако в начале 1918 года на кофейный рынок пришли хлопковые спекулянты. Встревоженное этим, Министерство продовольствия (тогда его возглавлял Герберт Гувер22) решило установить контроль над рынком и заморозить цены во избежание спекуляций. Многие импортеры кофе возражали, указывая, что за время войны цены на кофе упали, между тем как стоимость других потребительских товаров выросла. В письме к Гуверу поставщики зеленого кофе предупреждали: «Если запреты не будут отменены, они неизбежно подорвут наш бизнес». Но Гувер остался непреклонным.

Растворимый кофе

Война резко подняла производство новых, растворимых, видов кофе. В 1906 году живший в Гватемале бельгиец по имени Джордж Вашингтон (возможно, он состоял в отдаленном родстве с первым американским президентом) изобрел способ выделять кристаллы кофе из напитка23. В 1910 году Вашингтон (теперь он стал американским гражданином и жил в Нью-Йорке) выпустил свой «G. Washington’s Refined Coffee». Хотя диковинная растворимая смесь не обладала ароматом, вкусом и насыщенностью настоящего кофе, сваренного из свежеобжаренных зерен, она ощутимо напоминала его и содержала достаточно кофеина. Благодаря настойчивой рекламе и умелому маркетингу растворимый кофе закрепился на рынке еще до того, как Америка вступила в войну. Однако популярностью он пользовался главным образом у туристов-походников и небольших семей, которые жили без необходимых удобств.

Летом 1918 года армия США закупила у фирмы Вашингтона весь выпуск продукции, что было немедленно отмечено в рекламе: «„G. Washington’s Refined Coffee“ отправился НА ВОЙНУ». Там растворимый кофе нашел благодарных потребителей. «Я просто счастлив, – несмотря на крыс, дождь, грязь, вонь, рев пушек и адский грохот снарядов, – писал один солдат из траншеи в 1918 году. – Довольно минуты, чтобы зажечь мой маленький примус и приготовить кружку „Джорджа Вашингтона“… Каждый вечер я возношу молитвы за его [господина Вашингтона] здоровье и благополучие». Другой солдат писал: «Первый человек, которого я хотел бы повидать после того, как мы покончим с кайзером, – это Джордж Вашингтон из Бруклина, он настоящий друг солдат». Солдаты часто предпочитали «Джорджа» обычному кофе и даже пили его холодным – не ради вкуса, а ради кайфа.

Другие производители тоже поспешили выпустить свои марки растворимого кофе; возникли новые фирмы, например Soluble Coffee Company of America. В октябре 1918 года действующая армия хотела иметь 37 тысяч фунтов растворимого кофе в день, тогда как все производство Америки составляло 6 тысяч фунтов в день. В ноябре война закончилась, рынок растворимого кофе резко сократился, и многие производители прекратили его выпускать. Фирма Вашингтона выжила, но впоследствии уже не имела больших заказов. Лишь следующая мировая война возродила спрос.

Наступивший мир оказался выгоден плантаторам, но не американским ростерам. Как только стало ясно, что конец войны близок, бразильские торговцы, предвкушая возобновление европейского спроса, подняли фьючерсные цены на «сантус» до невиданных высот. Между тем в США Министерство продовольствия постановило отменить все фьючерсные контракты на кофе, чтобы избежать неуправляемого роста цен. Расстроенные бизнесмены телеграфировали Гуверу: «Цены в странах-производителях резко повышаются, и наши импортеры отказываются закупать товар, поскольку нет свободного рынка, который позволяет застраховать приобретения от возможных потерь». Они просили «освободить сделки от любых ограничений». И вновь Гувер остался непреклонным. Когда война закончилась, смятенный и застывший кофейный рынок Соединенных Штатов Америки никак не